Многие дебютанты Вашингтона тосковали по нему, это уж точно.
Дебютанты… Эллин сразу же представила молоденьких женщин, бросающихся на Джошуа Мэннерса, который был намного привлекательнее, чем это было нужно. В ее уме тут же возникли дополнительные вопросы, но она не осмелилась больше ни о чем спросить. Эллин чувствовала, что миссис Пемберли обожает Джошуа, и ей хотелось, чтобы до него не дошла новость о ее чрезмерном любопытстве.
– Он будет сопровождать вас на вечере у Филсонов? – полюбопытствовала миссис Пемберли, нарезая рыбу мелкими кусочками.
– Н-нет, – выдавила Эллин, ошарашенная вопросом. – Мы… мы поссорились.
Дама, кажется, обиделась.
– Но неужели вы не приедете на вечер? – воскликнула она шепотом. – Вы не должны! Это самое важное событие в светских кругах. Даже более важное, чем само дерби!
– О нет! – заверила ее Эллин, обрадовавшись этой информации, хотя она никогда не призналась бы в своем незнании. – Я там буду!
Было трудно, до невозможности утомительно убедить Берта в том, чтобы он сопровождал ее на вечер. Берт сдался только потому, что ему не удалось убедить Эллин позвонить Мэннерсу и тем самым позволить ему выполнить свои обязанности, его доводы оказались для Эллин неубедительными. Он согласился, а она, в конце концов, не должна была пропустить этот вечер.
Берт заехал за ней немного поздно, извинившись, что его подвел галстук. Заметив его бледность. Эллин всплеснула руками. В своем сером шерстяном костюме он выглядел просто приятно, а она выбрала простое, но элегантное платье цвета запылившихся роз. У нее не было желания накануне дерби привлекать к себе внимание, если только это не касалось благополучия Шейка. Ее репутация висела на волоске в Луизвилле. Появление сегодня вечером вместе со своим тренером еще больше натянет этот волосок, но порвать его окончательно все же не сможет.
Владения Филсонов были в два раза больше, чем ферма Медфордов. Площадка перед домом была покрыта голубой травой и обсажена кустарником, подстриженным в форме животных. Вход и ступени были отделаны итальянским мрамором цвета слоновой кости с багряными прожилками, а канделябры были сделаны в форме ирисов, с золочеными листьями и хрустальными цветами. Берт нервно теребил пальцами воротничок. Эллин глубоко вздохнула и почувствовала в воздухе едва уловимый запах цветущих азалий. Она заставила себя улыбнуться, чтобы с этой улыбкой явиться к обществу.
– Ей-Богу, дорогая, в твоем роду была королевская кровь, – в голосе Берта было явное восхищение, когда они «прошли сквозь строй». – Я уверен, что ты даже в обществе королевы чувствовала бы себя как дома.
Эллин сдержала смех, вместо этого тепло улыбнувшись своему сопровождающему, к которому возвращался естественный цвет лица.
– По мнению мистера Ле Витта, я была бы недостойна быть скамеечкой для ее ног, – сказала она с некоторым облегчением от того, что они прошли первое испытание. Следующим испытанием будет обед и бал. Пока что, к ее удивлению, не было никаких признаков Джошуа Мэннерс?
– Мисс Эллин Кэмерон! – зычный тенор за ее спиной привлек внимание. – Какая удача, что мы наконец-то встретились снова!
Резко обернувшись, Эллин похолодела от изумления при виде – или скорее – при зрелище, которое представляли собой губернатор Артур Меллетт и его удивительно красивая молодая жена, подходившие к ней. Ее первым желанием было повернуться назад и уйти, но она быстро подавила его в себе. Уверенная в том, что удача не сыграла никакой роли в этой встрече, она изобразила ослепительную улыбку (если не хищную) и так стиснула руку Берта, что тот сморщился от боли.
Они представились. Маленький мясистый человечек взял ее руку и пожал.
– На нас с женой большое впечатление произвело ваше представление в Дакоте, – сказал губернатор.
– Да, – переспросила Эллин, желая заставить их замолчать. – Ваш Мэннерс дал нам понять, что вы…
Берт, сжавший ей руку, сдержал ее от грубых слов, которые она чуть было не сказала, – …заинтересовались им, – она говорила это губернатору, но лукаво смотрела на его жену, которая с такой же наглостью оценивающе разглядывала ее.
Губернатор, кажется, ничего не замечал.
– Было-было, – он откровенно рассмеялся, в опровержение подняв руки. – Я бы, честно говоря, чувствовал на вашем месте себя неловко сейчас, когда пресса наблюдает за каждым вашим действием, готовясь осмеять вас перед всем городом, если вашей лошади не повезет. Будучи губернатором, я хорошо знаю эту пакостную прессу, при этом я не допускаю их до своей конюшни.
Кроме того, – добавил он, как будто это только что пришло ему в голову, – Джошуа Мэннерс больше не работает на меня.
– О? – удивление Эллин, если не недоверие, было предельно искренним.
– Нет, действительно, – повторил губернатор для большей убедительности.
– Сразу же после Дакоты он подал в отставку. Все еще не объяснил, кстати, почему. А вы совсем оправились после того падения?
Улыбка Эллин исчезла. Это «падение» было неслучайным, и губернатор об этом знал. Эллин почувствовала, как Берт сильно сжал ее руку, и она с большим трудом сдержалась, чтобы не сморщиться от боли.
– О да, – легко и бесцеремонно ответила она. – Пустяки, в самом деле. Между прочим, большое спасибо вам и миссис Меллетт, – Эллин кивнула в ее направлении, – за то шампанское, что вы нам прислали.
Морган Меллетт, в шелковом платье цвета аметиста, снисходительно кивнула, отчего Эллин вскипела. Губернатор, по-прежнему не обращающий внимания на напряжение, существующее между женщинами, картинно поклонился.
– Наше почтение. Мэннерс служил нам несколько лет, и мы ничего не имеем против, правда, дорогая? – он потрепал свою жену по окольцованной руке. Морган, как заметила Эллин, не ответила. Тотчас же Эллин насторожилась. Мэннерс говорил ей, что она злобная и порочная женщина.
Меллетты извинились и растворились в толпе гостей. Эллин и Берт вновь остались одни.
– С этой шлюхой твой дружок Мэннерс таскался в Медфорде, – сквозь зубы процедила Эллин, глядя вслед удаляющейся чете.
– Должен сказать, что у него превосходный вкус, – самопроизвольно вырвалось у Берта, и он слегка причмокнул губами, провожая взглядом соблазнительно покачивающую бедрами Морган.
– Ах, тише! Ты думаешь, губернатор лгал? – вполголоса спросила Эллин, пока они с Бертом подходили к столовой.
– Насчет Шейка? – задал встречный вопрос Берт, наконец оторвав взгляд. – Я не знаю. Он мог все-таки…
– Нет, насчет Мэннерса. Ты думаешь, твой сосед по комнате все еще шпионит для него?
Берт вытаращился на нее с неподдельным изумлением. Она вынуждена была отвести взгляд.