Читать интересную книгу Разгадка 1937 года - Юрий Емельянов

Говоря об «обезличке», то есть «отсутствии всякой ответственности за порученную работу… за механизмы, за станки, за инструменты», Сталин утверждал: «Не может быть сомнения, что наши хозяйственники достаточно хорошо понимают всё это. Но они молчат. Почему? Потому, очевидно, что боятся правды…»

Сообщая о нежелании коммунистов выдвигать на руководящие должности на фабриках и заводах беспартийных, Сталин говорил: «На этом основании они нередко оттирают способных и инициативных беспартийных товарищей, выдвигая на первое место партийцев, хотя и менее способных и неинициативных. Нечего и говорить, что нет ничего глупее и реакционнее такой, с позволения сказать, „политики“.»

Эти, а также другие недостатки в действиях руководства на заводах и фабриках, на которые не раз указывал Сталин, во многом объясняли провалы выполнения плана по промышленности. Еще более значительные провалы в руководстве проявились в ходе проведения коллективизации сельского хозяйства.

Сначала предполагалось, что коллективизация единоличных хозяйств будет осуществляться агитационно-демонстрационными методами. Такую роль играл, например, созданный в Сальских степях совхоз «Гигант», на полях которого работали 342 трактора, 9 комбайнов, 63 грузовых автомобиля. Только в 1929 году более 50 тысяч крестьян Северного Кавказа, Поволжья и других регионов ознакомились с условиями труда и жизни в этом показательном совхозе. Аналогичную роль выполняли и ряд других колхозов и совхозов, вооруженных современной сельскохозяйственной техникой. Предполагалось, что по мере роста производства сельскохозяйственной техники, производства химических удобрений и увеличения числа агрономов и других квалифицированных тружеников села, деревня будет постепенно коллективизироваться. Хотя за пять лет намечалось коллективизировать до 5–6 миллионов крестьянских хозяйств, к концу пятилетки должно было сохраниться до 19–20 миллионов единоличных хозяйств.

Однако по мере выполнения заданий пятилетки по развитию индустрии стало ясно, что при сохранявшемся объеме сельскохозяйственной продукции многие сооружаемые стройки могли бы остаться без необходимого сырья, а многие трудящиеся быстро растущих городов — без хлеба и других видов продовольствия. Рост высокопроизводительных колхозов и совхозов не поспевал за темпом роста промышленного производства и городского населения. Поэтому поставки сельскохозяйственной продукции путем «чрезвычайных мер» по изъятию хлеба, начатых в 1928 году, не только продолжились, но и усилились в 1929 году. Постановлениями ВЦИК и СНК РСФСР от 28 июня и 5 августа 1929 года сельским Советам разрешалось в административном порядке накладывать на кулаков, отказывавшихся продавать излишки хлеба государству, штраф в размере пятикратной стоимости подлежащих сдаче продуктов. При неуплате штрафа их имущество конфисковывалось, а сами они подлежали выселению. Результатом этих мер было изъятие у кулаков 3,5 млн тонн хлеба, что и обеспечило выполнение плана по хлебозаготовкам к 20 декабря 1929 года.

Изъятие «излишков хлеба» и экспроприация имущества богатых крестьян сопровождались ускоренной коллективизацией. За июнь — сентябрь 1929 года число крестьянских хозяйств, вошедших в колхозы, возросло почти вдвое — с миллиона до 1,9 млн. Несмотря на очевидную неподготовленность мер по «социалистическому преобразованию деревни» в техническом и организационном отношении 12 августа 1929 года Отдел сельского хозяйства ЦК ВКП (б) провел совещание, на котором было принято решение об ускоренной коллективизации. Уровень коллективизации в стране вырос с 3,9 % в начале 1929 года до 7,6 % к концу года. Таким образом, более трети задания пятилетнего плана, намеченного к выполнению на конец 1933 года, было реализовано к концу сентября 1929 года.

Сначала массовая коллективизация распространилась в тех районах страны, где еще в 1928 году существовали государственные или кооперативные МТС и имелись окрепшие колхозы. К началу октября 1929 года в стране имелось 25 районов, где было обобществлено 80 % земли и объединено более половины всех крестьянских хозяйств. Особенно активно коллективизация осуществлялась на Северном Кавказе, Среднем и Нижнем Поволжье, Украине, то есть в регионах зернового производства. Здесь в колхозы вступило от 8,5 до 19 % крестьянских хозяйств, что означало почти полное выполнение пятилетнего плана по коллективизации для всей страны.

Быстрая коллективизация могла проводиться лишь при широкой поддержке крестьян. Между тем, несмотря на то, что «союз рабочих и крестьян», по словам Сталина, являлся одним из основных принципов ленинизма и политики Советского государства, крестьянство рассматривалось как неравная и вспомогательная сила в этом союзе, а формы сотрудничества с ним не раз пересматривались руководством партии в зависимости от конкретных ситуаций. О неравенстве партнеров в этом союзе свидетельствовало то обстоятельство, что со времени принятия Конституции 1918 года сельские жители имели в 5 раз меньше возможностей избрать одного делегата на съезд Советов, чем горожане.

Для такого неравенства были веские основания. В первые годы советской власти деревня не была ее надежной опорой. Хотя после подавления крестьянского восстания в Тамбовской губернии подобных массовых вооруженных выступлений не было, отдельные стычки с властью не прекращались. Не прекращались убийства сельских корреспондентов, членов сельсоветов. Лишь в декабре 1927 года Сталин смог констатировать, что партия наконец «добилась умиротворения деревни, улучшения отношений с основными массами крестьянства».

Однако, разрабатывая планы коллективизации, Сталин в своем выступлении 9 июля 1928 года на пленуме ЦК ВКП(б) произнес свою знаменитую формулу: «По мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства».

Несмотря на провозглашенные руководством партии в 20-х годах лозунги «лицом к деревне» и «смычка с деревней», позиции ВКП(б) в сельской местности продолжали оставаться слабыми. Хотя свыше 80 % населения страны было сельским, а горожане составляли менее 20 % населения, подавляющее большинство ВКП(б) составляли жители городов. При этом доля крестьян в партии год от года сокращалась: в 1921 году — 26,7 %, в 1925 году — 24,6 %, в 1929-м — 19,4 %. Такое сокращение происходило прежде всего за счет того, что доля крестьян, вступивших в партию в годы Гражданской войны во время службы в Красной Армии, уменьшалась по мере роста числа городских рабочих после «ленинского призыва».

Выражая беспокойство в связи с этим обстоятельством, в октябре 1924 года Сталин признавал: «Есть тоненькая ниточка партийных ячеек в деревнях. Затем идет столь же тоненькая ниточка беспартийных крестьян, сочувствующих партии. А за ней тянется океан беспартийности, десятки миллионов крестьян, которых не связывает и не может связать с партией тоненькая ниточка беспартийного актива. Этим, собственно, и объясняется, что ниточка эта не выдерживает, рвется нередко, и вместо соединяющего моста образуется глухая стена между партией и беспартийными массами в деревне». На 1 июля 1929 года на 25 млн крестьянских дворов приходилось менее 340 тыс. коммунистов. В некоторых местностях одна партийная ячейка приходилась на три-четыре сельсовета. При этом 45 % деревенских коммунистов в 1929 году составляли либо колхозники, составлявшие меньшинство среди крестьян, либо городские рабочие, проживавшие в сельской местности.

Однако руководство партии считало необходимым руководить даже крестьянами-коммунистами из города. По этой причине в деревню постоянно направлялись большие группы городских коммунистов. После XV съезда партии на постоянную и временную работу в деревню было направлено около 11 тысяч партийных, советских и кооперативных работников. После ноябрьского пленума 1929 года в деревню было командировано еще 27 тысяч партийцев (их называли «25-тысячниками»), для того чтобы они возглавили создаваемые колхозы и МТС. В течение 1930 года в села сроком на 1–2 месяца было направлено около 180 тысяч городских рабочих. Получалось, что значительная часть из 340 тысяч деревенских коммунистов считалась партийцами, неспособными проводить политику партии в деревне самостоятельно без руководства коммунистов из города. В романе «Поднятая целина» Михаил Шолохов верно показал расстановку сил в казацком селе, где двумя местными коммунистами Разметновым и Нагульновым руководит рабочий-партиец Давыдов, приехавший из города.