Читать интересную книгу "Нам бы день простоять, да ночь продержаться! - Сергей Альбертович Протасов"

сдаваться никто не собирался, потому дрались с остервенением. В Токатори и ближайшей округе атаки прекратились только поздно ночью.

Однако это не значило, что японцы угомонились. Так и не сумев сломить сопротивление, самураи сменили тактику. Продолжив обстрел позиций артиллерией, они пустили в дело небольшие отряды пехоты с пулеметами. Те, просачиваясь между нашими уцелевшими опорными пунктами, нападали на развернутые в распадках и на обратных склонах полевые батареи, оживания которых противник больше всего опасался.

Трофейные боеприпасы на захваченных горных батареях, стоявших теперь на перевале, давно закончились и, отступая, пушки пришлось взорвать. Сократив периметр обороны, пушкари отбивались, но с большим трудом, так как их пехотное прикрытие состояло исключительно из раненых, отведенных в тыл с передовых позиций.

Окруженные полки не лишились за ночь всей своей артиллерии, вероятно, лишь потому, что большая часть сил противника ушла к Тагоэ, завязав перестрелку с гарнизоном на восточных его окраинах. Расположенный там госпиталь полностью эвакуировать не успели. Да и некуда было его вывозить, кроме уже простреливаемого вдоль и поперек пляжа. В двухэтажном кирпичном здании почтово-телеграфной конторы под защитой большого белого флага с красным крестом остались 23 тяжелораненых и пять сестер милосердия.

По приморским дорогам японцы смогли к полуночи выйти к Тагоэ также и с юга, полностью заняв входные мысы бухты, уничтожив расчеты сигнально-навигационных постов и их прикрытие, после чего начали общий штурм. По причине ночного времени развивался он неспешно. Но с роковой неумолимостью и не в нашу пользу.

Несмотря на сорванную еще днем двумя внезапными мощными ракетными залпами переброску подкреплений по рельсам прямо в район боев, японцы смогли создать большое численное превосходство и, пользуясь этим, уверенно теснили моряков из команд судов, застрявших на камнях под берегом, и штабную роту, брошенную в бой в качестве крайнего резерва. Последние ракеты извели поштучно еще до заката, пытаясь накрыть штурмовые колонны, так что немного сдерживал продвижение самураев только прицельный огонь флотских калибров с палуб пароходов и крупповских гаубиц обоих морских буксиров. Но и там боезапас таял с угрожающей быстротой.

А когда оборона окончательно рухнула и остались только отдельные очаги сопротивления непосредственно на станции и в деревне, даже такая поддержка оказалась невозможна. Комендоры били по всему, что видели, или думали, что видят, в надежде сорвать сосредоточение сил противника для очередной атаки и успеть выстрелить все с максимальной пользой еще до того, как их тоже прикончат.

Однако развить явно наметившийся успех и добить десант на плацдарме сынам Ямато не удалось. К утру шторм заметно пошел на убыль, и флот с конвоем вернулись. А едва рассвело, с пароходов, прорвавшихся в бухту сначала сквозь японские вспомогательные крейсеры, а потом еще и неожиданный огонь полевых пушек, прямо за спиной атакующих передовых отрядов японской пехоты, на пляж уже высаживались гвардейские полки великого князя Николая Николаевича. Их, конечно же, встречали огнем. Но гвардия, она на то и гвардия, чтобы преодолевать подобное. И преодолела! Но потом… Опасно недооценивать противника.

* * *

Но это будет только утром 25-го. А весь день накануне корабли первой ударной группы вообще не имели никакой связи ни с Тагоэ, ни с Токатори. Слабые проблески фонарей и гелиографов безжалостно размывало дождем и ветром до полнейшей нечитаемости. А радио выдавало только разряды атмосферного электричества. Хотя в штабе на него очень надеялись. Ведь на судах, уже обосновавшихся в бухте, находились все три армейские станции беспроводной связи с хорошо обученными командами.

После провала высадки десанта контр-адмирал Небогатов еще какое-то время продолжал водить зигзагами свое соединение в районе Тагоэ, в надежде, что погода начнет улучшаться. Однако скоро стало ясно, что перештормовать под берегом не получится. Транспорты и броненосцы мотало на волнах, обдавая палубы и мостики каскадами брызг, а минные крейсера вообще временами терялись среди волн, принимая воду на палубы тоннами. Только «Абрек» держался более-менее достойно.

Во второй половине дня стало окончательно ясно, что корабельное соединение не только не способно поддержать огнем войска на берегу, но и никак не сможет выполнить до конца свою главную задачу. Океан продолжал буянить, загоняя в обширный залив волны. Они ничуть не ослабли после преодоления редкой цепи островов и скал архипелага Идзу и не давали ни малейшей возможности работать со шлюпками. В таких условиях после запрета на приближение к берегу сохранение занятой с утра позиции в виду берега становилось уже бесполезным и слишком вызывающим.

Из намеченных к высадке трех пехотных полков, одного гренадерского, двух артиллерийских бригад со смешанной штурмовой артиллерийской бригадой и усилением с кораблей реально доставили в Тагоэ, и то с большими потерями, только два полка с приданными батареями усиления. Причем один из них неполного состава. И им, засевшим в тылу у японских укреплений, охранявших вход в Токийский залив и военно-морскую базу Йокосука, как заноза в мягком месте, предстояло теперь отбиваться от разозленного противника неизвестно сколько.

Слабым утешением являлось наличие на борту уже обживавшихся в бухте пароходов довольно многочисленной приданной полевой и горной артиллерии из состава специальной штурмовой бригады, а также ракетной роты усиленного состава из Цугару. И это не считая изрядных трофеев, взятых на берегу, подсчет которых все еще не был закончен.

Однако сколь бы велики не оказались те трофеи, имеемого было все равно недостаточно, учитывая, что оставшийся конвой со свитой уходил. Уходил, сделав все, что было можно. Уходил неизвестно на сколько.

Адмирал уводил корабли от берега, стоя на мостике «Ушакова» и мрачно озирая катившие навстречу водяные валы, нещадно иссеченные ветром и дождем. В который раз перебирая в голове предшествовавшие этому события, пытаясь понять, где он пропустил тот момент, когда следовало развернуть колонны назад, и не находил. Ни в последние дни, ни ранее, еще до тропиков. И даже раньше. Он не видел другого пути, чтобы закончить все, кроме как доделывать начатое. Теряя корабли и людей, но доделывать, не останавливаясь. Назад нельзя! Никак нельзя! Иначе все, что было до этого – напрасно. И все, кто погиб – погибли зря! Чертова погода, будь она неладна!

Предложения штабных отходить на зигзаге, дабы осложнить возможную минную атаку, не принял по причине крайне малой вероятности самой подобной атаки в таких условиях. Тут миноносцу на плаву бы удержаться, а не то что миной выстрелить. Новомодную фобию с поджидающими всюду подлодками тоже не разделял. Слишком хлипкими еще они были, а потому не столь опасными, как кажутся. А начнем шарахаться с борта на борт, сами себе бока помнем или того хуже. Так и перли, придерживаясь