узнавая парня, погружаясь в него всё больше и больше. Игорь в свою очередь также раскрывался передо мной, не таясь, отвечал на любые мои расспросы. Мечтал вместе со мной, как мы обзаведёмся собственным жильём, спустя какое-то время у нас появятся дети. Говорил, что хочет иметь свой дом, быть ближе к земле, растить детей на свежем воздухе, завести большую добродушную собаку. Делился мечтами и планами, в которых, к моему несказанному восторгу, всегда присутствовала я. Мы не говорили о росписи в ЗАГСе. Мне восемнадцать лет, Игорю — девятнадцать, у нас вся жизнь впереди. Так думали наивные мы. Вся жизнь впереди….
Единственное, что омрачало и в какой-то степени угнетало парня, это вопросы о собственном жилье. Жить с бабушкой он категорически не хотел.
— Это квартира бабушки. А я мужчина. Я обязан обеспечить себя и свою семью сам, а не жить, пользуясь бабушкиной добротой.
— Но возможно, она не захочет расставаться с тобой. Кроме тебя, близких у неё не осталось, — приводила я, кажущиеся со стороны очевидными, аргументы.
— Так я и не собираюсь её бросать. Если пожелает, она может жить с нами, но в моём доме, вернее нашем с тобой. Но приводить свою семью в бабушкину квартиру — считаю неправильным, не по-мужски как-то. Я допускаю, что первое время можно жить с молодой женой здесь у бабули. Но это временно. Как найду стабильную работу с приличным заработком, буду думать, чтобы взять кредит на жильё. А дальше видно будет.
— Я могу перевестись на заочное обучение и устроюсь работать помощником дизайнера, к примеру. Буду помогать тебе.
Игорь снисходительно улыбнулся на моё заявление, глядя как на маленького ребёнка:
— Малышка, ни к чему жертвовать твоим образованием. Возможно, это твой шанс на достойную будущую жизнь. Не разбрасывайся им так легкомысленно. — На такие заявления я начинала сердиться, так как считала, если мы решили быть парой и в будущем создать полноценную семейную ячейку общества, то все радости и невзгоды должны проходить вместе. И если Игорь хочет оформить жильё в кредит, то я тоже хочу вносить свою лепту. Но в этом вопросе Игорь оставался непреклонен, и все заботы «о будущем нашей будущей семьи» решил взвалить на свои мужские плечи. Моя задача, по его мнению, состояла в одном — закончить учёбу. Причём закончить не просто так шаляй-валяй, а получить хорошие знания. Чтобы по окончании университета могла претендовать на перспективную должность. Мои возражения он отмёл как несущественные, обрубив: — Я — мужчина, я так решил.
И чтобы такие споры не перерастали в ссоры и конфликты, он всегда успевал задурманить мне голову своими фирменными крышесносными поцелуями. Не знаю, почему фирменными, сравнить мне не с кем, но от его поцелуев всякий раз разных и непредсказуемых я почти в прямом смысле «теряла голову». Голова, конечно, оставалась на своём положенном месте, но мысли резко исчезали в неизвестном направлении, а пустота в черепной коробке наполнялась густым туманом удовольствия.
В общем, Игорь с лёгкостью подобрал ключик к подавлению моего сопротивления абсолютно в любом вопросе. Изредка я все же возмущалась такому его подходу. Но в ответ на моё возмущение он лишь посмеивался, чем выводил меня из себя ещё больше. И когда я готова была взорваться как чайник от внутреннего кипения, он неизменно впивался мне в губы ненасытным поцелуем. И вуаля! От моего возмущения, сопротивления и любого недовольства не оставалось и следа. Если не хватало одного поцелуя, то за ним следовал ещё один, а затем ещё, и ещё…. До тех пор, пока я не соглашалась на всё. Буквально на всё.
Иногда казалось, что Игорь специально меня доводит до пограничного состояния «взорву-всё-к-чертям». Чтобы потом обрушить на меня неисчерпаемый арсенал разнообразных поцелуев, усмиряя, подчиняя, укрощая мой гнев и негодование. И затем с «воодушевлением маньяка» жадно смотрел, как я сдаюсь, покоряюсь его страстному напору, как любой мой протест и недовольство, будто по мановению волшебства, превращается в обжигающее желание и страсть.
Поэтому ссориться и спорить у нас пока не получалось. Игорь решал, а если я недовольна, то после страстных ласк, оказывалось, что я уже согласна следовать его воле. Не могу сказать, что я сильно переживала по этому поводу. Вроде как между нами всё решает Игорь, и моё мнение — не учитывается. Но, по правде говоря, в глубине души я действительно соглашалась с парнем относительно его взглядов на жизнь. Ведь он мужчина, ему содержать семью. Я как женщина, могу лишь поддержать его решение. Поэтому зачастую, я тоже пользовалась этой его «особенностью». Громко выражала своё возмущение, а потом также с предвкушением ждала, что Игорь начнёт гасить моё недовольство самым приятным для нас обоих способом. Да-а, мы странная парочка….
Жизнь текла своим чередом, в будние дни я занималась учёбой в университете, Игорь пропадал на стройке. Встречались мы также, как и до Нового года в основном по выходным, когда я оставалась ночевать у любимого парня. Если в будние дни выдавался свободный вечер, то Игорь непременно приходил к моему дому, и мы подолгу гуляли, с трудом расставаясь. Моя мама уже не возражала против моих ночёвок у Игоря и его бабушки. И, по-моему, приняла мой выбор. Только с сестрой Лилей отношения изменились в худшую сторону. У меня сложилось впечатление, что она начала сторониться меня. Если я пыталась разговорить её, то Лиля резко меняла тему либо вообще уходила из дома под любым предлогом. Спросив как-то у мамы: «С Лилей все в порядке?», получила ответ: «Первая влюблённость». Подробностей мама не сообщила, а я выспрашивать не стала. Может и зря…. Но моя жизнь била ключом — учёба, отношения с Игорем в любое свободное время. Поэтому, к своему, теперь уж величайшему сожалению, я не вдавалась в подробности личной жизни младшей сестры. А тогда я и рада была, что у мамы есть Лиля и наоборот. Из-за моей насыщенной личной жизни, времени на маму с сестрой, практически не осталось. А так я вроде как не бросала их, ведь они остались друг у друга.
Но как в жизни часто бывает после белой полосы непременно должна наступить чёрная. И приходит она именно тогда, когда ты оказываешься на вершине счастья и благополучия.
Спустя несколько месяцев, весной, я стала замечать изменения в поведении Игоря. Он вдруг начал отстраняться от меня, подолгу был задумчивый. Если раньше он мог часами целовать меня, не имея ни малейшей возможности остановиться. То теперь наоборот был часами задумчив, молчалив, а временами мрачен. На