Отвернувшись, я увидела Амадора, который стоял неподалеку. Он улыбался и смотрел на происходящее, испытывая чистую радость. Я поняла, что вмешиваюсь в долгожданное воссоединение близких. Меня не должно быть здесь. По тысяче причин.
Рейес посмотрел вниз на малыша, стоявшего возле матери, и улыбнулся:
– Ну привет, мистер Санчес.
– Привет, – робко отозвался мальчик, и на его щеках едва обозначились ямочки. – Ты теперь будешь жить с нами?
Хихикнув, Бьянка подняла его, чтобы поднести ближе к Рейесу.
– Не думаю, что твоему папе это понравится, Стивен. – Рейес очень серьезно пожал крошечную руку. – Ты вырос за нас обоих. Наверное, теперь я могу больше не расти.
Малыш рассмеялся.
– Ну все, все, – подал голос Амадор, – дайте дяде Рейесу перевести дух.
Стивен повернулся к отцу:
– Можно ему пожить с нами, пап?
– Пожалуйста-пожалуйста! – добавила Эшли.
– Сразу видно, что вы никогда не жили с дядей Рейесом. Дядя Рейес жутко страшный. К тому же храпит. Vete [18]! – Амадор подтолкнул детей в дом и повернулся к Рейесу, тут же помрачнев. – Идти можешь?
– Думаю, да.
Положив руку Рейеса себе на плечо, Амадор медленно поднялся.
– Что-то не припомню, чтобы это входило в план.
– Это все она, – Рейес кивнул в мою сторону, как раз когда я выбралась из Развалюхи.
Бьянка рассмеялась:
– Видимо, теперь он повесит на вас всех собак, Чарли.
– Посмотрим. – Я обошла машину. – Я могу чем-то помочь?
Рейес остановился и посмотрел на меня, словно его удивил мой вопрос. От его кривоватой ухмылки у меня остановилось сердце. И я заметила благодарность в его глазах. Не пропустила я и того, как безмолвно переглянулись Амадор с Бьянкой, и как на ее красивых губах появился намек на улыбку.
– Мама, мама! – В гараж ворвалась Эшли, едва не сбив с ног Рейеса и отца.
Бьянка подхватила взволнованную девочку на руки:
– Осторожнее, крошка.
– У двери полицейские.
* * *
– Можно мне подержать ваш пистолет?
Я чуть не грохнулась в обморок, когда услышала нехитрую просьбу Стивена. Нас с Рейесом спрятали в домашней прачечной в надежде, что местные офицеры всего лишь обходят дома в честь ежегодной благотворительной раздачи продуктов. Света от ночника было маловато, а сама комната пахла весенними полевыми цветами.
– Сынок, – любящим тоном отозвался Амадор, – ты же знаешь, что нельзя играть с пистолетами.
– Я всего лишь хочу подержать. Я не буду с ним играть. Обещаю.
Послышался мягкий смех, и я отчетливо представила себе ласковую улыбку на лице Бьянки.
– Стивен, – мягко пожурила она, – офицер пытается говорить.
Мужчина откашлялся:
– Как я уже сказал, мы проверяем всех известных нам знакомых Рейеса Фэрроу.
Ну все. Дети сдадут нас с потрохами в мгновение ока. То есть все окажется даже легче, чем забрать у ребенка конфету.
А я стою тут в окружении свежевыстиранного белья со сбежавшим уголовником за компанию. Если нас найдут, я буду больше смахивать на сообщницу, чем на заложницу, сжимающуюся от страха в темном углу.
Что, ради загробной жизни, я творю? Это же мой шанс. Мой большой побег. Я могу положить всему этому конец прямо здесь и сейчас.
Я нащупала дверную ручку в тот самый момент, когда длинная рука протянулась над моим плечом и уперлась в дверь. Рейес навис надо мной сзади, и я щекой ощутила его дыхание.
– Сорок восемь часов, – прошептал он, пока я купалась в тепле его тела, и добавил: – Это все, что мне нужно.
В мыслях на первый план вышла моя убежденность, что суд на Рейесом и близко не был справедливым. Может быть, он заслужил этот шанс – сбежать и пожить свободной жизнью. Никто так и не узнал, что произошло на самом деле. Смерть Эрла Уокера могла быть несчастным случаем, или, что более вероятно, Рейес просто защищался от этого монстра. Что же в его побеге не дает мне покоя?
И в этот самый момент всплыла причина моих сомнений. Меня будто окатили ледяной водой. Раз он сбежал из тюрьмы, ему придется удариться в бега. То есть уехать. Он двинет в Мексику, Канаду или Непал и будет жить там, исчезнув со всех радаров.
Я никогда его снова не увижу.
Сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула. Рейес ждал ответа.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я, прикинувшись, что не понимаю, зачем ему понадобилось время. Наверняка речь шла о поддельных документах. Получить липовое удостоверение личности не так-то просто. – Что ты можешь сделать за сорок восемь часов?
Он еще ближе наклонился ко мне, как будто не хотел, чтобы услышал кто-то еще.
– Найти отца.
Мне стало по-настоящему любопытно. Я повернулась к Рейесу так тихо, как только могла. Это было нелегко. Он стоял на том же месте, вынуждая меня смотреть ему в глаза.
– Я могу найти твоего отца за пятнадцать минут.
Приподняв брови, он с интересом склонил голову набок.
– Кладбище «Сансет». – Я указала пальцем приблизительно туда, где оно должно находиться. – Очень сомневаюсь, что он пошел куда-то прогуляться.
От намека на улыбку приподнялись уголки его губ.
– Если он на кладбище, – издевательски проговорил Рейес, – то только чтобы навестить свою усопшую тетушку Веру. Что очень маловероятно, поскольку она никогда ему не нравилась.
Я нахмурилась, внезапно пожалев, что не получила на руки его психологический профиль.
– Не понимаю.
Опустив взгляд, он со вздохом закрыл глаза и словно с неохотой проговорил:
– Эрл Уокер жив. – После долгой паузы он открыл глаза. На лице отражалось беспокойство. – Я сел в тюрьму за убийство того, кто все еще жив, Датч.
Это невозможно. Как бы мне ни хотелось, я не могла заставить себя ему поверить. Судмедэксперт идентифицировал тело. Поскольку оно было сожжено, пришлось использовать стоматологические записи. Так или иначе, обнаружили полное совпадение. Согласно расшифровкам стенограмм, Рейес лично опознал школьное кольцо отца, найденное на безымянном пальце трупа.
Наверняка Рейес ошибся или… или что? Спятил?
Очевидно, сомнения отразились в моих глазах. Со смиренным вздохом он опустил голову и сделал шаг назад. Он собирался меня отпустить? Неужели все оказалось так просто?
А потом он поднял взгляд, всем своим видом выражая мрачную решимость, и я поняла, что ответом на мои вопросы было одно большое «нет». Если до сих пор Рейес не убедил меня в том, как далеко он может зайти, то следующая его фраза сделала это на все сто:
– Пять пять четыре семь, на северо-восток от Малагуэны.
Окаменев, я пыталась осознать смысл его слов. Сердце замерло у меня в груди от полного неверия и странного чувства, будто меня предали. Не каждый день сбежавший преступник произносит наизусть адрес моих родителей. Каждая мелочь в поведении Рейеса подтверждала искренность его угрозы. Он смотрел на меня и ждал, когда до меня дойдет, что он не оставляет мне выбора – мне придется сотрудничать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});