Читать интересную книгу Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Тело Сергиева, уловив командные нотки, рефлекторно отступило обратно за камень, прежде чем сержант успел осознать, что происходит. Впрочем, непонимание тут же сменилось огромным облегчением — не узнать резкий тон высокородного востроянца было просто невозможно.

Офицер? А это значит… подкрепления!

Теперь Сергиев увидел их, целый взвод солдат, взбирающихся по узкой тропинке вслед за широкоплечим молодым человеком в офицерском мундире. Сорок человек! Сорок бойцов в высоких шапках, длинных красных шинелях и тяжелых панцирях.

Однако же, радость сержанта продлилась недолго. Офицер направился прямо к нему, и, когда Сергиев получше рассмотрел высокородного, его сердце упало.

«Они послали мальчишку, — подумал сержант, — необстрелянного новичка. Да ему, наверное, только что семнадцать исполнилось!»

Сергиеву было тридцать два.

Офицер подошел ближе, ступая уверенно и аккуратно. Несмотря на вполне достойную мускулатуру, лицо парня оказалось мягким, необветренным и лишенным шрамов, а на верхней губе едва начал пробиваться пушок, чуть заметный признак возмужания.

Впрочем, с усами или без усов, но этот мальчик носил лейтенантские знаки различия, а Сергиев знал свое место. На Вострое — мире болезненно гордых людей — высокородные были самыми горделивыми, и только совершенно безмозглый солдат рискнул бы открыто выказать им неуважение. Поэтому, когда парень остановился в паре метров от него, сержант встал по стойке «смирно», выпятил грудь и четко, словно щелкнув кнутом, поднес ладонь к виску. Лейтенант отсалютовал в ответ, кратким и резким движением руки.

— Имя и звание, солдат, — произнес юноша.

— Китько Сергиев, сударь. Сержант 112-го полка Магаданских лазстрелков, восьмая рота, второй взвод.

Парень кивнул.

— Очень приятно, сержант. Вы здесь командуете?

«Это что, проверка?», — спросил себя Сергиев.

— Больше нет, сударь.

Улыбнувшись, юноша без лишних слов пригнулся за тем же валуном. Изломив бровь, он посмотрел на сержанта снизу вверх и жестом пригласил последовать его примеру.

— Меня зовут, — произнес парень, когда сержант присел рядом с ним, — младший лейтенант Максим Кабанов, командир шестого взвода десятой роты 116-го Сольсводского полка.

Говоря, юноша смотрел на своих людей, которые занимали укрытия рядом с бойцами Сергиева и делились с ними горячим охсом из фляжек. Медик сольсводцев уже осматривал раненых солдат.

— Это честь и отрада для меня, сударь, — ответил сержант.

Лейтенант Кабанов снова повернулся к нему.

— Отвечая на ваш невысказанный вопрос — мне исполнится восемнадцать в следующий День Императора. Да, я и мои люди зелены, как трава, и, наверное, любой из нас лет на десять моложе, чем вы, сержант. Но, так или иначе, мы пришли выполнить повеление Императора, а мои бойцы отлично обучены и быстро проявят себя в битве.

— Они — Первенцы, сударь, — ответил Сергиев, не сумев придумать ничего лучше.

— Да, — улыбнулся Максим, — как и вы. Поэтому, если мы будем сражаться вместе, а вы будете подчиняться моим приказам, и делиться боевым опытом… вместе мы определенно осчастливим генерала Крупкова.

Китько внимательно посмотрел в пронзительные голубые глаза Кабанова. Молодые дворяне, только что закончившие военную академию, снискали печальную славу безжалостных карьеристов. За их продвижение по службе обычно платили жизнями другие люди — отличался ли младший лейтенант от прочих высокородных? Что пылало в его взгляде — праведный гнев востроянца или яростная жажда личной славы?

Сложно было отличить одно от другого.

— Вы полны сомнений, сержант, — произнес Максим, — и это правильно. В любом случае, я покажу на деле, чего стою. Сюда же я пришел не для того, чтобы набрать себе будущих сторонников, а с тем, чтобы уничтожить ПВО цитадели. Если вам это по силам — вперед, за мной!

Несмотря на опасения, Сергиев невольно ухмыльнулся во весь рот. Отвага молодого человека оказалась поистине заразной, и, если он проживет достаточно долго, чтобы подкрепить её делом…

— Слушайте, Первенцы! — выпрямившись, в полный голос заговорил Кабанов. — Эти уроды думают, что разбили Третью армию! Прямо сейчас они мочатся на портрет Императора и называют востроянских матерей свиноматками — я не потреплю подобного, а вы?!

— Нет! Нет, сударь! — закричали в ответ бойцы, разъяренные описанной картиной.

— Отлично! Я так и думал! А теперь давайте-ка поднимем наши задницы вверх по горе и убьем кучу мутантов!

Пока солдаты радостными воплями отзывались на слова лейтенанта, Сергиев наклонился к нему и прошептал:

— А раненые, сударь?

Кабанов полуобернулся к сержанту.

— Мой медик сделает всё, что ему по силам, а потом последует за нами. Вокс-оператор пошлет запрос об эвакуации, но сейчас я больше ничем не могу им помочь.

Кивнув, Сергиев рискнул понадеяться, что они все не погибнут из-за этого неопытного щенка.

Штаб-квартира Третьей армии, Каденна, Самбарская низменность, Валис II

Властан и Кабанов молча и неподвижно сидели в аскетически обставленном вестибюле, а из самого кабинета тем временем доносился поток громогласной брани. Адъютант капитана, притаившийся за столом, делал вид, что очень занят сортировкой бумаг. Впрочем, было видно, что он внимательно слушает, причем с несчастным выражением лица.

«Кому-то достается, — подумал Максим, — вот только кому, капитану или его посетителю? В любом случае, нам с Вогором ничего хорошего не светит».

Внезапно ругань оборвалась, и тяжелые деревянные двери в кабинет с треском распахнулись, выпуская наружу высокого, худощавого человека в длинной красной шинели.

Не обращая внимания на адъютанта, он стремительно направился к выходу, громко стуча сапогами по мраморному полу.

Властан, сидевший слева от Кабанова, взволнованно прошептал:

— Клянусь Террой, Максим, это же генерал Крупков!

Похоже, офицер обладал исключительным слухом — расслышав свое, очень тихо произнесенное имя, он резко остановился и повернулся к юным лейтенантам. Суровое, угловатое лицо генерала раскраснелось от криков.

Максим и Вогор разом вскочили на ноги и четко отсалютовали, рассекая воздух ладонями, словно бритвами.

Кабанов почувствовал, как у него скручиваются кишки — он не сомневался, что разъяренный Крупков при виде двух новых целей немедленно возобновит тираду. Хотя бы потому, что генерал был до безумия зол и не собирался успокаиваться.

Однако, пока Крупков осматривал бойцов, обращая внимание на их чистые, аккуратные мундиры и взгляды, полные испуганного восхищения, его ярость понемногу рассеивалась.

— Вы новенькие, — произнес генерал спокойным голосом. — Я так понимаю, прибыли с крайним пополнением?

Как и всегда, Максим позволил Властану ответить за двоих. Его харизматичный друг был почти на год старше, на пятнадцать сантиметров выше и, как правило, обожал говорить за них обоих — за что Кабанов много раз бывал ему искренне благодарен.

— Приземлились два дня назад, сударь, — сказал Вогор, — и явились на передовую сегодня утром. Младшие лейтенанты Вогор Властан и Максим Кабанов, готовы служить вам… и, разумеется, Императору, сударь.

Поджав губы, Крупков пригладил великолепные седые усы.

— Властан и Кабанов. Значит, эти достойные имена вновь звучат среди нас, — бросив взгляд на двери в кабинет капитана Тёркина, он продолжил. — Свежая кровь — именно то, что необходимо сейчас. Северо-восточный фронт сегодня является наиболее важным театром боевых действий этой войны. Критически, несравненно важным, учтите! Молодым офицерам здесь представляется немало возможностей начать блестящую карьеру.

— Так точно, сударь! — хором ответили юные лейтенанты.

Более ничего не комментируя, генерал Крупков, командующий востроянской Третьей армией и прославленный герой Адского перевала, повернулся на каблуках и зашагал прочь, оставив Вогора и Максима стоящими навытяжку во внезапно тихом вестибюле.

Впрочем, безмолвие продолжалось совсем недолго.

— Георгиев! — раздался усталый и нетерпеливый голос. — Где, варп их подери, эти два мокрозадых щенка, которых я должен проинструктировать?

* * *

Примерно десять минут спустя Властан и Кабанов стояли вместе с капитаном Тёркиным и его адъютантом на размокшей, вязкой почве под проливным дождем. Сильно пахло сыростью и влажной землей; на горизонте мелькали вспышки далеких взрывов.

Капитан, над которым Георгиев держал раскрытый зонт, указал на нечто огромное и окутанное тенями.

— Вот она, господа — гора Мегидд, все её девятьсот семьдесят три метра. А на вершине находится печально известная крепость врага, Мегиддзар.