— Вот ты рассказывала про какого-то варвара… — осторожно начала Гермия.
— Какого-то! — опять вмешалась Паина. — Ты лучше не спрашивай, не то наша королева не даст тебе спуску! Она тоскует по этому мужлану, хотя изо всех сил старается не показать этого.
— Клянусь богами, я тебе сейчас врежу! — Акила пригрозила ей плетью. — Ты забываешься, женщина!
Ее глаза сверкнули так, что Паина инстинктивно опустила плечи и обиженно отвернулась.
— Как его зовут? — не отставала Гермия.
— Не твое дело, — мрачно отрезала Акила.
По-видимому, воспоминания о варваре слишком больно терзали её душу, чтобы она могла спокойно говорить о нем. Некоторое время три женщины ехали молча. Наконец Акила примирительно произнесла, обращаясь к Гермии:
— Я учту твое предложение. Когда я отвоюю у сестры свой трон, то непременно подумаю над этим. Кстати, если ты так относишься к мужчинам, то тебе с нами будет легко, хотя ты и не из нашего племени. Хочешь, отправимся в нашу страну? Ты сможешь получить там высокую должность, скажем, главной воспитательницы народа, это я тебе обещаю. Ты, как я вижу, многое умеешь и, наверное, смогла бы научить этому других.
«Мне нужна только чаша Гуйюка, а твоя мерзкая дикая страна пусть провалится в преисподнюю, — усмехнулась про себя колдунья, сделав, однако, вид, что задумалась над предложением королевы. — А ещё, похоже, ты на моего киммерийца виды имеешь! — скрипнула она зубами. — Ну, погодите! Вот только доберусь до чаши, я вам тогда устрою, слонихи проклятые! Я и сейчас бы с радостью сделала это, да вот добраться мне нужно туда, в тундру, а то бы я вас…»
— Спасибо за щедрое предложение, королева, — поклонилась она Акиле, — но мне ещё надо заслужить такую высокую должность. Я буду воевать на твоей стороне, и когда мы победим, тогда и вернемся к этому вопросу.
— Хорошо, — согласилась Акила, и лицо её посуровело: впереди предстояли нелегкие и, видимо, кровавые испытания. — Надо ещё завоевать трон. Или ты сомневаешься в моей победе? — резко спросила она Гермию.
— Как ты могла такое подумать? — Колдунья сделала вид, что обиделась. — Я останусь с тобой до тех пор, пока мы не победим…
«Нет, пока я не заполучу чашу, — поправила она себя. — А может быть, ты перестанешь быть мне полезной куда раньше!»
Дальше они ехали молча, и каждая думала о своем. Впереди, за грядой невысоких холмов, начинались солончаковые пустоши, по которым ветер гонял сцепившиеся в шары колючие стебли сухой травы.
— Остановимся здесь, — сложив рупором ладони, прокричал гирканец, шествующий во главе каравана, — дальше голая пустыня.
Встали у ручья, чтобы набрать воды и дать отдохнуть мулам перед долгой дорогой через пески. Необходимо было основательно подготовиться к трудному переходу, ибо Акила помнила, как тяжело ей пришлось, когда она в прошлый раз оказалась в пустыне. Если бы не Конан, напоивший её кровью из собственной жилы, вряд ли бы она осталась жива. Конан, ох, Конан!.. Где ты теперь, могучий упрямый киммериец?..
Глава 6
Начальнику стражи Султанапура не повезло — первый советник правителя устроил ему страшную головомойку за промахи в службе. Надо заметить, что до того злополучного утра служба текла как обычно, без каких-либо изменений. Привратники так же, как и всегда, дежурили у городских ворот и взимали плату за въезд и выезд из города со всякого пешего и конного, с каждого вьючного мула или верблюда, с каждой порожней или груженой повозки. Вечером дань исправно отвозили городскому казначею, и тот, пересчитав монеты, убирал их в кожаные мешки и опечатывал печатью.
Само собой разумеется, в казну попадало далеко не все, что брали стражники у ворот. Надо же и самим как-то жить! Между прочим, тому же первому советнику сам начальник стражи регулярно относил небольшой, но увесистый мешочек с отборными золотыми аквилонской или кофийской чеканки, поскольку первый советник особенно уважал именно эти монеты, и все об этом знали.
Ежедневно многочисленные подчиненные начальника стражи обходили улицы и площади города, следя за порядком, вместе со сборщиками налогов и податей наведывались в корчмы, таверны и кабаки, присматривали за торговлей на городских рынках. Конечно, иногда случались кое-какие мелкие недочеты в работе — с кого-то, к примеру, лишний побор взяли, — но ведь за это никто не станет сердиться на него!..
Старался начальник стражи, прямо из кожи вон лез, чтобы угодить своему хозяину — первому советнику, которому повелитель поручил управлять этой службой. Но вот незадача — никогда не знаешь, каким боком повернется к тебе судьба. Накануне три каких-то матроса повздорили в таверне с тремя солдатами. Эка невидаль! Ну, поссорились и поссорились, ну схватились за ятаганы и ножи, ну зарезали одного из моряков… Великие боги, разве это происшествие?! И дело было даже не в том, что они дрались перед входом в таверну и в свалке опрокинули проезжающую по улице коляску — естественно, вместе с седоком… Невелика беда, если кто-то вывалялся в пыли да расшиб себе руку. Но в коляске-то ехал, к несчастью для начальника стражи, сам дядя первого советника. И что только надо было этому старому козлу в такой час и в таком месте?! Вот уж боги наказали, так наказали! Первый советник был в ярости.
— Мерзопакостная помесь свиньи и крысы! — В гневе он ткнул своей сафьяновой, расшитой шелком туфлей прямо в нос распластавшемуся перед ним начальнику стражи. — Ты хочешь, чтобы я перевел тебя в надзиратели помоек, тухлая отрыжка верблюда? При тебе в нашем городе нет никакого порядка! Может, ты предпочитаешь, чтобы я доложил о тебе правителю, дрянная вошь?
— О, нет, мой господин! — в страхе завыл начальник стражи, представив, как правитель, узнав про него, ничтожного, и про его плохую службу, завопит: «А почему неспособные справиться с таким простым делом твари занимают столь почетную должность?»— и, что ещё хуже того, добавит: «Приковать на галеры этого слизняка в назидание другим!»
И тогда все пропало, все — и уютный дом с бассейном и садом в хорошем месте, почти у самого главного храма, и сундуки с добротной дорогой одеждой, и чеканная серебряная посуда, которую он выписал себе из Офира, и молоденькие наложницы, придирчиво выбранные им самим на невольничьем рынке (кстати, он заплатил за них совсем недорого — попробовали бы эти купчишки не уступить!), и его павлины, гордо расхаживавшие по саду на зависть гостям и собутыльникам… Все это могло пойти прахом из-за какой-то пьяной драки матросов!..
Начальник стражи попытался схватить туфлю, мелькавшую у самого его лица, и запечатлеть на ней пылкий поцелуй, но промахнулся, потерял равновесие и ткнулся лицом в ковер. Он пополз было на четвереньках к своему повелителю, но получил ещё один чувствительный пинок прямо в зубы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});