сверху, как будто растаптывая и добивая окончательно. Антонио схватил Танка за ногу, вышел на скручивание пятки — это был практически беспроигрышный прием. Но и здесь Танк не поддался: когда он стал трясти захваченной ногой, как бы сбрасывая Минотавра с себя, издалека могло показаться, что он стряхивает с ноги песок — настолько было сильно впечатление невозмутимого богатыря, которого производил Танк.
— Стоп! — раздался голос Грейси. — Закончили!
Раскрасневшийся Минотавр поднялся с пола и встал рядом с Танком. Несмотря на то, что он почти что был побежден, лицо его было довольным: все-таки это была настоящая борьба.
— Ну что же, — резюмировал Грейси. — Бой действительно был яркий. Сергей, ты не подвел в выборе бойцов. Думаю, на ринге все это будет смотреться еще более эффектно.
Я скромно кивнул.
— Тогда делаем так, — продолжал он, обращаясь ко мне. — Завтра же начнешь тренировки с нашими ребятами и со своими друзьями. И я бы просил тебя погонять их именно по специфике нового формата боев. Думаю, что даже для тех, кто на этот турнир не прошел, это будет хорошей школой. Смешанная техника раскрепощает, развивает реакцию и дает большую свободу действий. Да и пополнение арсенала навыков тоже никогда не помешает. Ребята, продолжайте тренировку, — обратился он к ученикам и махнул нам рукой, приглашая обратно в кабинет.
— Ты знаешь, Ройс, — заговорил я, когда он уселся в своем любимом кресле. — Мы сейчас в кафе видели по телеку репортаж о нашем утреннем подписании договоров.
— Так, и что? — Грейси заинтересованно подался вперед. — Что они там сказали?
— Ну, во-первых, они во всех подробностях продемонстрировали всю драку, все самые, скажем так, драматичные моменты, — ответил я. — Во-вторых, снабдили все это комментарием в том духе, что все мы здесь первобытные звери и вообще дикари, которые решили заменить настоящий спорт на насилие без правил. И вывод у них был такой, что все это — чуть ли не легализация убийств и что за этим нужен усиленный контроль со стороны общества, а то и правоохранительных органов.
— Мда, — Ройс задумчиво постучал пальцами по столу. — Говнюки они, конечно, те еще… Ну а ты-то, Сергей, сам об этом всем что думаешь?
— О репортаже? — переспросил я. — Ну, знаешь, говнюки — не говнюки, а такой пиар, по идее, может сработать еще сильнее, чем если бы из нас там слепили положительных героев. Аудитория, как правило, любит плохих мальчиков. Да и потом, мы сами, своими ушами слышали, как на это реагировали посетители в кафе. Ты знаешь, сложилось такое впечатление, что все только этого и ждали. Говорили, что достали уже эти «правильные» бои, где участники боятся лишний раз рукой махнуть, чтобы не попасть сопернику куда не надо. И что когда нет правил, то это самая настоящая борьба и есть. В общем, простые зрители — на нашей стороне.
— Это хорошо, это хорошо… — Грейси продолжал задумчиво барабанить по столу и вдруг словно очнулся: — Знаешь, может быть, ты и прав. Ну, насчет того, что такой пиар сработает на нас. Поэтому никаких претензий к телевизионщикам мы предъявлять не будем. Хотя, судя по твоему рассказу, насвистели они там, конечно… откуда только что и взяли! Но это ладно, у них работа такая. Но нам нужно все-таки немного подстраховаться.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Я имею в виду, — Грейси откинулся на спинку кресла, — что необходимо позаботиться об имидже нашего турнира. Пусть это выглядит как бесконтрольное насилие и тем самым привлекает зрителей, но одновременно с этим у всех должно быть ощущение безопасности. Иначе мы получим не турнир, а реальную потерю контроля над целой агрессивной толпой зрителей, разогретой анонсами и алкоголем. Да и бойцы, честно говоря… ну ты сам видел, что утром творилось. Это же надо додуматься — начать выеживаться друг на друга на официальном мероприятии! А уж когда дело дойдет до ринга — там, как говорится, сам бог велел.
— Значит, нужно все-таки разработать определенный свод правил, которые никто не должен будет нарушать, — предложил я. — Причем эти правила должны давать заметную свободу по сравнению с обычными боями, но при этом не позволять превращать бой в неуправляемую свалку людей.
— Ты прав. — удовлетворенно кивнул Грейси. — Да, в общем-то, без свода правил нас и атлетическая комиссия не пропустит. Им же вечно надо, чтоб все было расписано по пунктам, как в каком-нибудь кодексе. Знаешь что? — Грейси открыл ежедневник, лежавший на столе, и что-то там прочитал. — Так, сейчас я буду занят… Зайди-ка ко мне сюда через пару часов, и мы все это с тобой обсудим поподробнее.
Глава 12
«Ф-фух, ну и замотался я!» — думалось мне, когда мы с Семеном шагали в нашу комнату. Не знаю, как Семен, а лично я шел туда с намерением проспать отведенные мне часок-полтора до новой встречи с Ройсом. «Конечно, денек сегодня выдался! Шутка ли — то похмелье, то стычки, то столкновения с полицией, и все это в один день. Немного подремать — это, пожалуй, лучшее, что можно придумать для восстановления сил».
Однако подремать у меня не получилось. Как только мы открыли дверь и вошли в комнату, перед нашими глазами предстала Бесси, которая ожесточенно запихивала свои вещи в привезенную с собой сумку.
— Это, Серега, — протянул Семен, — я, наверное, пойду кофейку попью. Я внизу буду, если что — скажешь, когда освободишься.
Я согласно кивнул, впервые испытав к этому человеку что-то вроде благодарности. Все-таки, как ни крути, он чувствует ситуацию и только что тактично избавил меня от необходимости придумывать предлог, чтобы его выгнать. Тем более что при виде Бесси во мне поднялась новая волна возмущения. Она же не обращала на меня ни малейшего внимания и вообще делала вид, что меня не замечает.
— Ну спасибо тебе, дорогая, — не выдержал я. — Из-за твоей повышенной эмоциональности и тонкой душевной организации я чуть было заново не угодил в участок. Причем на этот раз заваруха была бы еще и покрепче.
— Это еще почему? — взвизгнула она и уставилась на меня.
— А потому, — ответил я, достаточно спокойно, не перехватывая инициативу орать на весь коридор, — что ты поставила автомобиль в неположенном месте