Читать интересную книгу Убийство в Месопотамии - Агата Кристи

Мне пришло в голову, что я могу намекнуть доктору Лайднеру и посмотреть, как он себя поведет. Вчера, когда я видела их вместе, видела, как он расположен к мисс Джонсон и доверяет ей, я и не вспомнила о письмах. И теперь, вероятно, не очень порядочно с моей стороны заводить этот разговор. Если даже мисс Джонсон и написала эти письма, она, наверное, после смерти миссис Лайднер горько в этом раскаялась. Однако мне хотелось выяснить, не приходила ли ему в голову такая мысль.

— Анонимные письма чаще всего пишут женщины, — заметила я. Интересно, что он на это скажет?

— Возможно, — вздохнул он. — Но не забывайте, что эти могут быть подлинные. Их действительно мог написать Фредерик Боснер.

— Я и не забываю, просто как-то не верится в такую возможность.

— А я верю, — сказал он. — То, что он член экспедиции, конечно, чепуха. Выдумка изобретательного ума мосье Пуаро. На самом деле все куда проще. Убийца, разумеется, маньяк. Бродил около дома, наверняка переодетый. А в тот ужасный день ему как-то удалось проникнуть внутрь. Слуги, скорее всего, лгут. Их вполне могли подкупить.

— Что ж, возможно, — с сомнением сказала я.

— Мосье Пуаро легко подозревать моих коллег, — продолжал он с видимым раздражением. — А я совершенно уверен, что никто из них не имеет никакого отношения к убийству! Я работал с ними. Я их знаю!

Он внезапно замолчал, потом снова заговорил:

— А вам по опыту это известно? Что анонимные письма обычно пишут женщины?

— Да. Не всегда, конечно. Но женщины часто дают выход отрицательным эмоциям именно таким способом.

— Видимо, вы имеете в виду миссис Меркадо? — спросил он. И тут же покачал головой. — Даже если она так ненавидела Луизу, что решилась причинить ей боль, она не могла бы этого сделать. Она же ничего не знала.

Я вспомнила о старых письмах, которые хранились в чемоданчике.

Может, миссис Лайднер забыла запереть его, а миссис Меркадо, которая, как известно, не любит утруждать себя работой, оставалась одна в доме. Тогда она с легкостью могла обнаружить их и прочитать. Мужчинам почему-то такие простейшие вещи никогда в голову не приходят!

— Но ведь, кроме нее, есть только мисс Джонсон, — сказала я, внимательно наблюдая за ним.

— Это же просто смешно!

Усмешка, которой он сопровождал эти слова, была весьма убедительной. Разумеется, он и помыслить не мог о мисс Джонсон! Минуту-другую я колебалась, но.., ничего не сказала. Не хотела предавать ее.., просто из женской солидарности. К тому же я видела, как искренне, как трогательно она раскаивается. Сделанного не воротишь. Зачем подвергать доктора Лайднера новому испытанию?

Мы условились, что я уеду на следующий день. Через доктора Райли я договорилась, что один-два дня, пока устрою свои дела, поживу у старшей сестры хассанийской больницы, а затем вернусь в Англию через Багдад или прямо через Ниссивин автомобилем, а потом поездом.

Доктор Лайднер был настолько щедр, что предложил мне выбрать что-нибудь на память из вещей его жены.

— О нет, доктор Лайднер, — сказала я. — Благодарю вас, но я не могу принять этого предложения. Вы слишком великодушны.

Он настаивал.

— Хочу, чтобы у вас осталось что-то на память. Уверен, Луиза была бы рада.

Он хотел, чтобы я взяла ее черепаховый туалетный набор.

— Ах нет, доктор Лайднер! Это же чрезвычайно Дорогая вещь. Право, я не могу.

— Поймите, у нее же нет сестер-.., вообще никого, кому могут пригодиться эти вещи. Их просто некому больше отдать.

Я догадалась, что он не хочет, чтобы они попали в маленькие жадные ручки миссис Меркадо. Предложить их мисс Джонсон, мне кажется, он бы не решился.

— Пожалуйста, не отказывайтесь, — мягко настаивал он. — Кстати, вот ключ от Луизиной шкатулки с драгоценностями. Может быть, вы найдете там что-нибудь, что вам понравится. И я был бы очень вам признателен, если бы вы упаковали.., все.., все ее платья. Думаю, Райли найдет способ передать их в бедные христианские семьи в Хассани.

Я с готовностью согласилась, обрадованная тем, что могу хоть чем-то ему услужить. К делу я приступила немедленно.

Не слишком богатый гардероб миссис Лайднер был вскоре разобран и упакован в два чемодана. Все ее бумаги умещались в маленьком кожаном чемоданчике. В шкатулке хранились кольцо с жемчугом, бриллиантовая брошь, небольшая нитка жемчуга, две простенькие золотые броши и бусы из крупного янтаря.

Естественно, мне и в голову не пришло взять жемчуг или бриллианты. Речь могла идти только о янтаре или черепаховом туалетном наборе. Немного поколебавшись, я решила в пользу последнего. Доктор Лайднер так мило и просто, ничуть не задевая моей гордости, просил меня взять эти вещицы на память. И я, так же просто, не чинясь, с благодарностью приняла этот дар. В конце концов, я ведь любила миссис Лайднер.

Ну вот, с делами покончено. Чемоданы упакованы, шкатулка с драгоценностями снова заперта и отставлена в сторону, чтобы передать ее доктору Лайднеру вместе с фотографией отца миссис Лайднер и двумя-тремя другими мелкими вещицами.

Когда я все закончила, комната, лишенная того основного, что наполняло ее, сразу стало пустой и заброшенной. Мне здесь больше нечего было делать. Однако уйти у меня не хватало духу. Мне казалось, что нужно еще что-то сделать здесь, что.., я должна что-то понять.., выяснить.

Я не суеверна, но меня вдруг пронзила мысль, что дух миссис Лайднер витает здесь, и она хочет, чтобы я услышала ее.

Мне вспомнилось, как однажды в лечебнице мы, молодые сестры, где-то раздобыли планшет, которым обычно пользуются спириты, и он в самом деле стал писать нам что-то в высшей степени многозначительное.

А что, если я и вправду могу впасть в транс?

Все мы способны порой вбить себе в голову всякие глупости.

С бьющимся сердцем я крадучись обошла комнату, трогая то одно, то другое. Разумеется, ничего, кроме голой мебели, здесь и быть не могло. Но вдруг что-то завалилось за ящики комода, вдруг что-то там запрятано?.. Нет, ничего нет.

В конце концов (наверное, вам покажется, что я сошла с ума, но, как я уже сказала, чего только не заберешь себе в голову!) я поступила очень странно — легла на ее кровать и закрыла глаза.

Затем я постаралась заставить себя забыть, кто я, внушить себе, что вернулась назад, в тот роковой день. Я — миссис Лайднер. Я отдыхаю. Я спокойна. Я ничего не подозреваю.

Удивительно, как можно себя накрутить.

Я самая обыкновенная, вполне земная женщина… Мне чужда всякая мистика, но, поверьте, стоило пролежать так минут пять, как я ощутила присутствие каких-то потусторонних сил.

Я не стала противиться им. Я сознательно усиливала в себе это ощущение.

— Я — миссис Лайднер, — говорила я себе. — Я — миссис Лайднер. Я лежу здесь.., дремлю. Вот сейчас.., сейчас.., дверь отворится.

Я повторяла и повторяла эти слова.., словно гипнотизировала себя.

— Сейчас половина второго.., именно в это время.., дверь отворяется.., дверь отворяется.., сейчас я увижу, кто войдет…

Я не отрывала взгляда от двери. Сейчас она начнет отворяться. Я должна увидеть, как она отворяется. Я должна увидеть того, кто отворяет ее.

Наверное, я была немного не в себе, если вообразила, что таким способом смогу приоткрыть тайну смерти миссис Лайднер.

Но я в самом деле этому верила. Холодок пробежал у меня по спине, по ногам. Ноги немеют.., немеют.., они не слушаются меня.

— Ты впадаешь в транс, — сказала себе я. — В трансе ты увидишь…

Я снова и снова монотонно повторяла:

— Дверь открывается.., дверь открывается…

Ощущения холода и онемения становились все сильнее.

А потом я увидела, как дверь очень медленно начала отворяться…

Ужас охватил меня.

Ни прежде, ни потом я не испытывала ничего подобного. Меня сковал паралич, я вся окоченела. Не могла бы пошевелиться даже во имя спасения собственной жизни.

Вот дверь медленно отворяется. Медленно и совершенно бесшумно.

Сейчас я увижу…

Медленно.., медленно.., все шире и шире…

И входит Билл Коулмен…

Как, должно быть, он испугался!

Со страшным воплем я вскочила с кровати и бросилась в угол.

Он остановился как вкопанный, с широко раскрытым ртом, простодушная физиономия залилась краской.

— Привет, привет, приветик, — выдавил он. — Что-нибудь случилось?

Меня точно обухом по голове ударили. Я разом пришла в себя.

— Боже мой, мистер Коулмен, — сказала я. — Как вы меня напугали!

— Извините, — смущенно улыбнулся он. И тут только я заметила у него в руке букетик алых лютиков. Эти трогательные маленькие цветы растут на склонах Теля. Миссис Лайднер очень их любила. Он снова залился краской.

— В Хассани цветов не достанешь. Это так ужасно, когда на могиле нет цветов. Вот я и подумал, загляну-ка сюда и поставлю букет в этот горшочек на столе. У нее всегда стояли тут цветы. Пусть не думает, что мы забыли о ней.., правда? Глупо, я знаю, но.., э.., я хотел сказать…