— Разбирай завалы, — скомандовал Паромщик, — на растопку для баньки потом пойдёт.
Черти быстро раскидали хворост.
— Ещё парочку нюансов прорисуем, — небрежно произнёс артист. — Всё, что после папы останется, в оборот пустить можешь. Про общак, естественно, не забывай. Долю откидывай. А о товаре не беспокойся. Канал наладим. Жить хорошо будешь. Главное, крышу не меняй.
Старушка задумчиво посмотрела на потолок:
— А если потечёт?
У Паромщика отпала челюсть.
— Ну ты даёшь, девушка… хотя, что с вас взять? Запад он и есть Запад. Но ничего, под нашим чутким руководством… — Чёрт двинулся к выходу. — Да, чуть не забыл. После баньки папу гребешком причёсывать не надо. Он у нас и так красивый.
— Во попала, — пробормотала ведьма, как только гость покинул её просевшую избушку. — А Люцифер как же? — Старушка окинула взглядом продуктовый склад. — Нет, эти ребятки, пожалуй, понадёжней будут.
19
В трапезную сунулась голова Епишки, дьячка при посольском приказе.
— Ваше царское величество, послы удиенцию просют.
— Какие ещё послы, сколько их? — недовольно пробурчал Иван. Ему не терпелось после утренней трапезы поскорее покончить с рутинными обязанностями, заключавшимися в расстановке крестиков на бумагах, одобренных Василисой, и свалить в «Дремучий бор». Он волновался за побратима. Как там идут дела у «папы»?
— Сегодня совсем мало, — заторопился дьячок. — Но все новые. Посол Японии Сухимото Квазимото. Прислан взамен спив… э-э-э… заболевшего Такиямы Забухавы, и ещё двое. Один легально, мурза какой-то от хана Кучума.
— Откуда это? Почему не знаю?
— Из-за Урала. Орды у него там какие-то…
— Вчера Золотая Орда, сегодня зауральская. С ума они, что ли, посходили? Покоя от них нет. Ладно, примем этого мурзика.
Дьячок виновато пожал плечами.
— Кто ещё?
Василиса успокаивающе похлопала супруга по руке.
— Вот третьего мы и сами не разобрали толком, кто такой. Талдычит, что инкогнито. Про какую-то козу плёл. Тут у меня записано… Во, коза ностра. Может, носатая, спрашиваю. Головой трясёт. Ностра, говорит, и всё тут.
— Это его зовут так?
— Нет, зовут его, прошу прощения. Дон Хуан.
Василиса покраснела.
— Ну и имечко. Не повезло мужику, — посочувствовал Иван.
— Говорит, что это не настоящее его имя. Это он для конспирации. Настоящее только вам откроет.
— Ладно, ща будем.
Управившись с завтраком, Иван напялил на себя корону, мантию, подхватил державу со скипетром и широким шагом двинулся на «удиенцию». Василиса едва поспевала за ним.
— Куда ты так торопишься?
— Дела, матушка, дела, — не вдаваясь в подробности, отмахнулся Иван, врываясь в тронный зал.
— Зови первого! — распорядился он, взгромождаясь на трон. Сотовый слетел с карниза и пристроился за плечом Ивана. Вдруг царю батюшке срочная связь потребуется? Не успела царица пристроиться рядом, как дверь распахнулась.
— Посол непобедимого хана Кучума мурза Буль-Буль Оглы, — раздался трубный голос глашатого, — вместе со своим ханом.
— Почему с ханом? — оторопел Иван. Василиса пожала плечами.
Первым показался мурза. Затравленно оглядевшись, он с облегчением вздохнул, потрогал распухший нос и робко перешагнул порог. Следом внесли непобедимого хана. На носилках. Весь замотанный не первой свежести тряпицами, заменявшими бинты, он больше походил на мумию, чем на хана. В руке бедолаги поблёскивало что-то жёлтое. Но что, разобрать было трудно. Пока Василиса с Иваном хлопали глазами, процессия доползла до трона, мурза, содрав соболий малахай с головы, шмякнул его об пол и ринулся следом, догоняя шапку своей гладко выбритой головой. Пол содрогнулся. Даже соболий мех не смягчил удара.
— Иван-царь! Тебя хотим!
— Не дам! — испугалась Василиса, вцепившись в мужа.
— Зачем? — насторожённо спросил Иван.
— Жизнь совсем худой стал! Пришёл наш земля Ерёмка с Тимошкой. Марьюшку давай, говорит! Нету, аднака! Тогда прописка давай! Какой прописка в юрта, аднака? Ерёмка с Тимошкой сразу голова бей! Больна бей! Ты чурка не русска, аднака, пасол вона!
— От меня-то что хочешь? — Иван заёрзал на троне. Ему стало стыдно за некультурное поведение своих подданных, и он просто не знал, что сказать несчастному послу и его побитому хану.
— Юрта хочу! Прописка давай! Дед мой юрта жил, прадед юрта жил, я тоже хочу!
— Так земли-то вроде не мои… — окончательно растерялся Иван, — не завоёвывал ещё.
— Твой земля, аднака! Хана Кучума ключ принесла. Золотой! — Посол шустро вскочил с колен, выдрал из руки хана ключ и подполз с ним к трону. — Только прописка дай! Домой хочу, аднака!
— Ай да папа! — ахнула Василиса. — Повезло тебе, непутёвому, с побратимом, — зашептала она в ухо мужу. — Я-то все думала, почему один спасать не пошёл? Счастье своё на удачу толпе отдал. А он всё просчитал! Все предвидел! Листовками народ поднял, и каков результат! Соглашайся!
Иван поднялся. Долгие речи ему толкать было недосуг. В «Дремучем бору» его ждала верная команда, жаждущая обсудить дальнейший план действий за рюмкой эликсира. Рядом переминались с ноги на ногу воеводы и Чебурашка, мечтавшие о том же.
— Вот моя воля царская! Зауралье мы берём. Уговорили. Но чтоб вы у меня… спрашивать буду строго! В случае чего, сам лично…
Иван потряс пудовым кулаком. Мурза попытался залезть под шапку, хан оказался с другой стороны носилок, старательно делая вид, что висит там уже давно. — Грамотки вам выпишут. Я заверю. Следующий!
— Посол Страны восходящего солнца, попирающей ногами Поднебесную и Наднебесную…
— Ну, это он загнул. — Иван недоверчиво почесал затылок, поворачиваясь к воеводе.
— Портки лопнут, — согласился Никита Авдеевич.
— А при чем здесь Поднебесная? — удивился Чебурашка. — Мы их посла недавно выперли.
— Амбиции, — коротко пояснила Василиса, — они давно на Китай зубы точат.
— … Сухимото Квазимото!
Японский посол вошёл в залу упругой походкой самурая, зыркая голодными глазами по сторонам. За последнюю седмицу он только раз смог относительно прилично покушать — съел всех трёх канареек, подаренных ему императором. Но это было позавчера. Продуктовые склады посольства были пусты.
— С чем пришёл, посол иноземный? — спросил царь-батюшка, тоскливо косясь на дверь. Василиса ткнула его локотком в бок.
— Мы приветствуем нового посла Страны восходящего солнца, — приветливо улыбнулась она самураю.
Иван тяжело вздохнул. Дела государственные утомляли державного. Если б не Премудрая, закатил бы узкоглазому в рыло. С левой, дабы не убить сразу, а потом войнушкой, душой отдохнуть, порезвиться… Царь-батюшка мечтательно почесал правую руку, затем, опомнившись, почесал левую.
— Вано джан! Василис джан! Ест балшой лычный просьб и малэнкий, савсэм малэнкий гасударственный дэл! — сложив ладошки на груди, произнёс посол и вежливо, в лучших традициях восточного этикета, поклонился.
Василису было трудно удивить, но это был как раз тот случай, когда глаза у неё действительно стали квадратными. Она повернулась к глашатаю:
— Ты ничего не перепутал? Это японский посол?
— Так как же, матушка, — глашатай уставился в свои бумаги, — вот тут чёрным по белому написано: «… взамен внезапно заболевшего Такиямы Забухавы назначаем Сухимото Квазимото…»
Внешний вид посла вообще-то соответствовал его восточной национальности, но вот прононс…
— Обыжаеш, — расстроился посол, — моя чэстный японский джыгит…
— Вам на Кавказе бывать не приходилось? — на всякий случай поинтересовалась царица.
— О-о-о! Картли! — восторженно взвыл посол. — Мехети! Тбилиси знаеш?
— Бывать не приходилось, но про город сей знаю. Негоцианты приезжие рассказывали. В скорости послов от них ждём.
— Посол! — Сухимото выразительно ткнул себя в грудь. — Дывадацать дыва год посол!
— Вот в чем дело, — успокоилась царица, — двадцать два года в Тбилиси служил, а теперь тебя сюда перевели?
— Вах! Какой умный женщин! И главное — красивый! — Посол совсем не японским жестом приложил руку к сердцу. Василиса зарделась.
Это Ивану не понравилось. К славословиям по своему адресу, как и по адресу царицы-матушки, он давно уже привык, но в глазах Сухимото Квазимото горел нездоровый огонёк.
— Так что там у тебя, — насупился царь-батюшка, — просьбы, дела, вываливай…
— Вежливей, — прошипела Василиса уголком рта, вторично вонзая локоток в бок венценосного супруга. — Начнём с просьбы, — ласково обратилась Премудрая к послу. — Что заботит вас, чем помочь можем?
— Сэм дэн назад дракон прилэтэт должэн. Укусю. Хароший дракон. Почтовый. Вчера прилэтэл.
— Ну и?.. — вопросительно поднял глаза Иван.
— Вах! Вах! Силно балной! Крыло битый, нога битый, морда битый.
— Кто посмел на дипкурьера наезжать? — немедленно разъярился Иван.
— Птичка. Чёрный такой, но наглый, да?
— Что, одна птичка? — удивилась Василиса.