Аякс уложил голубой листок на стол перед практикантом.
— Это не ваш комментарий?
Молодой подался к бумажке с осторожностью, как к опасному насекомому:
— «Взгляни на стадо…» Нет, что вы…
* * *
Первый погожий день после недели ненастья принес как будто и хорошие новости: лейтенант Бунзен официально заявил Аяксу о прекращении следствия по его делу и об аннулировании подписки о невыезде. По завершении необходимых формальностей в полицейском участке Аякс получил на руки копию постановления окружного суда и свой паспорт.
— Значит, теперь я свободный человек, — заключил Аякс.
Бунзен закрыл сейф.
— В каком-то смысле.
Аякс встряхнул своим паспортом.
— Простите?
— Пересечение административной черты города фактически будет равняться для вас пересечению порога тюремной камеры, — пояснил следователь.
— Вы опять пытаетесь говорить за мое начальство.
— Ваше начальство уже разрабатывает соответствующую операцию.
— Хорошо, лейтенант. — Аякс сунул документы в карман. — А почему вы так уверены, что они не постараются взять меня здесь, в городе?
— Я в этом не уверен.
— Но уверены, что операцию по перехвату вне пределов города уже готовят?
Бунзен сел за стол.
— Конвой — или как там у вас называются подобные экспедиции — они пришлют уже в ближайшее время, можете не сомневаться. Но будут стараться договориться с вами по-мирному. В противном случае может возникнуть юридический нонсенс. Да, собственно говоря, он уже возник.
Подвинув себе стул, Аякс сел против следователя.
— Что еще за юридический нонсенс?
— В вашу контору муниципалитетом отправлено письмо о принципиальной возможности сотрудничества с вами. Своего рода верительная грамота.
— Первый раз слышу, чтобы должность представителя федерального агентства безопасности требовала согласования с местными властями.
— В Столовой Горе такое согласование требуется. — Бунзен взял трубку настольного телефона и, сверившись с бумажкой, набрал какой-то номер.
— Тем не менее, по мою душу выписан конвой.
— Ваши порядки вам должны быть известны лучше… Алло.
— А вы о них как будто понятия не имеете?
Бунзен подул в трубку и бросил ее.
— В самых общих чертах.
— Вы не хуже моего знаете, лейтенант, что все это полный абсурд, околесица, — сказал Аякс.
— Почему?
— По сути, вы даете согласие на сотрудничество с преступником.
— Город, — сказал с назидательным видом следователь, — окружной департамент прокурорского надзора и муниципалитет — сделал то, что от него требовалось. Город провел следствие по известному вам делу и сообщил о своем решении вашему начальству. Ваша кандидатура на пост представителя федерального агентства безопасности город устраивает. Вам это кажется абсурдным, городу — нет. Со своей конторой и конвоями разбирайтесь как-нибудь сами. Знайте одно: решение муниципалитета ограничивает возможность законного маневра для ваших будущих конвоиров весьма и весьма значительно, по большому счету сводит его на нет.
— Иными словами, кануть в Лету, как Хассельбладу, вы мне не дадите, — заключил Аякс.
— Вот именно.
— Благодарствую.
Бунзен помассировал натертую переносицу под очками.
— Я не шучу, агент.
— Тогда какого черта я дался вам?
— В каком смысле?
Аякс подобрался на стуле.
— В прямом, лейтенант. В самом прямом.
— То есть?
— Кого, скажите, еще нужно подстрелить в Горе, но так, чтобы на самой Горе и на мэрии не осталось ни пятнышка? Я в полном вашем распоряжении.
Бунзен подтолкнул пальцем хрустальную пепельницу на столе.
— Вы в своем уме?
— Да будет вам, — махнул рукой Аякс. — Джамперы как основная проблема города… Вы сами-то верите в эту чепуху?
Следователь устало потер запястье и взглянул на настенные часы.
— А вы желаете заявить о чем-то?
Аякс, передразнивая собеседника, тоже посмотрел на часы.
— Ага. Признаться в убийстве человек двенадцати-четырнадцати. Точное количество, к сожалению, сообщить не могу.
— Почему?
— Потому что не помню.
— Имеете в виду материалы по своему закрытому делу? — невозмутимо уточнил Бунзен.
— Нет. По еще не открытому.
— Агент, теперь я спрашиваю вас совершенно серьезно — вы в своем уме?
— А вы хотите завербовать еще одного психа?
— Вы о чем?
— Об Ароне.
— Что?
Аякс молча глядел на следователя. Улыбнувшись, тот отвернулся к окну. В эту минуту в дверь кабинета постучали.
— Да, — отозвался Бунзен.
В комнату зашел Мариотт. Небрежно кивнув Аяксу и угодливо поздоровавшись с лейтенантом, владелец похоронного бюро положил на стол прозрачный файл с какими-то бланками и ретировался без лишних слов. Бунзен убрал файл в сейф.
— Я отвечу на первую часть вашего вопроса, — обратился он к Аяксу, не глядя на него. — Вас вербовать я не собираюсь. Будьте покойны.
— Почему нет?
— Во-первых, это не в моей компетенции. Во-вторых… — Бунзен осекся.
— А во-вторых? — насторожился Аякс.
— А во-вторых, будет с вас и «во-первых», — попробовал отшутиться Бунзен.
Аякс выставил открытую ладонь:
— Попробую угадать ваши крамольные основания, лейтенант. А во-вторых: я и без того принимаю участие в половом цикле анютиных глазок. Так?
Следователь не ответил.
Аякс, встряхнувшись, кивнул на сейф:
— Бронированный?
Бунзен непонимающе обернулся.
— Что?
— Судя по маркировке, бронированный, — ответил на свой вопрос Аякс, достал из кобуры кольт и передернул затвор.
Следователь отстранился к стене.
— Да вы что?
— Хотите знать, в своем ли я уме? — улыбнулся Аякс. — Сейчас посмотрим… — С этими словами он выстрелил в сейф.
На звук выстрела в кабинет вбежал сержант Клапрот. Аякс поприветствовал дежурного взмахом пистолета и подошел к сейфу. Около замка в дверце чернело пулевое отверстие. Гадать, пробила пуля металлический шкаф или застряла в нем, не было нужды — стена позади сейфа окуталась облачком штукатурной взвеси.
— Пули со стальным сердечником, — объявил во всеуслышание Аякс, сел на свое место и бросил оружие на стол. — Лейтенант, прежде чем вам снова станет интересно, в своем ли я уме, я требую, чтобы сержант Клапрот прямо тут, при мне, объяснил, каким образом боеприпасы специального назначения могли оказаться у штатного полицейского в заштатном городке.
Клапрот перевел взгляд с Аякса на Бунзена, который нервно пристукивал по столешнице хрустальной пепельницей. Из-за распахнутой двери в кабинет опасливо заглянул Мариотт. Аякс подобрал с пола стреляную гильзу, подул в нее и поставил фланцем на стол.
— Вы свободны, — обратился Бунзен к Клапроту.
Полицейский вышел и закрыл за собой дверь.
— Пуля со стальным сердечником этот сейф не пробила бы, — сказал Бунзен. — Навылет, во всяком случае.
Аякс придвинул к себе хрустальную пепельницу, бросил взгляд на табличку с перечеркнутой курительной трубкой и сунул в зубы сигарету.
— А какая пробила бы?
Следователь сдул с рукава пылинку.
— Матрешка.
Аякс не донес зажигалку до сигареты.
— Что?
— Пуля с комплексным наполнителем, — сообщил Бунзен.
— С каким еще комплексным наполнителем?
— Под медной рубашкой в такой пуле находится мантия из обедненного урана. Внутри мантии заключено вольфрамовое ядро. Точнее, стрела.
Аякс закурил.
— Лейтенант, можно личный вопрос?
— Пожалуйста.
— Вы в своем уме?
— А вы не пробовали на вес свои новые патроны? — спросил Бунзен.
— Нет.
— Ну так попробуйте.
— Как-нибудь потом. — Аякс взял стреляную гильзу, покатал ее в пальцах и опустил в пепельницу. — Хорошо… Допустим, что эти ваши патроны со стрелами действительно существуют в природе. Но откуда они могли взяться в окружной прокуратуре?
— Это конфискованный материал.
— Конфискованный — у кого? У джамперов, цыган, министерства обороны?
— Нет.
— У легатов?
Бунзен, устало жмурясь, снял очки, подышал на стекла и тщательно протер их салфеткой.
— Не знаю.
— Вы что, работаете с закрытыми глазами?
Следователь водрузил очки обратно на нос.
— Патроны были найдены в промзоне. Пиротехниками. В тайнике. Совершенно случайно.
— Да зачем кому-то в Горе могли понадобиться эти чертовы пули? У вас тут военный полигон, что ли?
— Ну, вам-то они пригодились?
Аякс посмотрел на пулевую пробоину в сейфе.
— Вот, значит, в чем дело.
— Дело в том, что мы слышим об этих пулях давно. Имеем даже образцы материалов со следами их применения. Это с одной стороны… — Бунзен, замерев на мгновенье, поднес к лицу руку и понюхал пальцы. — С другой — официальные ответы на наши запросы в Министерство обороны и в ваше почтенное заведение.