поле, не будем иметь половых отношений»[180].
Брачный союз обоих, бывший страстным на земле, на небе будет бесстрастным. По Иерониму Стридонскому, оба супруга на небе могут даже утратить половые различия. По-видимому, в этом случае исчезнут и вторичные половые признаки у обоих и каждый для другого станет отвратительным уродом. И захочет ли ещё один состоять с другим в брачных отношениях? И не будет ли такой союз для пребывающих в нём наказанием хуже адского огня? В любом случае такой союз несовместим с вечным блаженством. Такие вопросы возникают перед христианским богословием, и оно, не сумев решить эти вопросы для земной жизни, с полной серьёзностью пытается решать их для жизни небесной. Для некоторых отцов даже и такой союз, когда супруги, вновь встретившись, будут жить без плотского общения, недостаточно строг, и они настаивают на том, что на небе различия полов не будет вовсе. Более радикального и надёжного способа предотвратить плотский грех, кроме как превратив оба пола в нечто одинаковое и населив такими существами Царство Небесное, представить себе невозможно. Тут момент чувственности, осуждавшийся отцами уже для земного существования, вновь всплывает для них как важнейший. В качестве причины этой зацикленности на половом вопросе можно предположить личные проблемы отцов в этой деликатной сфере.
Вопрос о возможности развода сохранит свою значимость для супругов и на небе. Для любящих друг друга мужа и жены не может быть в иной жизни горшей беды, чем вечная разлука. Для нелюбящих друг друга не может быть горшей беды, чем оставаться навеки связанными друг с другом узами брака. Предоставим святым отцам разбираться во всех перипетиях брачной проблематики в небесных условиях. Но один вопрос должен быть оговорён особо. Отчего Бог не призывает к себе любящих одновременно? Не им ли установлено таинство брака? И как грустно оно разрешается для супругов! Как просто было бы Творцу не допустить такого явления, как вдовство! Он ничего не предпринял для этого. Христианство никак не объясняет это. Богу, по всей видимости, нет дела до счастья человека. Для него важно одно в отношениях мужчины и женщины: совокупление. А в каких формах будет осуществляться их сожительство – будет ли это свободный союз, или брачный союз, или это будут случайные встречи, – для него безразлично. Не счастье обоих для Небесного Отца имеет значение, но продолжение рода. Эта истина сурова, но она научает человека самому заботиться о своём счастье. Замечательно, что не церковь, но человек сам установил для себя идеальную формулу счастья для совместной жизни мужчины и женщины, по которой счастье для обоих состоит в том, чтобы прожить жизнь в любви и согласии и умереть в один день. Но даже и счастья одновременной смерти не дано испытать любящим. Смерть властно вторгается в их любовный союз и без малейшего сожаления разлучает их. Оставшемуся выпадает на долю тяжелейшее испытание, и до конца его дней ему остаётся вопрошать: «Где твоя справедливость, Небесный Отец?»
Не только христианские, но и ветхозаветные установления относительно брака по многим причинам не могут устроить человека. Поразительно уже то, что важнейшее установление «оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей» было провозглашено Адамом, а не Богом. Христианство принимает эту формулу, восходящую к праотцу всех грешников, к родителю греха, и следует ей как святому божественному установлению. Но разве свят Адам? И разве есть в нём хотя бы частица божественной сущности? Он сотворен из праха; он согрешил и спрятался от гнева Отца, а затем оговорил свою жену, желая оправдаться перед ним. Каков мужчина! Каков супруг! Отчего Бог влагает в уста несовершенного и грешного существа столь важное установление, вместо того чтобы самому провозгласить его? И может ли это установление иметь законную силу для человека, будучи высказанным тем, кому не дана власть что-либо решать и устанавливать? Но и со стороны своего смысла это установление путано и противоречиво. Жене отдаётся предпочтение перед родителями. Случайная женщина ставится выше отца и матери вопреки заповеди почитать отца и мать. Хотя в словах «оставит человек отца своего и мать свою» мужчине не предписывается прямо забыть отца и мать, но ему предписывается отдать предпочтение взятой им в жены посторонней женщине родившим и вырастившим его матери и отцу. Неужто недостало Богу мудрости внушить Адаму иные слова, предписывающие мужчине распределить свою любовь поровну между отцом, матерью и женой? Именно такое распределение любви в данном случае представляется здоровому рассудку и здоровой нравственности единственно справедливым и правильным.
Но гораздо большие нарекания в ветхозаветном понимании брака вызывает следующий момент: родившись от Адама, Ева, фактически его дочь, стала его женой. Для своих сыновей Каина и Авеля, и позже для Сифа, Адам был дедушкой, а они были его внуками. У них не было отца, у них был дед-отец, а их мать была женой их деда. Всё население земли, таким образом, есть плод инцеста. Ещё одна логическая несуразность: Богу приписывается сотворение жены и мужа[181]. Но даже Богу не под силу сотворить жену и мужа; женой и мужем женщина и мужчина становятся в результате акта бракосочетания. Сотворённые как мужчина и женщина, они могут, если захотят, вступить в брак и стать женой и мужем; сотворение женой и мужем логически невозможно. Такого рода логические несуразности переполняют Писание. Богословы, с одной стороны, не могут позволить себе признать Библию земным произведением земных авторов, запутавшихся из-за обилия текстов в сюжетах и понятиях, а с другой, не могут объяснить противоречия в Писании неспособностью Бога выражаться ясно и непротиворечиво. Но, может быть, верно третье: Бог не имеет отношения к христианскому богословию, а христианское богословие не имеет отношения к Богу. В таком случае библейские события не изложены, но придуманы, и их авторам нельзя поставить в вину искажение действительных событий. Верным может быть и четвёртое: нет Бога как существа, есть Бог как понятие, как продукт мыслящего сознания. Но это уже крайняя форма религиозного скептицизма, принять её для большинства людей невозможно.
В заключение упомянем ещё один казус в Библии, допущенный земными авторами этой земной книги. Каких отца и мать имел в виду Адам, произнося «оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей»? Из какого они времени? Бог был родителем Адама, Адам был родителем (при посредничестве Бога) Евы. У Адама был один родитель. Его он и должен был оставить, чтобы прилепиться к Еве, своей жене, рождённой им? Для решения всех этих вопросов у христианского богословия