удививший.
– Согласна, стечение обстоятельств действительно удачное. При чем аллергия?
Артем пожал плечами:
– У кого-то из них, видимо, она есть.
– Но аллергия – это болезнь! Не дурная наклонность, как табакокурение, не жажда хвастовства или воровства! Не психическое расстройство, в конце концов! Обычная медицинская болезнь, которая лечится таблетками! И ты говоришь, что подцепил ее, насмотревшись на ауру Боброва?
– Почему именно на его ауру?
– Потому что он аллергик. Правда, другого немножко толка.
– Природа аллергии до конца не выяснена. Есть мнение, что она имеет психосоматические корни. Ты должна это знать, а делаешь вид, что не знаешь. Зачем?
Влада взглянула жалобно на соседа и проговорила еле слышно:
– Мне очень неловко, Тем. Извини. Все из-за меня.
– Ерунда, – бодро провозгласил Артем. – Сочтемся. Возьмешь на одну ночь Шедулера, и сочтемся.
– Ты что?! – всполошилась Влада. – Мы же с ним антиподы, я не могу.
– Значит, не сочтемся, – покладисто проговорил Артем.
– Послушай, Адамыч, – принялась взывать к его здравому смыслу Влада, от волнения припомнив Артемово отчество. – Зачем тебе эта акция? Только для того, чтобы я с тобой морально расплатилась? За твои страдания – своими? Это неблагородно. И что мне прикажете выбрать? Устраиваешь мне цугцванг какой-то.
– Где ты так научилась выражаться? – заржал сосед.
– Не ври! Тебе известно, что такое цугцванг!
– Знаешь, в чем твоя проблема, Владислава? Ты любишь заумные слова и такие же фразы.
– Почему она моя?
– Согласен. Это проблема тех, с кем ты общаешься. Короче. Жаль, что отказываешься мне помочь. За цугцванг не беспокойся, я тебя не собираюсь ни в чем винить, а значит, выбор у тебя есть. Котейку запру в гараже, потерпит одну ночку без унитаза.
– Да зачем его вообще куда выселять? – в отчаянии вскричала Влада, понимая, что кота все же придется взять с собой.
– Чтобы я смог поспать до первого приема лекарства, Влада, – сказал он спокойно и без улыбки. И добавил: – К тому же психосоматическое облучение, под которое я попал, должно постепенно сойти на нет. Предполагаю, что без внешнего раздражителя это произойдет скорее. Только держи дверь туалета открытой. Он пользуется исключительно унитазом, в противном случае устроит концерт. Его корм я сейчас упакую, и обе миски тоже. Следи, чтобы вода в миске всегда была. Кипяченая! Возьмешь еще витаминки, он любит лакомства. Но больше двух шариков зараз не давай, избалуется. И…
– Стоп. Эта наглая морда и так уже избалована. В целом я все поняла. Где он?
– Я покличу его через окно, а ты выходи на крыльцо и переноску ему открой, он любит ее. Не захочет если, я подключусь, ничего не поделаешь. Придется вам какое-то время терпеть меня с соплями, – и, погружая нос в бумажную салфетку, добавил: – Извини, но наш совместный ужин откладывается.
– Да я и не навязывалась, – с независимым видом проговорила Влада.
Шедулер был огромен и тяжел. Килограммов шесть или больше в его туше. Влада несколько раз меняла руку с переноской, пока шла до тетки-Таниного дома, потому что пальцам становилось больно и они затекали. Войдя во двор и заперев за собой калитку, она опустила пластиковый короб на землю и открыла дверцу, предлагая коту прогуляться пешком.
Тот поводил носом, обнюхивая грунт под передними лапами, приподнял морду, настороженно и внимательно изучая окружающее пространство, вспомнил, что прибегал сюда не однажды, охотясь на землероек, и успокоился. Взглянул вопросительно на Владу, сипло мяукнул.
Влада сделала приглашающий жест рукой:
– Ну, пойдем, животинка, я тебе туалет покажу. Твой хозяин уверяет, что без унитаза жизнь тебе не в радость.
Кот потрусил к крыльцу, но с полпути передумал и, свернув в прореху штакетника, оказался на половине двора тетки Тани.
– Шедулер! – строго окликнула его временная нянька. – Возвращайся, нам не туда.
Кот не повел ухом, и Владе пришлось проследовать за ним. Приметив погоню, он ускорился, проскакал по ступенькам и нырнул в дверь на хозяйскую половину, лапой подцепив скрипнувшую створку и расширив проход.
Первым, что увидела Влада, когда вошла в сени, заглянула в кухню и громко произнесла: «Татьяна Степановна, извините, что без стука», – оказался кот на кухонном столе, с упоением вылизывающий клеенчатую скатерть рядом с двумя пузырьками коричневого стекла, едко пахнущими валерьянкой.
Второе – сама хозяйка, распростершаяся на полу рядом с опрокинутым табуретом и вяло шевелящая конечностями.
Влада вздохнула и направилась к ней. Нужно дотащить тетку Таню до дивана в комнате. Если она не захочет идти самостоятельно, то хотя бы принести ей под голову подушку и укрыть пледом.
– Татьяна Степановна, пойдемте до кроватки, – проговорила Влада, присаживаясь на корточки рядом с храпящей пьянчужкой и дотрагиваясь до ее плеча.
И тут же отпрянула, увидев искаженное в судороге лицо, желтоватую пену возле губ, конвульсивно подрагивающие веки полуприкрытых глаз. Татьяна не храпела, она хрипела – страшно и окончательно.
Влада вскочила на ноги, заполошно осматриваясь по сторонам, увидела на столе рядом с пузырьками сердечного средства хрустальный фужер, – Татьяна была манерна, когда потребляла, – распечатанную плитку шоколада и лежащую на боку стеклянную фляжку из-под коньяка, которую поначалу закрывал от обзора Шедулер, и самого кота, намеревающегося лизнуть горлышко фляжки.
– Не сметь! – завизжала она, не узнавая собственного голоса. – Вон, быстро вон!
Презрительно на нее взглянув, кот лениво спрыгнул на пол. Влада схватила его под передние лапы и выволокла наружу. Подбежала к тетке Татьяне, пощупала пульс, трясущимися руками вытащила из кармана мобильник.
Пока ехала «Скорая», выполняла все, что велели по телефону врачи, и не сказать, что это было легко или приятно.
Татьяна утробно стонала, ее рвало в подставленный пакет, а Влада вновь и вновь заливала в нее воду с марганцовкой. Владе приходилось ворочать нехилое тело квартирной хозяйки, то приваливая ее спиной к стене, то наклоняя вбок, к полу, чтобы она не захлебнулась рвотной массой.
Счастье, что марганцовки у Гущиной было хоть завались. Запас реактива остался с того времени, как тетка Таня пробовала наладить коммерцию и разносила по вагонам товар в ассортименте: садовые перчатки, универсальные ножеточки и прочую дребедень, на которую пассажиры в электричках не особенно зарились. Может, много запрашивала она, а может, внешний вид продавщицы не располагал. Только марганцовку и раскупали. Хорошо, что не всю.
Между приступами Гущина надсадно кашляла, выпучив глаза, и протестующе водила руками, отпихивая от себя очередной стакан с бледно-розовым раствором. Владе показалось, что тетка Таня пытается что-то сказать, но с речью у нее были проблемы. Была ли Гущина пьяна и оттого нечленораздельно мычала, или же имелась другая причина, Влада разобрать не могла, да и не до того ей было.
К моменту появления медиков