Читать интересную книгу Толкования на Евангелия от Луки и от Иоанна - Феофилакт Болгарский

За сим Он представляет основание. Тот, Кто дал большее – душу, не даст ли и пищу? Тот, Кто дал тело, не даст ли и одежду?

Потом доказывает сие на примере воронов. Птиц упоминает для того, чтобы более усовестить нас. Он мог бы привести в пример святых пророков, например Илию и Моисея, но для большего посрамления указывает на птиц. Потом представляет еще и другое основание. Скажи, пожалуйста, какая тебе прибыль от забот? Прибавляешь ли ты своему росту хотя малейшую часть? Нет; напротив, ты даже истощаешь свое тело, ибо забота сушит. Если и малейшего добавить не можешь, что заботишься о прочем? – Очевидно: как росту Бог придает, так и прочее подаст.

27–31. Посмотрите на лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Если же траву на поле, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, то кольми паче вас, маловеры! Итак, не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь. Потому что всего этого ищут люди мира сего; ваш же Отец знает, что вы имеете нужду в том. Наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам.

И пример лилий Господь привел для большего нашего вразумления. Ибо если Бог лилии одевает так, что слава Соломонова не могла никогда сравниться ни с одной из них, и это при том, что для лилий красота не обязательна, не тем ли более Он оденет нас – честнейшее Свое создание, когда одеяние для тела нашего необходимо?

Что же, скажут, Господь повелевает нам не возделывать земли? Господь не сказал: не возделывайте землю. Но – не заботьтесь. «Возделывать Я не возбраняю, а запрещаю беспокоиться, надеяться на самих себя». А кто делает и уповает на Бога, тот живет без забот. Явно, что Он искореняет заботу, потому что она удаляет от Бога.

Не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь… Беспокойством называет, без сомнения, не иное что, как отвлечение и непостоянное направление разума, помышляющего то о том, то о другом, перескакивающего от одного на другое и всегда мечтающего о чем-то большем. Не значит ли это «гоняться за метеорами»? То есть преисполняться гордостью? Такое-то беспокойство, как удаляющее нас от Бога, или легкомыслие, запрещает Господь, сказав, что всего этого ищут люди мира сего. Ибо забота не останавливается на необходимом, но, как я сказал, всегда ищет большего, почему и называется еще возношением. Например, мы не имеем хлеба. Мы сначала беспокоимся, откуда бы получить его, но на этом не останавливаемся, а желаем получить хлеб из отличной пшеницы; потом желаем и вина, притом цветисто-благовонного; затем желаем и жареного, притом из рябчиков или фазанов. Видишь ли, каковы беспокойство и легкомыслие? Посему Господь решительно пресекает оные, ибо этого ищут язычники.

Потом предоставляет и другое основание: ваш же Отец знает, в чем вы имеете нужду, – и предоставляет не одно, а много оснований. Говорит, что Он есть Отец, – и если Отец, то как не даст? Притом Он знает, что вы имеете нужду, ибо это не лишнее, а необходимое. Итак, если Он – Отец, и вы имеете нужду, и Он знает, то как же не даст? Посему ищите прежде всего Царствия Божия, а заботу о житейском, как удаляющую вас от Господа, отвергните, – и тогда все сие придастся вам. Видишь, каков Бог? Если ты ищешь малого, ты делаешь неугодное Ему, ибо оскорбляешь Его великодаровитость; если ищешь великого, то и его получишь, и малое придастся тебе. Ибо если Он увидит, что ты занят исканием Царства Его, то Он всеконечно будет промышлять о тебе в твоих нуждах. Даже и мы в своих делах не так ли поступаем? И мы заботимся более о тех, кои всецело предали себя нашему попечению, и бываем к ним так предусмотрительны, как будто бы они сами и не смотрят за собой. Не тем ли паче так сотворит Господь? Итак, Господь пресекает заботу о житейском для того, чтобы убедить нас искать Царствия Его: ибо при житейских заботах это невозможно.

32–34. Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство. Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища неветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается, и где моль не съедает. Ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет.

Господь желающих быть учениками Его называет малое стадо или потому, что в мире сем святых весьма мало по причине требуемой произвольной нищеты и нестяжательности, или потому, что их меньше, чем Ангелов, которых сонмы не имеют числа и несравненно превышают число нас. А что Ангелов гораздо больше, видно из притчи, в которой Господь сказал, что пастырь об одном заблудшем было и снова найденном радуется более, нежели о девяносто девяти незаблудших (см. Лк. 15, 3–7). Ибо отселе видно, что как единица относится к девяносто девяти, так и род человеческий к миру ангельскому.

Не бойся, говорит, малое стадо, то есть не сомневайся, что Бог будет промышлять о тебе, хотя бы ты сам и не заботился о себе. Почему? Потому что Отец… благоволил дать вам Царство. Если Он дает Царство, то тем более подаст предметы земные. Итак, не думай, что если ты усвоишь себе нищету, то не будет Промыслителя о тебе, но продавай имение, давай милостыню и сделай сокровище неистощимым. Потом убеждает нас и непререкаемыми умозаключениями. Здесь, говорит, моль съедает, а на небе – нет. Итак, не безумно ли слагать сокровище в таком месте, в котором оно повреждается? Поскольку моль не съедает золота, Он присовокупил: куда вор не приближается. Ибо если моль не съедает золота, то вор похищает его. Потом, поскольку не всех же обкрадывают, Он присовокупляет еще большее и совершенно неопровержимое основание: ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет. Пусть, говорит, будет и так, что и моль не съест, и вор не подойдет, но самое порабощение сердца закопанному в землю сокровищу и повержение в землю богоподобного существа души какого достойно наказания? Не тем ли больше наказание предлежит тому, кто имеет ум? Если сокровище в земле, то и сердце – в ней; если сокровище на небе, то и сердце – там, горе´. Кто же не изберет, что лучше быть на небе, чем под землей, быть Ангелом, чем кротом, живущим в подземных норах?

35–40. Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи; и вы будьте подобны людям, ожидающим возвращения господина своего с брака, дабы, когда придет и постучит, тотчас отворить ему. Блаженны рабы те, которых господин, придя, найдет бодрствующими; истинно говорю вам, он препояшется, и посадит их, и, подходя, станет служить им. И если придет во вторую стражу, и в третью стражу придет, и найдет их так, то блаженны рабы те. Вы знаете, что если бы ведал хозяин дома, в который час придет вор, то бодрствовал бы и не допустил бы подкопать дом свой. Будьте же и вы готовы: ибо, в который час не думаете, приидет Сын Человеческий.

Господь, освободив ученика Своего от лишнего, от всякой житейской заботы и возношения, и таким образом облегчив, соделывает его уже и слугой. Ибо кто желает служить, тот должен быть легким и расторопным. Посему говорит: да будут чресла ваши препоясаны, – то есть вы всегда являйтесь готовыми на дела своего владыки, и: да будут… и светильники горящи, то есть не живите во тьме и без рассуждения, но свет разума пусть указывает вам все, что должно и что не должно делать.

Итак, мир сей есть ночь. «Препоясанные по чреслам» суть ведущие деятельную жизнь. Ибо таково одеяние рабочих. Им нужны еще и «светильники горящие», – ибо при деятельной жизни нужно и дарование рассуждения, то есть чтобы тот, кто работает, мог распознавать не только то, что должно делать, но и то, как должно делать. Ибо многие делали доброе, но делали не хорошо. Таковые хотя и были препоясаны по чреслам, поскольку работали, но светильников горящих не имели, то есть не имели разумного рассуждения, а впадали или в гордость, или в другую пропасть безумия.

Приметь и то, что прежде препоясываются чресла наши, потом светильники зажигаются. Ибо прежде бывает деятельность, потом – созерцание, которое есть озарение ума нашего. Ибо светильник, ум наш, тогда называется горящим, когда сияет в нем свет Божий. Итак, будем тщательно упражняться в добродетели, дабы нам иметь горящими оба светильника наши, то есть слово внутреннее и слово произносимое: внутреннее – все озаряющим в душе, а произносимое – блистающим на языке. Ибо внутренний светильник нас просвещает, а слово учительское и произносимое светит другим.

Мы должны быть подобны людям, ожидающим возвращения своего господина с брака. Кто же иной этот господин, как не Христос Иисус? Он, восприяв человеческую природу, как бы невесту, и соединив с Собой, сотворил брак, прилепившись к ней в плоть едину. Да и не один брак творит Он, а многие, ибо на небе каждодневно уневещивает Себе души святых, которые Павел или подобный Павлу представляет Ему чистыми девами (см. 2 Кор. 11, 2). Возвращается Он с небесного брака, может быть, открыто перед всеми, при кончине вселенной, когда придет с неба во славе Отца, а может быть, невидимо и неожиданно являясь во всякую пору, при кончине каждого человека. Итак, блажен тот, кого Он найдет препоясанным по чреслам, то есть готовым служить Богу деятельной частью христианского любомудрия и имеющим горящий светильник слова и рассуждения; не только творящим доброе, но творящим оное хорошо, и сверх того принявшим созерцание – как бы некоторый светильник. Ибо через препоясание по чреслам у нас становится горящим и светильник созерцания, и даже два светильника – внутренний и износимый вовне.