Стоило Илэйн выйти на улицу, как ей пришлось вспомнить, что досада отнюдь не худшее из того, что может постигнуть в Рахаде. Стройный мужчина с окровавленной грудью и кинжалом в руке одним прыжком выскочил из двери и резко развернулся навстречу другому — более рослому и тяжелому, с кровоточащей раной на лице. Выставив клинки, они принялись кружить по мостовой, выискивая друг у друга слабое место. Вокруг них мигом образовалась маленькая толпа зевак:
люди словно проросли сквозь мостовую.
Илэйн и Бергитте отступили в сторонку, но не ушли. Уйти в подобных обстоятельствах означало привлечь к себе внимание, а этого им хотелось меньше всего. Но и смотреть на кровавую схватку Илэйн не желала. Незаметно отведя глаза в сторону, она лишь боковым зрением видела мечущиеся тени, отмечая быстроту и резкость движения. Неожиданно движения бойцов замедлились. Илэйн моргнула и заставила себя посмотреть прямо на противников. Один из них — малый с окровавленной грудью — горделиво потрясал окрашенным кровью ножом. Его тяжеловесный соперник, хрипло кашляя, лежал ничком на мостовой — не далее чем в двадцати шагах от девушки.
Илэйн невольно шагнула вперед. Целительницей она была не ахти какой и прекрасно помнила о том, что обнаруживать себя крайне нежелательно, но не оставлять же человека умирать без всякой помощи. Однако сделать второй шаг она не успела, ибо рядом с раненым опустилась на колени другая женщина. Выглядела она чуть постарше Найнив, а ее голубое, с красным поясом платье было добротнее и новее, чем у большинства обитательниц Рахада. Илэйн поначалу приняла ее за подружку умирающего, — во всяком случае, при ее появлении победитель несколько умерил свою похвальбу. Женщина перевернула раненого на спину. Толпа не расходилась.
К удивлению Илэйн, незнакомка не стала утирать кровь с губ умирающего, а выхватив из сумы пучок трав, торопливо сунула их ему в рот. А в следующий миг — она и руку-то едва успела одернуть — ее окружило свечение саидар. Предназначенные для Исцеления потоки она свивала куда более искусно, чем это могла бы сделать Илэйн. Человек еще раз кашлянул, отрыгнув большую часть трав, дернулся — и вытянулся, уставясь на солнце невидящими глазами.
— Похоже, уже слишком поздно, — промолвила женщина и, поднявшись, обратилась к худощавому победителю: — Барис, тебе придется сказать жене Масика, что ты убил ее мужа.
— Да, Астра, — послушно отозвался мужчина. Астра отвернулась и, ни на кого не глядя, зашагала прочь. Зеваки расступились, давая ей дорогу. Когда она проходила мимо Илэйн, та обратила внимание на две особенности. Первая касалась Единой Силы. Илэйн рассчитывала ощутить немалую мощь, но незнакомка оказалась довольно слабой — ей вряд ли удалось бы пройти испытание на Принятую. По всей вероятности, Целительство являлось самым сильным, а возможно, и единственным из ее Талантов, причем это умение было основательно отточено практикой. Возможно, Астра никогда ничему не училась и сама верила в необходимость использования трав. Второй особенностью была ее необычно смуглая кожа, — приглядевшись, Илэйн поняла, что это вовсе не загар. Скорее всего, Астра происходила из Арад Домана. Но как, во имя Света, доманийский дичок угодил в Рахад? Возможно, Илэйн последовала бы за этой женщиной, но Бергитте настойчиво увлекла ее в противоположную сторону.
— Вижу, какой у тебя взгляд, Илэйн, — промолвила Бергитте, внимательно всматриваясь в улицу, не слышат ли прохожие. — Уж не знаю, чем тебя так заинтересовала эта особа, но должна предупредить: судя по всему, она пользуется уважением, и к ней лучше не цепляться. Не то мы рискуем обратить против себя столько клинков, что не сладим и вдвоем.
Это была чистейшая правда. Кроме того, Илэйн явилась в Эбу Дар не затем, чтобы выслеживать доманийских дичков.
Коснувшись руки Бергитте, она кивком указала на двоих мужчин, как раз в этот момент сворачивавших за угол. Один из них, облаченный в голубой кафтан с атласными полосами, до кончиков ногтей выглядел самым настоящим тайренским лордом, каковым и являлся. Лицо Налесина блестело от пота под стать напомаженной бородке. Он метал сердитые взгляды на каждого, кто осмеливался посмотреть в его сторону, и беспрерывно поглаживал рукоять меча с таким видом, словно был не прочь пустить его в ход. Рядом с ним важно вышагивал Мэт — не будь его физиономия столь хмурой, он походил бы на человека, вполне довольного собой. Одет он был небрежно — кафтан расстегнут, шляпа низко надвинута на лоб, вокруг шеи повязана косынка — и выглядел так, словно всю ночь болтался по тавернам, скорее всего, именно этим он и занимался. К своему удивлению, Илэйн поняла, что не вспоминала о нем уже несколько дней. У нее руки чесались заграбастать его тер'ангриал, но чаша была бесконечно важнее.
— Раньше мне это не приходило в голову, — пробормотала Бергитте. — Но теперь кажется, что Мэт гораздо опаснее тех двоих. Н'Шар в Мамерисе. Интересно, что они делают по эту сторону Элдар?
Илэйн подняла брови. Что? Где?
— Скорее всего, они вылакали все вино в тавернах на том берегу реки. Займемся делом, Бергитте, не стоит отвлекаться на чепуху. — На сей раз Илэйн предпочла не вдаваться в расспросы.
Мэт и Налесин еще брели по улице, а Илэйн уже выбросила их из головы и сосредоточилась на своих поисках. Как здорово было бы найти чашу сегодня. Помимо всего прочего, еще и потому, что в следующий раз Илэйн предстояло отправиться в Рахад с Авиендой. Айилка, несмотря на ее более чем странные взгляды на мужчин вообще и Ранда в частности, нравилась Илэйн, но вот ее задиристый нрав здесь казался не к месту — она словно приглашала встречных женщин тянуться к ножу. Похоже, Авиенда испытывала разочарование, когда местные забияки отводили глаза под ее вызывающим взглядом.
— Зайдем сюда, — предложила Илэйн, указывая на очередное шестиэтажное здание. Вряд ли Найнив права насчет пяти этажей. Или все же права?
Илэйн, тем не менее, надеялась, что Эгвейн удалось найти решение.
Пока Логайн пил воду, Эгвейн терпеливо ждала. Отведенная ему палатка была не столь просторной, как помещение в Салидаре, но гораздо больше большинства палаток в лагере. Требовалось дополнительное пространство для шести сестер, сидевших на табуретах и непрерывно поддерживавших щит. Предложение Эгвейн просто завязать плетение и обойтись без этого караула вызвало едва ли не потрясение. Настаивать Эгвейн не стала, достаточно было и того, что она сделала четырех женщин Айз Седай без принесения теми Трех Обетов. Суан сказала, что Совет ни за что не согласится снять или даже ослабить караул возле Логайна, ибо, согласно обычаю, щит надлежало не закреплять, а поддерживать постоянно. Тот же обычай предписывал делать это шести сестрам, хотя если мощь Логайна убыла в той же степени, в какой это случилось с Суан и Лиане, его легко удержали бы и три. Единственная лампа давала достаточно света. Эгвейн и Логайн сидели на устилавших пол одеялах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});