Читать интересную книгу "Нам бы день простоять, да ночь продержаться! - Сергей Альбертович Протасов"

строя, но по прямой. Скорее добраться до тихого места. Пусть тихого лишь относительно, но все же. Как там солдатики в трюмах, небось опять все зеленые. А те, что на берегу за кормой теперь остались?.. Ох ты ж, Господи, спаси и сохрани!

Глава 9

Для поднятия духа в кубриках и трюмах распространили сведения, полученные от развернутых на входных мысах сигнальных постов о бое и успешной контратаке 117-го полка. Это радовало, однако требовало продолжения. Противник сейчас слаб и бежит, но это ненадолго, и нужно успеть этим воспользоваться.

Но поддержать своих на берегу никакой возможности не было, что делало бессмысленным дальнейшее топтание всем скопом у Тагоэ и могло привести к неоправданным потерям и окончательной утрате боеспособности пехоты из-за качки. Понимая это, после полудня Небогатов приказал выдвигаться к Осиме. Там можно было переждать шторм в более подходящих условиях, скрываясь за высоким берегом острова. А при необходимости, воспользовавшись возможностью, и оказать помощь пострадавшему «Николаю». В отношении того, как он добрался, имелись серьезные опасения. На хлесткой волне да с помятым носом.

К тому же среди струй дождя вокруг начали появляться размытые тени. Или это только мерещилось издерганным сигнальщикам. Так или иначе, спокойствия это не добавляло. Попытки вызвать по радио броненосцы, отделившиеся от первой ударной группы еще полдня назад, оказались безрезультатными. Сигналов станции «Ушакова» не разбирали за общим фоном помех даже шедшие в одном строю с ним остальные корабли.

Вперед для разведки выслали вспомогательный крейсер «Цусима», а конвой, построившись в плотную коробочку с броненосцами береговой обороны на флангах, с мореходной канонерской лодкой во главе и «Тереком» в арьергарде, двинулся на юг, преодолевая бившую в правую скулу крутую волну и резкий ветер. Встретить кого-либо в обширном заливе Сагами, открытом со стороны океана, в такую погоду считалось маловероятным, но эта встреча состоялась.

Когда уже находились в «тени» Осимы, что сразу почувствовали по ослаблению волны, с «Терека» передали семафором, что ясно видели большой пароход, прошедший за кормой в западном направлении. Заметили с него наш крейсер-аэростатоносец или нет, не известно, но было похоже, что японцы уже вели активные поиски, и погода их не остановит. Так что в самое ближайшее время можно ждать появления новых соглядатаев.

О второй ударной группе никаких сведений по-прежнему не имелось. По плану операции, она должна была уже подбираться к Йокосуке. Но при таком развитии ситуации противнику точно было бы не до поиска пароходов с пехотой на самом южном краю Сагамского залива.

Отсюда напрашивался вывод, что у Дубасова с Йессеном тоже что-то пошло не так. Но шансов на успех у них больше. Все же работают в узости, где шторм не так достает, а потом вообще в закрытой акватории залива. А при самом неблагоприятном стечении обстоятельств (в случае разгрома, провала прорыва или его отмены) наверняка прислали бы кого-то с предупреждением к Тагоэ. Раз никто из наших не приходил (даже отдаленной перестрелки слышно не было), значит, просто заминка. По крайней мере, очень хотелось думать, что все именно так. Следовательно, следует продолжать выполнение изначально поставленной задачи, которую никто не отменял.

Пока так рассуждали, «Цусима» отметился морзянкой ратьера с докладом об обнаружении полосы прибоя впереди по курсу. Подойдя к берегу, определились по открывшимся приметным возвышенностям и быстро нашли стоянку «Николая» и «Наварина», расположившихся под мысом Огучи. Причем, не одних. Обнаружив рядом с ними корабли гвардейского конвоя великих князей, чье место, согласно общей диспозиции, при главных силах, а цель – Йокосука, мягко говоря, были очень удивлены.

А гвардейцы уже выслали шлюпку с офицером. Выяснилось, что те просто отстали от своего каравана, потеряв его в дожде и темноте при первых же маневрах уклонения, после чего наткнулись на увечного «Николая» с его охранником и двинулись вместе с ними к назначенной точке рандеву всех «потеряшек». Теперь же капитан первого ранга Романов запрашивал о дальнейших намерениях адмирала и ждал инструкций.

Небогатов от таких новостей даже пару раз шумно вздохнул, едва слышно обронив: «Экий покладистый стал, оконфузившись-то!» Но это его почти стариковское ворчание вряд ли кто слышал. Вслух же не промолвил ни слова, вперившись взглядом в разложенную на штурманском столе карту.

Все, кто был рядом, ждали вспышки гнева. Знали, что во флотоводческих способностях князя Кирилла Владимировича он сомневался, а отношение к Николаю Николаевичу еще до его приезда, мягко говоря, было весьма прохладным. А уж после внезапного сердечного приступа, случившегося у Греве, сумевшего сработаться даже с Рожественским, известным своим тяжелым характером, вообще вплотную приблизилось к устойчивой антипатии. И вот сейчас, мало того, что эта «двойная головная боль», как окрестили этот лощеный караван за время плавания, оказалась в его подчинении, еще и предстояло как-то доставить гвардейцев к намеченной для них цели. Такая дополнительная вводная заметно «подогревала» и без того раскаленную ситуацию.

Однако Николай Иванович сумел совладать с захлестнувшими его эмоциями. После блиц-совета с начальником своего штаба капитаном первого ранга Кроссом и старшим флаг-офицером лейтенантом Сергеевым, утвердился в мысли, что водного пути для этого в данный момент нет. А значит, единственное, что он может – обеспечить возможность высадки гвардейцев в своей зоне ответственности. А дальше пусть топают ножками, как все.

Отправив такой ответ великим князьям, занялся текущими делами. Транспорты вставали на якоря чуть западнее занятой стоянки, вытянувшись языком по ветру от осимского берега. С самых крайних этот берег даже не просматривался за дождем и штормовой хмарью. Качало здесь заметно меньше и мягче.

Как старший на рейде, Небогатов сразу затребовал доклад об общей ситуации. И с первых же минут был ошарашен еще одной сногсшибательной новостью. Если верить рапорту, на одном из транспортов его обоза грузчики отловили шпиона. Сейчас уже везут катером к адмиралу.

Весьма заинтригованный таким известием, начальник отряда поспешно спустился с довольно тесного мостика броненосца береговой обороны в командирскую каюту, куда распорядился доставить задержанного. Появился проблеск шанса пролить свет на невероятную осведомленность противника обо всех наших «интрижках» и даже приготовлениях к ним. Но этим надеждам не суждено было сбыться.

Едва ввели арестанта, в помятой внешности мелькнуло что-то знакомое. А уж когда тот сразу вскинулся, с ходу с явной надеждой в голосе обратившись к адмиралу по имени-отчеству, это ощущение окрепло до бетонной твердости. Но вот вспомнить, кто же стоит перед ним, умудряясь сохранить достоинство, несмотря на подозрительную розоватость вокруг левого глаза, почти сливавшуюся с таким же пятном на скуле, оторванный ворот рубашки и правый рукав пиджака очень хорошего чесучевого костюма