— он бы запомнил. Что-то не очень сложное...
Евгеньевич? Вроде нет.
Кажется, на согласную начинается...
Он глянул на подпись научного руководителя в электронном письме. Там значилось “Лазарев Д.В.”
Владимирович? Нет, как-то короче. Вадимович? Витальевич? О вот оно!
“Уважаемый, Денис Витальевич, к сожалению, я не успеваю сдать вам черновик 2 числа. Можно ли попросить у вас ещё неделю? 9 точно сдам!
С уважением, Руслан Чужих”.
Уф, вот и всё. Не так уж и страшно!
Тогда и сейчас. Часть 1
5-11 сентября
Неделя не задалась. В понедельник Руслан получил ответ от Лазарева.
“Добрый день, Руслан!
Я распечатаю ваше послание и повешу над рабочим столом как образец почти очаровательной смеси поразительной самоуверенности и ошеломляющей беспардонности.
Рад, что в вашем послании хотя бы есть “пожалуйста”.
Что касается сути вашего обращения: нет. У вас было достаточно времени, и если вы за всё лето не нашли возможности написать черновик, значит, вам не очень-то и нужна эта учёба. Я поставлю перед заведующим кафедрой вопрос о вашем отчислении.
Лазарев Д.В.
P. S. И, кстати, моего почтенного батюшку, светлая ему память, звали не Виталий, а Валерий. Для вас разница, вероятно, невелика, но для меня — вы не поверите! — принципиальна”.
Каждое слово в письме Лазарева впечаталось в память Руслана, и это послание прокручивалось и прокручивалось в голове, стоило отвлечься хоть на секунду.
Как будто мало Лазарева, во вторник заболел Славик: свалился с температурой под сорок, сидел дома и иногда присылал грустные стикеры с унылыми чихающими животными. Потом слегла с простудой мама, затем — Регина. За мамой ухаживал папа, за Региной — Сергей, а любые попытки Руслана помочь заканчивались одинаково: запретом приближаться, чтоб не подхватить заразу.
Ещё и дожди зарядили, холодные, унылые.
А сейчас, в воскресенье, Руслан ехал на задание по сигналу Бьёрна. Ничего серьёзного: надо было проверить квартиру мнительного потенциального клиента. Казалось бы — ерунда. Если бы не одно “но”: жил клиент в двух шагах от дома, в котором прошло раннее детство Руслана. И ехать в тот район совсем не хотелось.
Руслан вздохнул и покосился на планшет сидящего рядом парня. На экране взбудораженная журналистка воодушевлённо рассказывала о страшной аварии междугороднего автобуса: девять погибших, восемь раненных, в том числе два ребёнка. Наушники владелец планшета то ли забыл, то ли не признавал принципиально, так что вся маршрутка вынуждена была слушать выпуск новостей. Ну хоть не порно смотрит, и то спасибо.
— Это что, рядом с нами, что ли? — поинтересовалась стоящая за Русланом женщина, кивая на источник новостей.
— Да, за Новой Петровкой! — отозвалась старушка, сидящая рядом с планшетом. — Ой, чё творится, чё деется!
Руслан невольно снова глянул на планшет: там показывали уцелевших пассажиров. Его внимание привлёк мрачный мужчина, одетый в кожаную куртку с широкой дёшево блестящей молний, спортивные штаны и кепку. Настоящий гопник, только на вид ему лет не меньше, чем Русланову отцу.
Камера переместилась на плачущую женщину, и Руслан уставился в окно. Серая погода, серое настроение.
Давно пора посмотреть в глаза своим страхам. Прийти в знакомый подъезд и осмотреться. Понять, что там уже нет того монстра. Узнать, что стало с Катей. Может, её просто отправили в деревню к родственникам, а он, Руслан, напридумывал себе ужасов? Может, она всё ещё живёт там и думать забыла о мальчике, с которым дружила в детстве?
Руслан спросил как-то Бьёрна, что за монстр крадёт детей, вселяет ужас и выглядит как жуткий родственник пади? Наставник задумался и ответил, что таких монстров он не знает. Мол, существа вообще редко воруют людей, тех, кто специализируется на детях, ещё меньше, и никто из них не похож на падь.
На вопрос наставника, а откуда информация про такую тварь, Руслан отшутился.
А теперь ехал в смутно знакомый район и старался не бояться. Скорее всего и монстра действительно никакого не было. Просто соседская девочка уехала, а потом семья Руслана перебралась на новое место, вот и потерялись они с Катей. Никаких монстров.
Руслан вышел на остановку раньше и пошёл к дому заказчика, не обращая внимания на дождь.
В квартире суетливого мужчины, нервно щёлкающего пальцами, никаких существ не обнаружилось. Руслан объяснил ему, что всё чисто. Мужчина вроде бы поверил, но повторить ему, что никого и ничего в его доме нет, пришлось четыре раза.
Наконец Руслан выбрался из чужой душной квартиры и, стоя у подъезда, написал наставнику, что всё чисто.
Дождь закончился, но серое хмурое небо обещало вскоре новые потоки воды.
Руслан посмотрел налево. Там стоит его родной дом. Он много раз видел его во сне. Наяву дом такой же — пятиэтажный, серый, с рядами одинаковых балконов. Обычный скучный дом.
Идти туда не хотелось. Руслан заставил себя повернуться и сделать шаг в нужную сторону. Потом ещё один.
Иди. Тебе уже не пять. Ты взрослый видящий. За плечами год ученичества с монстрами, драками, ритуалами, изгнанными тварями и спасёнными людьми. Иди.
Дом неумолимо приближался. Во сне Руслан порой не мог найти нужный подъезд: первый есть, второй и третий тоже, а потом — сразу пятый. А иногда в знакомом подъезде не было нужного этажа. Или на лестничной клетке не было родной квартиры.
Руслан дошёл до торца дома. Во дворе другая детская площадка. Бордюр выкрашен в голубой цвет. Возле подъездов появились клумбы с яркими, хоть и уже увядающими цветами.
Иди.
Первый подъезд. Второй. Мимо юркнул ненастоящий кот. Третий. Из подъезда выскочили два мальчика с самокатом. Четвёртый.
Руслан застыл, глядя на перекрашенную в серый дверь подъезда.
“Если я открою дверь, будет ли за ней монстр?” — пронеслось в голове.
Нет, что за глупости! Он взрослый и опытный видящий. И вообще если бы здесь правда жил пожиратель детей, то за четырнадцать лет его бы точно уже изловили.
Дверь открылась, и на улицу вышла девочка, опасливо покосившаяся на Руслана.
Надо же, как она похожа на Катю! Но для Кати из его детства они слишком большая, а для Кати из настоящего — мелкая. Ей лет двенадцать. Девочка ещё раз покосилась на него и пошла в сторону остановки.
Всё, хватит пугать людей. Заходи в подъезд. Дверь за девчонкой не закрылась. Он выдохнул и распахнул дверь.
Полутьма подъезда, кажется, была безопасной.