Читать интересную книгу "Лорд утерянных земель - Макс Алексеевич Глебов"

с интересом изучая мою реакцию, а я молчу, не зная, что на это ответить и как вообще реагировать. В конце концов, решаю сказать, как есть.

– И тебе спасибо, Ло. Ночь действительно была просто восхитительной, – мои слова звучат вполне искренне, и по улыбке Ло я вижу, что она это чувствует, – но…

– Перестань, – останавливает меня десантница, не прекращая улыбаться. – Я же сразу сказала, что не собираюсь отбирать тебя у Шелы. Береги её, охотник, она того стоит.

Последние слова Ло произносит уже исчезая за дверью, и я расслабленно опускаю голову на подушку. Потрясающая женщина, хотя спасибо я ей сказал не столько за незабываемую ночь, сколько за те изменения, которые после этой ночи произошли в моей голове. И ведь Ло, похоже, это прекрасно поняла и, что интересно, полученным результатом осталась вполне довольна.

***

Слабость проходит быстрее, чем можно было ожидать. Впрочем, я и раньше замечал, что упадок сил после длительного погружения в состояние обостренного восприятия проходит намного быстрее, чем при обычном физическом утомлении.

Окончательно восстановившимся я себе не ощущаю, но из комнаты меня выгоняет голод. Снаружи уже давно стемнело, однако в подземных помещениях базы это незаметно. Здесь всегда одно и то же ровное освещение. Ну, за исключением личных комнат, конечно. Кухня и она же общий зал, где мы обсуждаем большинство наших дел, сейчас пуста. Честно говоря, я надеялся застать здесь Шелу. Можно, конечно, поинтересоваться её самочувствием, вызвав по личному каналу, но вдруг я её этим разбужу. Сон, как известно, самый быстрый путь к восстановлению сил, и мешать этому процессу мне не хочется.

Ужинаю я в итоге в одиночестве, а потом отправляюсь в мастерскую к Кану посмотреть, как у него идут дела с пушкой, и к своему удивлению, обнаруживаю Шелу именно там.

– Привет, – кивает мне инженер. – Я смотрю, тебе явно уже лучше, раз ты явился именно сюда.

– Да. Прихожу в себя потихоньку, – киваю Кану и перевожу взгляд на Шелу. – Ты как?

– Уже нормально. Тебе, похоже, досталось значительно сильнее. Можешь объяснить, что это было? Я спрашивала Тапара, но он ничего вразумительного сказать не смог. Сам ждет, когда ты сможешь дать хоть какие-то пояснения.

– Насколько я понимаю, меня вырубило одновременно с тобой, – я слегка пожимаю плечами. – Очнувшись в своей комнате, я особо не удивился. Такое уже бывало, причем не раз. На пике нагрузки мозг иногда не выдерживает и отключается, как будто срабатывает какой-то внутренний предохранитель. Но это я, со мной всё более или менее понятно, а вот что случилось с тобой, я понять не могу.

– Сергей, не желаете взглянуть на модифицированный снаряд? – спрашивает продолжающий возиться с пушкой Кан. – Лучше сделать это сейчас, пока я не вставил его в ленту боепитания.

На столе рядом с пушкой лежат четыре небольших снаряда. На корпусе одного из них виднеется неровный круг, нанесенный чем-то вроде оранжевого маркера, но мне эта подсказка не требуется, я и так чувствую, какой из них мне нужен. И скрытой силы в нем, кстати, намного больше, чем в модифицированных пулях СП-6. Да, эксперимент, похоже, действительно прошел удачно, но мне почему-то кажется, что самый ценный его результат – это не сам модифицированный снаряд, а тот метод, которым нам удалось накачать его скрытой силой. Именно нам, а не мне. Если бы не Шела, сейчас передо мной по-прежнему лежал бы обычный снаряд, а не артефакт, сама возможность существования которого отрицается учеными и книжниками двух могущественных космических цивилизаций.

– Ну как? – спрашивает Кан, с интересом глядя на меня. Задумавшись, я даже не заметил, как взял снаряд в руку.

– То, что нужно, – обнадеживаю я инженера. – Пожалуй, при испытаниях этой штуки не стоит забывать об осторожности.

– До испытаний тут ещё возиться и возиться, – беззлобно ворчит Кан. – Не знаю, чем именно вы расчленяли робота-разведчика, но пушке этот вандализм на пользу не пошел.

– Я старался, как мог, – развожу руками, показывая, что сделал всё от меня зависящее.

– Это чувствуется, – кивает инженер. – Ничего по-настоящему необратимого с вашим трофеем не случилось, но по мелочи многое вышло из строя. Что можно – починим, что сдохло окончательно – заменим. Потом подружим её с нашим блоком питания и системой управления огнем. В общем, работать будет, но нужно время.

– Ладно, не будем мешать человеку, занятому любимым делом, – улыбается Шела, и неторопливо направляется к выходу из мастерской.

Иду за ней, и когда дверь за нами закрывается, спрашиваю:

– Где мы можем спокойно поговорить?

– Можно у меня, – ровным голосом отвечает Шела. – Или у тебя, если тебе так спокойнее.

– Давай лучше к тебе. Хочется немного сменить обстановку. Мне только нужно будет заглянуть по дороге к себе и кое-что прихватить с собой.

– Хорошо, – если Шела и удивлена, то никак этого не показывает.

Заходим ко мне, и я забираю с собой рюкзак вместе со всеми артефактами. Шела смотрит на мои действия с интересом, но вопросов не задает. Идти недалеко, и секунд через тридцать мы уже входим в комнату Шелы.

– О чем ты хотел поговорить? – спрашивает она, опускаясь в кресло.

Я занимаю соседнее и какое-то время просто молча наслаждаюсь видом красивой женщины, удобно расположившейся напротив меня. В её позе нет никакого напряжения. Шела меня не торопит. Она просто смотрит мне в глаза, и мне кажется, что если я так и не заговорю, то это замершее мгновение может длиться вечно.

– Во время нашего эксперимента со снарядом случилось кое-что очень необычное, – я стряхиваю охватившее меня внезапное оцепенение. – Сначала всё шло вполне привычным путем, но в конце, почувствовав, что мне опять не хватает сил для преодоления преграды, я потянулся к тебе рукой, и ты вложила в неё свою ладонь. В этот момент что-то произошло. Мне сложно это описать. Наверное, нечто подобное случается при замыкании электрической цепи, только здесь движение шло не в одну, а в обе стороны. И то, что протекало через наши соприкоснувшиеся ладони, ощутимо добавило мне сил и позволило довести начатое до конца, пусть и ценой потери сознания, причем отключился не только я, а и ты тоже. А потом, когда я очнулся, в левой ладони некоторое время сохранялось очень странное ощущение. Что-то вроде