— Хватит! Я не спрашиваю, чего ты хочешь! Всё уже решено! И я не хотел бы, чтобы ты прибегала к помощи кого бы то ни было, чтобы надавить на меня, тем более своего крёстного… Ты знаешь прекрасно, что он живёт здесь только по моей милости, и насколько ещё хватит моего терпения…
— Он — брат мамы, он не только мой родственник… — Её всегда возмущало отношение к барону Дарлу. Отец словно всё время пытался унизить его, показать ему его место в замке. — Он помогает тебе…
— У него ни гроша за душой, он даже никогда не найдёт себе жены. Что он может дать ей? У него только титул, не подкреплённый даже клочком земли, так, в память о родителях достался… И на службу его никто не возьмёт. Он и так задержался в моих землях…
— Как ты можешь так, Господи? — Она сокрушённо покачала головой. — Он никогда не делал ничего плохого… Он служит тебе, он — мой крёстный…
— Ты сможешь забрать его с собой в Берг, если хочешь, я не буду возражать. Твоему слабому супругу он пригодится.
— Отец! Боже мой… Что ты говоришь? Как ты можешь так?.. Мне говорили… а я не верила… Не могла поверить, пока не столкнулась сама с твоей жестокостью… Думала, тебя оговаривают…
— Что? — Граф надвинулся на неё, и Вэллия отступила назад, глядя в лицо отца исподлобья.
— Мне всегда казалось, что ты человек справедливый и честный, что не творишь беззаконий, что ты не способен на подлые поступки, что никогда не прикажешь убивать безоружных людей, не позволишь убивать детей и женщин…
— О чём ты говоришь?! — Граф повысил голос, и этим выдал, что находится уже на грани терпения.
— Я прошу у тебя совсем немного… Не надо выставлять мой позор на показ… Я думала, ты спасёшь меня, я ждала тебя… — На ресницах её блеснули слёзы отчаяния. — А ты даже не объявлял везде о том, что я пропала, ты всё держал в тайне…
— Это моё дело!
— Если бы они сами не бросили меня, ты бы даже не нашёл меня, не помог мне… Я болела, папа, я чуть не умерла… А где был ты? Почему ты мне не помог? Почему ты позволял им издеваться надо мной?
— Всё это уже в прошлом… Мы искали тебя…
— Я думала, ты переживал за меня, а ты?.. Ты просто хочешь выгоднее продать залежалый товар! — Она расплакалась, голос её начал срываться. — Просто позволь мне сделать так, как я хочу! Папочка… Позволь мне… Господи… Проклятый Берг… Они пришли, чтобы убить тебя… Почему за всё, за твои грехи, должна отвечать я?!
— О чём ты говоришь? При чём тут Берг? Опомнись… Какие грехи?..
— Получается, будто это я в чём-то виновата… И поэтому они имели полное право связывать меня, бить… А я виновата только в том, что зашла к тебе перед сном… И даже ты… ты считаешь, что это я в чём-то виновата и перед тобой, и… вообще… Ты хочешь быстрее отправить меня с глаз долой, будто я твой главный позор, твоё пятно… Но я ни в чём не виновата… Слышишь меня?.. Я не хочу замуж! Я не хочу в Берг, будь он проклят! Не хочу!
— Замолчи! Ты с кем разговариваешь…
Она всю жизнь была послушной дочерью, с ней никогда не было проблем, она всё время делала так, как от неё хотели. Кто и мог потребовать чего-то, так только Келла, она спорила, была своенравной. Но Вэллия-то была более любимой отцом за свою покладистость, мягкость. Что же случилось с ней?
— Ты не можешь меня заставить, если я не хочу…
— Что? — Граф попытался поймать дочь за плечи, встряхнуть непокорную для порядка, но девушка увернулась и сумела раньше графа добраться до двери, толкнулась в неё, оказываясь в холоде винтовой лестницы, ведущей в низ женской башни. Бросилась по ступеням. Где сейчас может быть дядя Дарл? Он поможет… Он должен… Он же крёстный, он заступится…
Но она не сумела добраться даже до следующего этажа — граф Вольдейн добрался до неё раньше. Догнал, поймал за плечи, развернул к себе лицом, и вдавил спиной в узкий поручень перил.
— Проклятая девчонка! — закричал ей в лицо, сверкая тёмными опасными глазами. Вот таким отца Вэллия не видела ещё ни разу в жизни. — Ты всё ещё моя дочь, и будешь делать так, как я скажу…
— Нет! Я всё расскажу… Ты не сможешь всё скрыть… Ты не заставишь меня! — Слёзы всё ещё блестели на ресницах, но она уже не плакала, от страха, от упрямого отчаяния, она уже не могла плакать, она только стискивала зубы и упиралась ладонями в грудь отца, пытаясь освободиться.
— Я знаю, что делаю… Я знаю, что лучше для тебя, и ты подчинишься… Ты подчинишься мне!
— Нет!
Граф с силой толкнул её вперёд, на перила, и голова Вэллии, к превеликому ужасу, оказалась над пропастью башни. Волосы выбились из-под сеточки причёски и, взметнувшись на сквозняке, коснулись горячих щёк. Пальцы судорожно вцепились в ткань одежды на груди графа. Ужас охватил Вэллию. "Здесь такая глубина… Господи! Я не хочу… не хочу, как Келла упасть вниз и разбиться о каменный пол…"
— Я упаду! Отец! — Ужас стоял в её глазах.
— Ты выйдешь замуж, как я сказал…
— Помоги мне… я упаду… Господи… Господи… — шептала она дрожащими губами. "Как Келла… Боже мой… Как Келла… Я не хочу умирать… Я не хочу упасть и разбиться, как она!" — Нет… Я не хочу, папочка, помоги мне… Мне страшно…
— Ты сделаешь, как я сказал? — Граф ещё сильнее наклонил её спиной над пролётом винтовой лестницы. Чёрная холодная пустота была страшнее всего на свете, даже Берга…
— Да! Да… — выдохнула Вэллия в ужасе, и граф тут же отпустил её, и девушка обессилено сползла по перилам на холодную ступеньку лестницы, вцепилась пальцами в ледяные прутья. Хрипло дышала.
— Так-то лучше… — Граф стоял над ней, возвышаясь страшной неотвратимостью. — Ты пообещала, запомни это…
Вэллия подняла на него огромные глаза и прошептала чуть слышно:
— Это ты… ты её убил… Она не сама… Она не смогла бы… Это ты столкнул её с балкона вот так же… Она не хотела замуж, как и я… Ты хотел заставить её силой, как меня… Она не испугалась… она не верила, что ты сможешь, она тебе доверяла… А ты её убил…
— Это получилось случайно… — От его слов Вэллию словно ударили по лицу. Это правда! Правда! Она не могла отвести взгляда от его лица. — На балконе перила ниже этих… Она просто не удержалась… Мы ругались… Всё получилось случайно… Случайно…
Вэллия не могла поверить, всё казалось сном, безумным кошмарным сном.
— Так это правда… Ты убил свою дочь… Келла… Миленькая Келла… Её похоронили, как самоубийцу, её даже не отпевали… Ей закрыта дорога в рай по твоей вине… Она могла бы жить… Ты убил её…
— Благоразумнее будет молчать об этом. Да и никто не поверит тебе… В последнее время ты похожа на выжившую из ума… Смотри, как бы тебя не посчитали одержимой и не послали на костёр…