class="cite">
«Я позвонил Гальдеру, чтобы указать на необоснованный характер предъявленных мне обвинений и показать, как сам ход событий развеял все причины нетерпения высшего руководства. Если с моей стороны и имели тогда место резкие слова, то они являлись лишь следствием вполне объяснимого напряжения, которое в те дни всеми нами владело.»
Этот пруссак пытался донести до потомков, что его отставка связана со склоками в высшем командовании, но никак не с тем, что он провалил четыре операции против Тимошенко одну за другой. Так оно и ушло в историографию, что отставка была вызвана разногласиями фон Бока с Гитлером. Только еще нужно понимать, в каком положении сам Гитлер находился, он не мог объявить о настоящих причинах увольнения фельдмаршала. После проигранной кампании 1941-го года, еще объявить о том, что и в 42-м году всё уже пошло не так, как планировалось? Нацию-то нужно было воодушевлять победами и надеждами.
Поэтому был пущен слух, что отставка связана с болезнью, а 9 августа еженедельник «Дас Райх» опубликовал статью о хорошем командовании фон Бока. Но октябрем 42-го года в Дневнике датирована запись:
«Постепенно правда начинает просачиваться наружу. Английское радио называет меня „козлом отпущения“!»
Правда просочилась до англичан. Фон Бок пострадал за то, что был выбран козлом отпущения. Так-то он великий полководец, только ему Гитлер мешал. И погода мешала. Если против всех немцев воевал русский генерал Мороз, то против фон Бока еще и русский генерал Дождь. Как в 1941-м году, едва только его войскам наши наваливали люлей, так сразу начинались проливные дожди, поэтому наступать было невозможно, так же продолжалось и в 1942-м. Постоянные проливные дожди, которые задерживали наступление. Как начались эти дожди с мая так до самой отставки и продолжались.
Но интересно, что уже в октябре 1942-го года англичане прекрасно видели, к чему пришло немецкое командование на юге, ему уже был нужен козел отпущения. Но у нас всё еще — катастрофа, которая привела к Сталинграду.
23 июля Гитлер подписывает Директиву № 45, которую немецкие историки хором оценивают, как ошибочную, следствием которой стал провал кампании 42-го года. Один в один, как с передачей танковых частей в 41-м году из группы армий «Центр». Сам фон Бок написал, что если бы у него не забрали танковый корпус под Ленинград… Так ты же, свинья прусская, сам подписался, приняв командование над группой армий, под планом «Барбаросса», согласно которому ты должен был разгромить основные силы русских до Днепра, а потом развернуть 3-ю танковую группу на север, для взятия Ленинграда. Только ни основных сил русских ты не разгромил, ни танковую группу развернуть на север не смог, смог выделить из нее под Ленинград всего лишь один корпус, которым задачу взятия города решить было невозможно. Ничего ты с Тимошенко, который тогда был Главкомом Западного направления, сделать не смог.
В 42-м году снова напоролся на Тимошенко. Апрельской Директивой № 41 предписывалось разгромить основные силы Юго-Западного фронта, после чего захватить Воронеж и Сталинград, обеспечив тем самым наступление на Кавказ, но ничего из запланированного достигнуто не было. А уже минуло две трети лета, тянуть с кавказским направлением дальше было нельзя, можно было дотянуть и до того, что заметет перевалы через Кавказский хребет и тогда про выход к Бакинскому нефтяному району, основной цели немецкого наступления, не было смысла даже думать.
Конечно, идти на Кавказ, имея на фланге советские войска у Сталинграда — решение почти гарантированно самоубийственное. Да потом гибели кавказская группировка вермахта и смогла избежать только потому, что вовремя драпанула назад, побросав всё, что мешало драпу. Но и наступать дальше на Сталинград основными силами, имея, опять же, на фланге советский Южный фронт, тоже было чрезвычайно опасно. Даже еще опасней, пожалуй.
Поставьте себя на место Гитлера. Ситуация: куда ни кинь, всюду клин. Как последствие оглушительных побед над Тимошенко, о которых успели раззвонить на весь мир. Фактически, Семен Константинович и наша Ставка, проведя весной Харьковскую наступательную операцию, даже при условии, что она закончилась окружением части наших войск, уронили, выражаясь фигурально, фишку домино на весь немецкий план летнего наступления. Всё начало сыпаться. Директива Гитлера № 45 это — может хоть где-то повезет. Ну не может же совсем никогда не везти! Ну, хоть где-то, хоть когда-то должно повезти! Боже, услышь наши молитвы! Почему ты так любишь советских атеистов!?
В расчете на везение немцы оставили на Сталинградском направлении одну 6-ю армию и перебросили подвижные части на Ростовское направление. Ростов-на-Дону — ворота на Кавказ. И там немцев ждали. Готовились еще с 1941-го года. И не случись под Ростовом того, что там случилось, Паулюс не дошел бы и до Сталинграда.
Я приведу цитату из Василевского:
«28 июля в разгар оборонительных боев был подписан и немедленно отправлен в войска приказ № 227 народного комиссара обороны И. В. Сталина. Приказ этот сразу же привлек внимание вcего личного состава Вооруженных Сил. Я был очевидцем, как заслушивали его воины в частях и подразделениях, изучали офицеры и генералы. Приказ № 227 — один из самых сильных документов военных лет по глубине патриотического содержания, по степени эмоциональной напряженности.
Вот его некоторые положения.
„Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население“.
„Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке… Такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам…“.»
Если вы знакомы с приказом Ставки № 227, то заметили, что он в мемуарах Александра Михайловича приведен в урезанном виде. И вы не встретите полного цитирования этого приказа ни в одном издании советского периода до 1988 года. По крайней мере, я не нашел такого, а искал я долго и упорно.
Даже после того, как сменился министр обороны СССР, полное цитирование было под запретом. Нельзя было допустить, чтобы народ узнал, что министром обороны СССР являлся человек, командование которого привело к тому, что немцы дошли до Кавказа и Сталинграда. Я, конечно, о Р. Я. Малиновском. И он министром был не только при Хрущеве, но и при Брежневе.
Что выбрасывали из Приказа № 227? Вот это:
«Часть войск Южного фронта, идя за