У нее был несчастный вид. Мне было жаль эту девочку, которая из-за меня страдает. Я, конечно, мог ей сказать, что не секреты нужны этому кому-то. На самом деле, целью было уничтожить нашу базу данных. Это похлеще секретов будет. Только справедливо ли будет пугать правдой-маткой моего рыжеволосого ангела? Сомневаюсь.
— Что бы ни происходило, я уверен, мы справимся, разрулим ситуацию.
— Точно?
— Точно-преточно. Ладно, иди, работай, — непринужденно сказал я. — И кофейку завари мне.
Катя с недоверием покосилась на меня и, пожав плечами — «дело ваше», отправилась выполнять заявку.
Я набрал Сотникова.
— Соболев беспокоит…
— Да, Алексей Викторович. Вы по поводу сегодняшней ситуации?
— Так точно. Какие гарантии, что наши данные не исчезнут бесследно в один прекрасный момент?
— Катенька паникерша…
— Катя не паникерша, — обрезал я. — Она ответственный человек!
— Алексей Викторович, гарантирую вам, что я тоже здесь не мух ловлю. У меня все под контролем. Ну, запустили полудохлый вирусик — вот и все. Войти в систему хулиганам не удалось и не получится никогда.
— Ты так уверен? — Меня уже начал раздражать тон этого компьютерного гения. — А если все-таки получится? Может, это всего лишь разведка боем. Такой вариант как тебе?
— И такой вариант предусмотрен, — невозмутимо пропел сисадмин мне в ухо. — Все основные данные у меня продублированы на другой носитель. Спите спокойно.
Осталось добавить «дорогой товарищ», подумал я.
— Ладно, Валера, живи пока, — взбодрил я Сотникова.
Проклятый дождь сыпал, не переставая. Я припарковал машину на стоянке клиники и, подняв воротник пиджака, трусцой побежал в здание.
Виталий Иванович сидел перед телевизором.
— Вот скажи, — вместо приветствия сказал он, повернувшись в мою сторону, — создателей телевизоров надо боготворить или лучше было бы казнить на корню, еще тогда, когда эта дикая идея только заползла им в голову?
— Я бы казнил, Виталий Иванович. — Я подошел к нему и протянул руку. — Здравствуйте.
— Здравствуй, Леша, — старик убавил громкость и пультом показал на диван. — Ты садись. Набегался, поди, за день.
— Да где там, работа сидячая, — хохотнул я. — А бегать, пожалуй, пора начинать. Годы, как ни крути, потихоньку дают о себе знать.
Бородич прищурился и прогудел:
— Леш, это ты сейчас про что? Поиздеваться решил над стариком слабоумным?
Я засмеялся вместо ответа.
— Ну, лучше и не скажешь — Бородич отвесил поклон в мою сторону. — Спасибо.
— И в мыслях не было, — со смехом продолжил я. — Как на духу говорю — старость уже хватает за пятки. Пора убегать…
— Ладно, юморист. Лучше скажи, как дела.
Я пожал плечами:
— А кто его знает. Живой пока…
— Ну, это, скажем, я и сам вижу. Ничего другого, плохого, надеюсь, не случилось?
— Так, по мелочи. Из области высоких технологий. Вы лучше скажите, как ваши дела, как здоровье.
— Да какое тут может быть здоровье, если у тебя там… как ты сказал? Технологии? — рассердился старик.
— Да. Высокие. Это все ерунда, Виталий Иванович, — поморщился я. — Так что все-таки со здоровьем? Ну не звонить же мне сейчас Костину, в самом деле, — я тоже начал заводиться.
— Никуда не надо звонить, все неплохо, дней через пяток, думаю, выпишут.
— Вот и чудненько. Про технологии — это я так. Компьютер вирус зацепил. Удалили. Теперь порядок.
Бородич посмотрел на меня, как на клоуна, только не смешного.
— Тьфу на тебя! — взорвался он. — Придумал проблему.
— Вот именно, — кивнул я. — Говорю же — мелочь.
— Слушай, — Бородич краем глаза следил за происходящим на экране, — я хотел, чтобы ты, может, подъехал завтра ко мне домой. У тебя же выходной?
Я тоже бросил взгляд на телевизор — там шла какая-то мелодрама. Прикрыв ладонью невольную улыбку, я спросил:
— Так что там, дома?
Виталий Иванович поднял палец и, нахмурив брови, прислушался к тому, что говорила заплаканная женщина на экране.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Обман, кругом сплошной обман, — сокрушенно обронил он в телевизор. — А, так вот, — вернулся затем к нашему разговору. — Там привезли черепицу, чтобы на террасе заменить. Хочу, чтобы ты своим глазом посмотрел на этих оболтусов, которые делать будут. А то Маша переживает, что шабашники какие-нибудь пьяные явятся и запорют всю работу.
— Хорошо, Виталий Иванович, посмотрим, — кивнул я. — Не шибко разбираюсь в этих вопросах, но в общих чертах… Марию Егоровну заодно навещу.
— Да, Леша, просто глянь, что да как. Там Сапрунов, правда, будет, но ты же знаешь Машу, она доверяет только своим. Ей так спокойнее будет.
— Договорились.
Я выложил фрукты в холодильник, который был забит всякой всячиной.
— Дима заезжал? — спросил я.
— Да, и Дима, и другие. Хватает ходоков.
— Это хорошо. Ну что, я, с вашего позволения, отбуду, — сказал я и улыбнулся. Мне действительно было радостно, что у старика дела не так уж плохи. Вот, сериалами увлекся. Никогда бы не подумал…
Бородич поднялся, подошел ко мне, хлопнул по плечу.
— Что, смешно тебе смотреть, как я тут перед телеком развлекаюсь? А ты знаешь, не такое уж и глупое занятие, я тебе скажу.
— Да я не смеюсь, Виталий Иванович. Мне приятно видеть вас в бодром состоянии духа.
— И мне приятно, что беспокоишься. Понимаешь, — он поскреб затылок, — ведь многие вещи там, — он ткнул пальцем в «ящик», — заставляют думать, анализировать, проводить какие-то параллели… Так что… Ну ладно, не буду тебя держать тут на привязи.
Я шагнул в сторону двери, но он задержал меня за рукав.
— Алексей, ты бы о женитьбе подумал. А? — он строго посмотрел на меня. — Родителей у тебя нет, так хоть меня послушай. Не совсем чужой. Что там с Анной? Красивая деваха, между прочим, гляди — уведут, как пить дать уведут.
Да уж, подумал я, сериалы свое дело делают.
— Виталий Иванович, — постарался как можно мягче сказать я, — ну вот вы тоже не захотели жениться. Почему?
Бородич в замешательстве отстранился от меня, засопел.
— Так и я, не нашел свою половину, — решил не дожидаться от старика ответа, чтобы не нервировать его своим неожиданным вопросом. — Анна не вариант, поверьте.
— Тебе видней. Только с меня пример не стоит брать. Прошляпил я свою любовь, если так уж тебе захотелось знать. Как-нибудь расскажу. — Он отвернулся от меня. — Придет время, расскажу. А сейчас иди.
Он направился к своему креслу, давая понять, что аудиенция окончена.
— До свидания.
— Давай, — махнул он рукой, не оборачиваясь.
Всю обратную дорогу я прокручивал разговор с Бородичем о женитьбе. Впервые Виталий Иванович так откровенно заговорил со мной о личной жизни, а уж о женитьбе тем более у нас с ним никогда не было бесед. Да еще предложил мне партию — Анну. И смех, и грех… Хотя здесь его винить не в чем. Вариантов других он и не видел рядом со мной.
Но не в том дело, что Бородич завел вдруг речь о семье. Надо, наконец, стать искренним перед самим собой — вариант я и Селена витал в моих грезах на уровне навязчивых, болезненных фантазий. Все время. Бессознательно. А теперь этот разговор просто обнажил мои ну очень сокровенные мечты. И я позволил вырваться им наружу. Я даже представлял, как сижу за большим столом в доме у Бородича. На празднике, к примеру — на Рождество. Рядом Мария Егоровна, Алина, Виталий Иванович. Потрескивают дрова в камине, мерцает свет в хрустальной люстре, стучит колкой крупой снег в окно. Так восхитительно уютно и радостно…
Сказочник, очнись! — резко оборвал я себя, зацепив колесом край асфальта. — Следи лучше за дорогой. Я поймал себя на том, что еду практически на автопилоте. Внутри все обдало жаром. Так и враги не нужны, сам на блюдечке принесу им радостную весть — Соболев закончил свою жизнь в кювете.