несколько часов отставать от всадников.
— Могу я спросить, каковы ваши приказы? — спросил Ралстин намеренно более вежливым тоном, и Крэдак кивнул.
— Я еду, чтобы освободить Пристройку к Храму и восстановить порядок.
— Можем ли мы с братом Энтини сопровождать вас?
— О, думаю, это можно устроить, отец, — ответил Крэдак и оглянулся через плечо на молодого темноволосого майора, который только что подъехал к нему в сопровождении четверки сержантов. — Отец Жордин, это майор Сандирсин, мой помощник. — Ралстин кивнул майору, и Крэдак махнул рукой ему и Орорку. — Хейнрик, это отец Жордин и брат Энтини. Арестуйте их.
Ралстин все еще смотрел, не веря своим глазам, когда четверо очень крутых на вид драгун схватили агентов-инквизиторов.
Они не были особенно нежными.
* * *
— Что, во имя Шан-вей, происходит?! — яростно потребовал Жэспар Клинтан. — Уиллим! Что все это значит?!
— Ваша светлость, это… это…
Рейно замолчал, на этот раз не в силах найти слов, чтобы ответить великому инквизитору.
— Не стой просто так, черт возьми! — рявкнул Клинтан. — Почему этот сброд еще не разогнали?
Он сердито ткнул пальцем в море бунтовщиков, толпившихся на площади Мучеников. Большинство были одеты в гражданскую одежду, но тут и там Рейно видел людей в форме армии Бога. Подавляющее большинство из них, казалось, были вооружены только самодельными дубинками, или булыжниками, или вообще ничем, но в этой огромной толпе были десятки — возможно, даже многие десятки — винтовок, и грохочущего рычания, исходящего от них, было достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.
— Ваша светлость, — сказал наконец архиепископ, собравшись наконец с духом, — они не были рассеяны, потому что их поддерживает армия.
— Что?! — Клинтан развернулся, и Рейно покачал головой.
— Ваша светлость, это, должно быть, было тщательно спланировано, и измена распространилась шире, чем кто-либо мог себе представить! Офицеры храмовой стражи — наши собственные офицеры! — открыли арсеналы стражи и раздали оружие толпе. Другие фактически вели бунтовщиков в муниципальные и церковные здания! Полагаю, что многие из стражников остались верны нам, но они знали об этом не больше, чем мы. Большинство из них были схвачены до того, как они смогли даже начать реагировать, и каждый агент-инквизитор, который был у нас на улице, когда началось это… это безумие, должен был бежать, спасая свою жизнь. Боюсь, что очень многие из них не могли бежать достаточно быстро, и ситуация только продолжала выходить из-под контроля все дальше и дальше. Викарий Робейр захватил казначейство и контролирует офис семафора и офис начальника порта, и похоже, что майор Фэндис на самом деле возглавляет мятежников, которые последовали его приказу захватить здания. Как только я понял, что происходит, я послал агентов-инквизиторов арестовать викария Аллейна, но никто из них не вернулся, а армейские войска — очевидно, под его личным командованием — окружили Сент-Тирмин. Тюрьма в огне — они используют пехотные угловые орудия, чтобы сбрасывать снаряды во внутренний двор! — и никто из наших собратьев внутри учреждения не смог сбежать.
— Как, черт возьми, ты позволил этому случиться?! — Клинтан зарычал.
— Ваша светлость, даже «кулак Кау-Юнга» замешан в этом! — Рейно огрызнулся в ответ. — Три четверти моих высокопоставленных людей — Уинчистейр, Гадард, Орейли, Жингквей и еще по меньшей мере дюжина — этим утром были убиты почти одновременно. Никто даже не видел того, кто бросил гранату, убившую Гадарда и его старшего помощника!
Клинтан безмолвно уставился на него, и Рейно заставил себя глубоко вздохнуть.
— Ваша светлость, если бы это были только Дючейрн и Мейгвейр, или если бы это был только «кулак Кау-Юнга» — или даже если бы это были все они, возможно, — мы могли бы сохранить контроль. Я не могу сказать наверняка; никто не мог бы! Но могу сказать вам наверняка, что именно это, — настала его очередь тыкать пальцем в окно, — эта… эта толпа гарантировала, что мы не сможем ее контролировать. — Он снова покачал головой. — Весь город загорелся, вероятно, менее чем за один час. Это, конечно, не заняло больше двух! Как мои люди должны были справиться с чем-то таким внезапным, такого масштаба? Мы просто не могли этого сделать, ваша светлость!
— Боже мой, — прошептал Клинтан.
Он оглянулся на площадь Мучеников, и его лицо напряглось, когда набитое соломой чучело в оранжевой сутане потащили через площадь к одному из обугленных столбов, к которым было приковано так много еретиков. Чучело привязали к столбу, и вспыхнул факел.
И поверх всего этого он услышал крики.
— Смерть инквизиции! Смерть великому блуднику!
И, что еще ужаснее — и гораздо более бесит — даже больше, чем это, одно-единственное имя, повторяемое снова, снова и снова.
— Дю-чейрн! Дю-чейрн! Дю-чейрн!
Крики поднялись над огромным, неразличимым шумом толпы, и он с трудом сглотнул.
— Ваша светлость, мы должны идти, — настойчиво сказал Рейно.
— Идти? — Клинтан снова повернулся к архиепископу. — Ты имеешь в виду бежать? Убежать, как собака, поджав хвост?!
— Ваша светлость, мы проиграли. По крайней мере, на сегодня мы проиграли. У меня есть сообщения о дополнительных армейских войсках, направляющихся в город из тренировочного лагеря Холи-Мартирс. Не сомневаюсь, что еще больше прибудет издалека. Очевидно, в рядах была какая-то борьба,