Читать интересную книгу "Исход Авроры - Джей Кристофф"

его пределами.

– Ты чувствуешь это, не так ли, терранка?

Я перевожу взгляд на Каэрсана, воздух между нами вибрирует. Он опускает взгляд на свою руку, медленно сжимая ее в кулак. И улыбается мне.

Я игнорирую его, отворачиваюсь и направляюсь обратно в темноту. Пространство бесконечно, слишком велико, чтобы можно было охватить его взглядом. Но там, в этом огромном ничто, все-таки не пусто. Наткнувшись на что-то в первый раз, я инстинктивно шарахаюсь в сторону. Вокруг меня вспыхивает полуночная синева, и в этот момент я понимаю, что нашла. Это разрушенный корабль, окруженный облаком обломков. Минуту спустя я нахожу еще один. И еще. Здесь, в Складке, нет жизни, но этот ее сектор вовсе не пустует.

Это кладбище.

Все погибли? Неужели Ра'хаам поглотил всю галактику? Я не в силах вообразить, что люди, которых я встречала, и места, которые видела, уничтожены. Что яркие огни погасли, а оживленные улицы опустели и затихли. Сотни миров погрузились в вечную тишину.

Я позволяю разуму устремиться дальше, к буре, мимо другого корабля – этот уничтожен, будто кто-то взял его обеими руками и разорвал на части, высыпав содержимое в Складку, и…

Я замираю, затем рывком возвращаюсь в свое тело, глаза резко открываются.

– Что?

Мысли Каэрсана уже сосредоточены в том направлении, откуда я пришла. Я чувствую, что Кэл тоже пытается туда проникнуть, но ему не хватает силы. Я осторожно соединяю свои мысли с его и веду Кэла за собой, прокрадываясь назад, чтобы взглянуть еще раз.

Это похоже на одну из тех головоломок, где нужно прищуриться и попытаться расфокусировать взгляд, и в тот момент, когда перестаешь смотреть, изображение проявляется. Я успокаиваю свой разум, устремляясь наружу, пытаясь быть настолько спокойной и безмолвной, насколько это возможно, и там, на самой периферии, снова ощущаю их.

Один.

Затем два.

Затем десять.

Затем двадцать.

Где-то там, на границе досягаемости, плывут корабли. Они приближаются к нам. И эти корабли не мертвы. Они движутся с разных сторон, и пока я наблюдаю, их присутствие становится отчетливее, ближе. Их образы проявляются и в проекции Каэрсана.

– Амна диир, – шепчет Кэл. – Ра'хаам.

У этих кораблей разные стили, их построили разные расы. Все они гигантские боевые крейсеры с кучей мощного оружия. Однако корпуса покрыты чем-то похожим на мох или лишайник – болезненно-белого цвета с сине-зеленой окантовкой. За ними тянутся длинные отростки, будто бы плющ, или, может, это корни, готовые распространять свою заразу дальше. Они напоминают мне об Октавии, об останках, погребенных под мерзостью Ра'хаама. Что-то в них есть неправильное, гадкое, от чего у меня сводит живот, а кровь в жилах стынет. Словно внутри них покоится нечто живое, но приглушенное. Душащее.

– Да уж, большущие кораблики, – бормочу я.

– Военные флагманы, – отвечает Каэрсан. – И еще на подходе.

– Мы сможем с ними сразиться? – спрашивает Кэл.

– Мы не будем с ними сражаться. Мы уничтожим их. – Каэрсан спокойно смотрит на меня, его правый глаз слабо светится. – Ты выстрелишь из Оружия, девочка. Я направлю импульс в сторону врага. Даже поврежденная, «Неридаа» более чем способна противостоять…

– Нет, – говорит Кэл.

Каэрсан наклоняет голову к сыну:

– Нет?

– Ты знаешь, чего это будет стоить. Что потребуется, чтобы снова выстрелить из этой штуки. – Кэл бросает взгляд на меня, на трещинки вокруг моего глаза, а после снова поворачивается к отцу: – Ты просто не хочешь платить такую цену сам.

Я знаю, что Кэл прав. Мощность импульса, конечно, не будет такой, которая требуется для уничтожения солнца, но все же для победы над столькими кораблями я вынуждена буду применить много силы и после ослабну. Кожа снова полопается, паутина трещин, которые я вижу в Каэрсане, начнет распространяться и во мне. Однако же кончики моих пальцев призывно покалывают, а по коже бегут мурашки предвкушения…

– Я могу это сделать, Кэл, – говорю ему.

– Бе'шмаи, тебе будет больно.

– Значит, позволишь этим червям уничтожить нас? – вопрошает Каэрсан.

– А ты? – требует Кэл.

– Мы Воерожденные, сын, – выплевывает он. – Ты не хуже меня знаешь, что это значит. С того момента, как глиф коснулся моего лба, я принял смерть как друга. Я не боюсь Пустоты. Умереть в бою – это судьба воина.

– Ты лжешь, отец, – злится Кэл. – Не в твоем характере признавать поражение. Ты не станешь сидеть сложа руки и не позволишь этим тварям разносить нас на куски.

Звездный Убийца приподнимает серебристую бровь, улыбаясь мне:

– Неужели?

Каэрсан откидывается на спинку трона, поправляет полы плаща, смахивает надоедливую пылинку с наплечника. Прижав пальцы к губам, он просто смотрит на меня. Я чувствую, как боевые корабли Ра'хаама приближаются, их становится все больше – гниющий рой, запускающий истребители, обрушивающийся на нас из темноты.

Каэрсан ничего не предпринимает.

Ближайший флагман открывает огонь: ракета взрывается рядом с кристальным корпусом. Я чувствую, как Оружие движется под нами, это лишь психический звук – как будто «Неридаа» почувствовала боль. Новый взрыв сотрясает корабль, а потом еще один. Свет тускнеет, по всему кораблю пробегает сильная дрожь.

А Звездный Убийца по-прежнему просто смотрит на меня.

Я сжимаю руки в кулаки, чувствуя, как во мне нарастает сила.

– Бе'шмаи… – шепчет Кэл.

– Бе'шмаи… – ядовито смеется Каэрсан, глядя на своего сына. – И это ее ты называешь возлюбленной? Эту слабачку, которая позволит тебе умереть здесь, в темноте?

– У тебя ничего не выйдет, – выплевывает Кэл, поднимаясь. – Ты не используешь меня против нее!

– Ты сам позволил использовать себя, Кэлиис. Когда связался с этой дворняжкой. Твоя сестра никогда бы так не опозорила меня, не возлегла бы с мерзким терранским червяком. Саэдии исполнила бы свой долг. Саэдии поставила бы свой народ, свою честь, свою семью превыше всего.

– Семью? – пораженно восклицает Кэл. – Ты убил нашу мать! Уничтожил нашу семью так же, как уничтожил наше солнце! Что ты вообще знаешь о семье?

Кэл злится на отца, зубы оскалены, но я уже перешла границу слов.

Я закрываю глаза. Сердце отбивает дикий ритм. К нам приближается все больше и больше вражеских кораблей. Я вижу разные формы, некоторые из них до тошноты знакомы – сильдратийцы, бетрасканцы и терране, – все они искажены Ра'хаамом. Сила нарастает во мне, точно вода, бьющаяся о плотину. Теплая. Манящая. Я чувствую всю ее глубину, как и говорил Каэрсан. Она безгранична. Ошеломляет. Может, даже немного…

«Неридаа» сотрясают взрывы, корабли Ра’хаама бьются о наш корпус. По всей длине судна проносятся удары порабощенных истребителей, они разрывают обшивку живыми снарядами, которые разъедают корпус. «Неридаа» сильна, но я чувствую, как она истекает кровью, как по ее лику расползаются трещины.