— Давай решать проблемы по мере их поступления, — Ирина широко улыбнулась. — До встречи, Викуль.
* * *
В мужской раздевалке, где пахло резиной и носками, неожиданно сделалось очень тесно. Антон безнадежно посмотрел направо, налево; противная тяжесть в животе и слабость в коленках мешали сосредоточиться. Теперь он понял, почему ребята из его класса не спешили входить в раздевалку — чего-то ждали снаружи, пили воду, делали вид, что заняты.
Предатели.
В раздевалке собрались пацаны из класса «Б». Человек пять Пининых дружков взяли жертву в кольцо, прочие, не столь боевые, сидели на скамейках вдоль стен, неторопливо меняя обувь.
Пиня смотрел, прищурившись, сложив руки на груди, вроде бы ни к чему не причастный. Учителя обожали Пиню и считали интеллектуалом; на общешкольном собрании математичка говорила, чуть не захлебываясь: «Одиннадцатый «Б» — такой сильный класс! Такой дружный, сплоченный класс! У ребят такие достойные лидеры!»
— Ты что ей дал? — Губы достойного лидера едва шевелились.
— Книжку, — сказал Антон, пытаясь заставить себя разозлиться, но не чувствуя ничего, кроме страха и стыда. — А что?
— Какую книжку?
— Терри Пратчетта, — Антону не следовало отвечать, но он не смог вовремя остановиться.
— Идиот. — Пиня легонько сплюнул ему на лацкан. — Ты бы еще Паоло Коэльо ей притащил.
— А что?!
Пиня подловил его на движении и молниеносно схватил за нос, будто тисками. Антон попытался оторвать от себя его руку — очень твердую, уверенную, мускулистую; пальцы на носу сжались сильнее. Антон задергался: унизительно и очень больно.
— Засунь свои книжки себе в жопу, — сказал Пиня. — Еще раз подкатишь к Алине — яйца оторву. Понял, очкарик?
* * *
— Очкарик, — сказал демон. — Это особая примета.
Ирина сидела перед монитором, на который была выведена темная фотография. Сейчас, при внимательном рассмотрении, ясно видна была дужка очков за ухом сидящего.
— В принципе, есть фрагмент лица, — бормотал демон. — Я бы мог его узнать… Наверное. Лоб обыкновенный. Прямой. Скулы… нормальные. Ну-ка, возьми карандаш!
Она испортила один лист бумаги, потом другой, потом третий. Отовсюду таращились невнятные рожи, похожие одновременно на фотороботы «их разыскивает милиция» и детские картинки «мой любимый папа». На каждом листе помещалось по пять-шесть таких морд, и ни одна не удовлетворила демона:
— Не так. Вообрази: переносица тонкая, глаза довольно маленькие…
— Не показывай на себе, — съязвила Ирина.
— Ты рисуй! Представляй себе!
— Да что я могу себе представить?!
Она нарисовала глазастого мальчика с улыбкой.
— Ты издеваешься? — тихо спросил демон.
— Олег, — Ирина вздохнула. — Ты сам-то понимаешь, во что меня втравил?
Демон стиснул зубы.
— Ни имени, ни нормального фото, ни единого знакомого, ни единой связи, — проникновенно начала Ирина. — Олег, измени условия, а?
Демон странно на нее посмотрел.
— Дай подсказку, — снова попросила Ирина.
— У меня нет, — глухо сказал демон. — Все, что знаю, я тебе сказал.
— А откуда ты вообще берешь информацию? Как это происходит? Вот ты его видишь — это описание или картинка, будто в кино?
— Не твое дело, — сказал демон, но в голосе его не было прежней уверенности.
— Почему же — не мое? — Ирина отодвинула листы, поболтала ложкой в чашке с чаем. — Почему — не мое? Ты ведь в меня вселился, а не в кого-нибудь! Я из-за тебя ночей не сплю, здоровьем рискую, деньги теряю!
Демон ушел в комнату и там уселся на диван. Ирина, прихватив чашку, пошла за ним; старинные часы пробили половину четвертого.
— Как ты узнаешь про этих людей? Ты ведь с ними не был знаком раньше?
— Не был.
— Как ты узнаешь о них?
— Мне… сообщают.
— Словами?
— Нет. Это… чувство. Ощущение. Иногда картинка. Где-то так.
— Хорошо, — Ирина подобралась, — а где ты был… до задания? Вчера? Позавчера? Что ты видел, что чувствовал, чем занимался?
Демон нахмурился, но не потому, что искал способ осадить ее. Ирина поняла почти с восторгом: он вспоминает.
— Меня… не было, — наконец сказал он с запинкой. — Кажется, так.
— То есть ты есть, только когда у тебя очередное задание?
— Ну… наверное.
— А зачем такие сложности? Если спасать самоубийц — зачем сначала их искать, метаться, собирать информацию по крупицам, рискуя опоздать… Вот мальчик. Его надо спасти. Так почему ты не знаешь, как его зовут, где искать?
— Я не знаю точно. — Он снова запнулся. — Но, кажется… Это из-за тебя.
— Что?!
— Я вселился в тебя, и все, что со мной происходит… связано с тобой. С твоим… твоими… особенностями.
— Я особенная? — Она села напротив, в кресло. — Я что, действительно… ведьма?
— Ты уже спрашивала.
— А ты не ответил. Я — ведьма? У меня способности к колдовству?
— Ты шарлатанка.
— Тогда почему? Если бы ты вселился в следователя прокуратуры или в магната с кучей денег…
— Я не выбираю, в кого вселиться! — шепотом закричал демон. — Я ничего не выбираю! Как груша не выбирает, упасть ей на землю или на небо!
Ирина глотнула чай из чашки и обожглась; интуиция подсказывала, что тему продолжать не следует: демон близок к тому, чтобы взбелениться.
— А если бы я вселился в магната, — он говорил теперь, будто отплевывался, — я, может, вообще ничего бы не узнал про этих людей… И вообще никого бы не мог спасти. И пошел бы сразу в ад…
— Когда ты говоришь «ад» — имеешь в виду сковородки?
— Слушай, заткнись!
— Хорошо, — сказала она примирительно. — Что у нас с уликами? Во-первых, эта книжка. Во-вторых, оранжевая линия, в центр, район «Новых Черемушек».
— Еще одежда, — демон всматривался в экран. — Куртка… легкая, серая. Замок расстегнут. Под курткой пиджак, вроде школьной формы. Синий.
— Тут что, можно различить цвет?
— Синий, говорю тебе! И вот еще кусок эмблемы, круглый. Что на эмблеме — разобрать нельзя.
— Хорошо. — Ирина сделала новый большой глоток, прочистила горло. — Значит, он ехал в школу. На метро. В сторону центра. В свою обычную районную школу он на метро ехать не стал бы? Думаю, школа продвинутая, гимназия какая-нибудь или что-то с хорошей репутацией…
— Ты права, — вдруг сказал демон.
— В смысле школы?
— В смысле… По этим данным нельзя найти человека в Москве.
Ирина поперхнулась чаем.
— Это значит, — демон поглядел в потолок, — что мальчик умрет.
* * *
Антон отпер дверь своим ключом. На цыпочках прошел сначала в ванную; внимательно разглядел себя в зеркале.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});