замку, если нас примут за королевских стражников. Возможно, нас даже впустят в оружейную комнату.
Каморка была набита разными вещами. У одной стены находилась камера с железной решёткой, а вдоль другой стояли стулья, где можно было сесть и переодеться. У третьей стены они увидели подставки с мечами, копьями и красными одеяниями королевских гвардейцев. Самая верхняя полка была завалена золотыми масками животных.
– Оружия не брать, – сказал Дрейк. – На сегодня с нас достаточно ранений.
– Конечно, – согласился Тав. – Эй, Дрейк, посмотри-ка! Как, по-твоему, это работает?
– Ты о чём? – Дрейк шагнул к открытой двери камеры. – Думаю, здесь они запирают людей. Что такого…
Тав с силой толкнул Дрейка в спину и пнул ногой, заставив влететь прямо в камеру.
Дрейк тут же вскочил, но решётка с лязганьем опустилась.
– Что ты делаешь? – спросила Лони, хватая Тава за руку.
Тав схватил с подставки короткий меч и прижал его к шее Лони.
– Тихо! Мы же не хотим привлечь внимание.
– Не делай этого, – взмолился Дрейк. – Пожалуйста!
– Я уже это делаю, Дрейк, – сказал Тав и толкнул Лони на стул.
– Не понимаю, – продолжал Дрейк. – Почему?
– Потому что я тебе не доверяю, Дрейк. Точнее, я верю в тебя. Я верю, что ты останешься верен себе, останешься хорошим человеком, а я не хочу, чтобы сегодня со мной были хорошие люди. Я должен заполучить это копьё, и не желаю, чтобы ты мне помешал.
– Но я мог бы тебе помочь, – возразил Дрейк. Он потряс дверцу, однако она не сдвинулась с места. Он не мог остаться здесь.
– Правда? – Тав принялся рыться на полке с красными плащами и надел один из них. – А если украсть копьё окажется слишком трудно? Что, если нас поймают? Что, если мне придётся кого-нибудь убить? Ты поможешь мне кого-нибудь убить, Дрейк?
Дрейк сглотнул.
– Я так и думал. Ты будешь мне только мешать, минотавр.
Дрейк поднял руку и навёл её на замок. Он не был самым лучшим Гением на свете, но вполне прилично умел передвигать предметы силой мысли. Может быть, ему удастся сдвинуть механизм замка… Но нет. Это не сработало.
– Твоя магия здесь не сработает, – сказал Тав. – Камера была построена специально для магов.
– Почему ты так себя ведёшь? – спросил Дрейк, прислоняясь к решётке. – Как ты можешь быть таким жестоким?
– Ну, – медленно протянул Тав, – прежде всего я не настолько юный, как кажется на первый взгляд.
С этими словами его подбородок стал жёстче, глаза глубже, а сам он стал выше ростом. Намного выше.
– Брока искал ребёнка, а мне был нужен учитель. Не сомневаюсь, что он разглядел моё настоящее лицо. Вблизи одурачить такого мага, как он, очень трудно. Уверен, что несмотря на мой возраст, ему интересно узнать, как я справлюсь с этой задачей. Полагаю, вы с Саймоном не раскрыли мой маленький маскарад?
Дрейк покачал головой, напуганный этим новым откровением. Таву было не меньше шестнадцати лет. Возможно, даже семнадцать.
– Что касается того, почему я такой, какой есть, это грустная история, Дрейк. – Тав пошёл вдоль полки с масками, прикасаясь к каждой из них. – Это история о честолюбивом мальчике, который всегда был на втором месте. О брате, который всегда был лучше его. О глупом отце. О деде, который всегда был занят[94]. Знаешь, они никогда меня не слушали. Они никогда не прислушивались к моим идеям. Но они не единственные гении в нашей семье. И вскоре они это увидят. Им следовало меня слушать. Теперь им придётся это сделать. Брока научит меня всему, что мне нужно, и тогда я стану тем, кем мне суждено стать. Они этого не ожидают. Они с самого начала меня не замечали.
От слов Тава у Дрейка внутри что-то перевернулось. Ему казалось, будто где-то глубоко снова открывается рана. У него появилось ужасное предчувствие.
– Тав? – медленно произнёс Дрейк.
– А ну да… – Тав потянулся к маске, лежавшей в глубине. – Да. Я как раз об этом думал, и вот она здесь, как ты и сказал. Полагаю, именно здесь всё и начинается.
Тав поднял маску, показал её Дрейку и усмехнулся. У Дрейка перехватило дыхание. Он уже видел эту маску. На картинах. В бесчисленных книгах. В тёмной гробнице Рона.
Маска шакала.
– Нет, – прошептал Дрейк.
Тав рассмеялся и надел маску.
Лони подпрыгнула и подняла руки. Что-то сверкнуло на кончиках её пальцев, но Тав с силой ударил её в живот и швырнул на землю.
– Ты… – заикаясь, произнёс Дрейк. – Ты… Ты… Ты!
Тав откинул голову назад и расхохотался, блестя шакальей мордой.
– Представь моё удивление, когда вы с Саймоном начали рассказывать мне про меня самого, моего деда и моего брата. Рок. Реллик. Самые известные маги в вашей истории. Полагаю, моё полное имя, ТавРонан, уже позабыто, иначе вы бы сразу меня узнали. Мне повезло. Меня всегда звали Тав, но Рон тоже подойдёт. Вообще-то звучит довольно неплохо.
Рон поднял Лони с пола и связал ей руки за спиной найденной на полке верёвкой.
– Ты убьёшь Саймона? – спросил Дрейк.
Рон замер, а потом туже затянул верёвку и направился к выходу, таща за собой Лони.
– Ещё не решил. Вмешиваться в будущее – непростая задача. Опасная. И кажется, он мой смертельный враг. Убить его ещё до его рождения? – Рон покачал головой. – Не знаю. Я оставил тебя в живых, и посмотри, как ты мне помог.
Он остановился в дверях и выставил Лони перед собой, как заложницу.
– Отведи меня в оружейную комнату, девочка, – приказал он. – Без шуток, иначе тебе больше не суждено будет поцеловать беднягу Дрейка.
– Не трогай её! – крикнул Дрейк.
– Не переживай, – ответил Тав. – Я не такой уж плохой человек. – Он помолчал. – Знаешь, Дрейк, для такого умного парня ты выбрал не ту девчонку. Ты ведь сам сказал мне, что Таринея будет уничтожена и мы все умрём. Как думаешь, чем закончится твоя маленькая любовная история?
Дрейк не знал, что ответить, но решил пока об этом не думать.
– Ты убьёшь Саймона? Отвечай!
Маска шакала блеснула в свете, падавшем из коридора.
– Посмотрим.
И с этими словами они исчезли.
Глава 19. Неизмеримое
1. Неподдающееся исследованию или пониманию. 2. (о воде или природном явлении) неподдающееся измерению.
Гугл[95]
Не верьте никому, кто будет рассказывать, что случилось дальше. Я расскажу вам, что на самом деле произошло.
Пока Тесса кричала: «Ай! Ай! Акула! Акула! Спаси меня, Саймон!», а гигантские акульи зубы разрывали окружавший нас плащ, я сохранял полное спокойствие. Я засучил рукава,