— Вот он, у меня в руке.
— Хорошо, вино выпьешь и минут через пять в зомби превратишься. Все будешь делать, но ничего не будешь помнить.
— А что там будет?
— Я же тебе рассказывала, что будет. Там ложе вынесут, на то место где костер был, то есть в самый центр, чтобы всем видно было, и там все и произойдет. Обычно после этого Господин с новой ведьмой улетают, где-нибудь в другом месте продолжить, а толпа предается разгулу.
— И что же делает толпа?
— Да то же, что и ты будешь делать с Господином. Вино рекой льется, гуляют до рассвета. Первыми вурдалаки улетают, им нельзя на свету быть. А ведьмы, так те прямо на поляне валятся от усталости и спят потом целый день, а следующей ночью разлетаются.
— Посмотри, Селена, что-то огня не видно.
— Его потом разожгут молодые ведьмы, когда вокруг него танцевать будут. Ладно, пошли, вон Изольда машет нам.
Маринка с трудом передвигала ноги. От страха ее била мелкая дрожь. Но волнение не портило ее, а делало еще прекрасней: щеки ее раскраснелись, глаза сверкали. Ее внешность отличалась такой поразительной красотой, что в ту минуту, когда Селена вывела девушку на поляну, ее словно озарило какое-то сияние. На поляне воцарилась глубокая тишина: все шеи были вытянуты, все рты полуоткрыты, все взгляды устремлены на прекрасную фею. Это было уже слишком! Молодые ведьмочки почувствовали себя уязвленными, и потому они без всякого предварительного сговора между собой отлично поняли друг друга. Перед ними появился противник, это почувствовали все молодые ведьмы и сразу сплотились. Остальные участники отвратительного сборища приняли ее благосклонно. Толпа была невольно ослеплена ее красотой. Одобрительный гул голосов пронесся над поляной. Все головы повернулись к возвышению, на котором стоял прекрасный трон и где восседал их хозяин. Поднялся оглушительный шум. «Понравилась! Понравилась!» — повторяли сотни голосов. Хозяин окинул довольно равнодушным взглядом толпу и в ту же минуту впился глазами в Маринку, по-новому оценивая свою жертву, тут же всеобщее возбуждение усилилось. Каждому хотелось получше разглядеть хозяина. Каждый старался оттолкнуть соседа, чтобы получше все видеть, или хотя бы поднять голову повыше.
Хозяин совершенно был не похож на того прежнего, которого Маринка знала. Вид у него был звериный. Глаза горели, и казалось, что его взгляд прожигает насквозь. На голове у него красовалась золотая корона, украшенная мелкими черепами, которые обвивали змейки. В свете луны глаза змеек поблескивали зеленым светом. Плечи Люцифера покрывал плащ цвета крови и тоже украшенный черепами. На ногах высокие сапоги с золотыми шпорами. Черные волосы мягкими локонами спадали на плечи. Но сейчас его нельзя было назвать красивым: его портило лицо, оно больше не было человеческим. Он был похож скорее на хищного зверя, который приготовился к прыжку, чтобы сожрать свою жертву. Сердце у Маринки бешено заколотилось, она подумала:
— Только бы не упасть в обморок, кажется, я уже готова к этому.
Ее подвели к трону, и она упала прямо к его ногам. Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем ей разрешили подняться. Люцифер щелкнул пальцами и костер начал разгораться. Из толпы вышло несколько красивых девушек, они стали вокруг костра, взялись за руки и побежали. С каждой минутой их бег убыстрялся. И чем быстрее они бежали, тем сильнее разгорался костер. Маринка увидела, что ноги девушек уже не касаются земли, они бежали по воздуху, поднимаясь вверх вместе с пламенем костра. Пламя гудело и рвалось вверх. Маринка была в ужасе:
— Я обязательно обожгусь!
Девушки взмыли над костром и рассыпались, их круг распался, но пламя продолжало гореть так же яростно. Кто-то больно сжал ее руку.
— Тебе пора.
Это Селена толкнула ее к огню. Маринка зажмурила глаза и бросилась в костер. Ее рубашка сгорела мгновенно, но она не почувствовала никакого жара. Она стояла прямо на горящих поленьях, но под ногами ощущала только приятное тепло.
Господи, все обошлось! Ее душа ликовала, умирать в огне совсем не хотелось, но как же она выйдет отсюда голая?
Как бы в ответ на ее мысли костер мгновенно погас. Как будто его залили огромным количеством воды. Но воды не было. Все тело ее переливалось золотистым сиянием. Толпа вокруг нее взревела. До этого момента она не видела никого, так как смотрела только на Люцифера. А сейчас она должна будет голой пройти через всю поляну. Селена взяла ее за руку и повела по кругу. Теперь Маринка могла рассмотреть участников этого отвратительного шабаша.
Селена, тяжело дыша ей в ухо, комментировала происходящее:
— Смотри, это ведьмы. Пройти через них — самое трудное. Они возненавидели тебя за твою красоту. Но пройти через них легко, они боятся хозяина и не сделают тебе ничего плохого. Каждая из них проходила через это, улыбайся им.
Маринка старалась изо всех сил, все делала так, как учила ее Селена. К ней потянулись сотни женских рук. Одни касались ее волос, другие гладили ей руки, но одна ведьма сильно ущипнула ее за грудь, Маринка вскрикнула от боли и неожиданности.
Селена, дернув ее за руку, зашептала:
— Ты, что, погубить себя хочешь, терпи, это Глашка, она особенно завидует твоей красоте и молодости. Они все только и ждут, чтобы ты не выдержала испытание, тогда вся эта толпа раздерет тебя на мелкие кусочки.
Переходим к ведьмакам, эти хуже, но терпеть тоже можно.
Мужчины были совершенно обыкновенными. Если бы она увидела их на улице, то ни в ком из них не смогла бы заподозрить ведьмака.
На поляне царило непринужденное веселье, гости то и дело прикладывались к огромным бочкам, стоящим у края поляны. Вино лилось рекой. Молодые ведьмы устроили возню возле одной бочки с вином.
Мужчины—ведьмаки доставили Маринке много неприятных минут. Каждый старался потрогать ее за самые интимные места. Все это сопровождалось грязными шутками и хохотом. Те, кто потрогал ее, устремлялись к бочкам с вином. Каждый делился своими впечатлениями. От этих ужасных прикосновений и щипков у Маринки оставались следы, но она не обращала на это внимания. Изо всех сил она старалась улыбаться и кокетничать, как учила ее Селена. Та шептала ей:
— Молодец, все идет как надо, ведьмаки остались довольны. Сейчас переходим к вурдалакам. Это нелюди, но тоже мужчины, тут уж тебе придется тяжелее всего.
Взглянув на толпу вурдалаков, Маринка обмерла от ужаса, казалось, самые отвратительные мертвецы встали из своих могил. К ней потянулись когтистые лапы, в нос ударила такая вонь, что она чуть не потеряла сознание, но Селена крепко держала ее.
— Я понимаю, тебе тяжело, но продолжай улыбаться. Эти не простят тебе отвращения, если увидят, что они тебе неприятны.