чтобы подошло? И где искать эти достижения, чтобы сравнить?
Бессмысленно убив в размышлениях целый день – ту его часть, которую я провела в архиве, – я обратилась за советом к Марте. Всё же у неё и опыт учёбы в Академии побольше, и вообще она не из такой дремучей провинции, как я.
– Спроси у библиотекарш, – предложила моя соседка. – Им там делать целыми днями нечего, только слухи да новости обсуждать. Если кто-то и может тебе помочь, то только они.
Конечно, ещё мне мог помочь наш декан. Наверняка о выпускниках своего факультета он знал всё. Его не было в моих списках выпускников, значит, он окончил университет раньше, а следовательно, наблюдал за студентами с позиции преподавателя. И даже наверняка, обратись я к нему, подсказал. Но мне не хотелось перед ним позориться. Одно дело, если бы я сразу призналась, что у меня проблемы. Но я сказала, что у меня всё отлично. И теперь каяться в том, что понаобещала с короб, а сделала на чайную ложечку, ну было просто стыдно.
Наверное, и Рик мог мне помочь – по части драконов. И де ла Ньетто тоже. Но их я даже не рассматривала в качестве реальных кандидатов в помощники. Первого – по причине того, что он был моим конкурентом. Второго – потому что от него можно ждать чего угодно.
На следующий день я сделала, как посоветовала Марта: подошла к дежурной по архиву и рассказала о своей беде. Правда, не как о беде, а как об Очень Ответственном Поручении, с которым без помощи доньи Розы я не совладаю и посрамлю факультет.
– Это сложная задача. Не помогу я тебе… – задумчиво произнесла она, и сердце моё упало в пятки, – в одиночку, – наконец добавила она, и я выдохнула.
Донья Роза позвала коллегу из соседнего отдела (или не из соседнего, кто их знает?), и они с наслаждением, душевненько, с оттяжечкой предались ностальгии. Общий лейтмотив сводился к «нынешняя молодёжь пошла не та!» Я кивала, соглашалась и еле успевала фиксировать многочисленные: «А помнишь, такой-то придумал это? В каком же году это было?» Поскольку год неизменно вспоминался, оставалось лишь завидовать памяти моих собеседниц.
Когда я – с большим трудом – заткнула горшочек, из которого всё лезла и лезла каша, время ужина подходило к концу. Я едва успела взять порцию на раздаче, и судомойки недовольно поглядывали на меня через открытое окошко посудоприёмника. Но мы с совестью были слишком голодны, чтобы обращать на них внимание. Я разложила перед собой список упомянутых библиотекаршами студентов, которые оставили след в их памяти, и, не отрываясь от трапезы, принялась его разглядывать.
Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: имен без аристократического драконьего «де ла» было гораздо больше. Возможно, причина крылась в том, что богатенькие сьерры игнорировали библиотеку, пользуясь семейными запасами книг. Но мне хотелось верить, что они просто бездарнее и ленивее. Я предвзята? Да, я предвзята. Так все предвзяты. У каждого есть свои маленькие пунктики. Чем я лучше всех? Ничем.
Пока я слушала рассказ о лучших студентах-артефакторщиках, у меня определились и критерии «выдающности». Для боевиков они заключались в героических битвах, для целителей – в излеченных знаменитостях, для природников – в спасении от стихийных бедствий. Но «предметники» сами непосредственно не использовали продукты своего труда (хотя некоторые, наверное, всё же верили в себя). Вершиной их талантов было создание новых артефактов и зелий, которые потом использовали все кому ни попадя.
Итак, всё, что мне нужно сделать – прошерстить списки авторов изобретений и сверить их с моими. Это была задача завтрашнего дня. А пока мне пора домой. То есть в общежитие.
Следующий день принёс новое открытие. Работа в патентном зале библиотеки заставила меня заскрежетать зубами. Действительно, я встретила большинство названных мне фамилий среди авторов патентов, но… на втором, третьем и далее месте после «де ла». Мне даже не пришлось долго искать причину такого «падения». Я решила полистать статьи, но увидела ту же картину: простые маги числись в хвосте списка авторов. Однако в журналах указывались не только имена авторов, но и должности. И всё оказалось просто. Те, кто с «де ла», были владельцами компаний, а те, кто талантливые, – наёмными сотрудниками.
Наверное, это нормально. Наверняка все уже привыкли.
Но мне от одной мысли об этом становилось противно. Ведь на главной странице патента указывают только первого автора. Много ли тех, кто заглянет на обратную сторону? Все будут считать, что «выдающийся» тот, кто на титуле.
Я считаю, это несправедливо!
Идея созрела в моей голове в одно мгновение. Вспыхнула прямо. Оставшуюся неделю до выступления я провела, корпя над оформлением. Мне нужны были чары широкоформатной иллюзии для визуального эффекта. Пришлось поднять несколько учебников и даже попросить помощи у дона Дженаро. Он хотел взглянуть на содержание, но я как-то открутилась. Типа, «я пока не закончила», «ещё не всё готово», «дуракам полдела не кажут»… Насчёт последнего я, конечно, промолчала. Но очень выразительно.
Получалось красиво, но весьма времязатратно. Я даже отпросилась у дона Кристобаля с двух тренировок. Он был недоволен, но согласился.
– Что, Выскочка, сдулась? – прокомментировал моё отсутствие де ла Ньетто, каким-то чудом столкнувшись со мной на дорожке парка. Я возвращалась вечером из главного корпуса, где отрабатывала показ в аудитории-амфитеатре.
– Не дождётесь, сьерр. Или вы, наоборот, ждёте не дождётесь?
– Конечно, – саркастически ответил он. – Мне же глумиться-то не над кем.
– И спасать! Главное, спасать!
– А что, тебя опять нужно спасать? – На этих словах в голосе дракона что-то неуловимо изменилось.
– Нет, сьерр де ла Ньетто, спасать меня нужно только в вашем присутствии. Когда вас рядом нет, на меня почему-то никто не покушается.
– Хвала Тени! Так где ты пропадаешь? – уже нормально спросил Диего, будто мы с ним полжизни были приятелями.
– К Празднику первокурсника готовлюсь.
– А-а, – понимающе протянул он. Взял пальцы щепотью, будто придерживал подол платья, и, довольно мелодично напевая «ля-ля-ля», закружил по дорожке. С издевательски-возвышенным выражением драконьей морды лица.
Вот хорошо, что я отказалась участвовать в танцевальном номере. Не хватало потом стать объектом насмешек.
– Да-да, – согласилась я. – Всё в точности так. Приходите поболеть, сьерр де ла Ньетто.
– Всенепременно! – пообещал он.
– Буду ждать. – Я изобразила романтическое страдание в духе низкопробных пьесочек, потянувшись к нему лицом.
– Ам-м-м, – отзеркалил он меня,