ребенок?
– Дело закрыли. – Эдвард покачал головой. – Полагаю, там хватало отвлекающих маневров. К тому же у полиции были более важные дела. Пропавшие дети что тогда, что сейчас – не главная ее забота.
– Как понимать ваши слова? Что сейчас является главной заботой рангунской полиции?
– Назревают беспорядки. Минувшей ночью в индийской части города стреляли. Убили двоих мужчин и женщину. Не успеешь оглянуться, как…
– Как – что?
– Как всем нам станет небезопасно появляться на городских улицах.
– Вы упоминали хорошие новости.
– Они из другой сферы. Знаете, мне думается, путешествие вверх по Иравади вам бы понравилось. Рангун может стать опасным местом для одинокой женщины. А во время плавания, глядишь, вы что-нибудь узнаете о белом младенце, которого видели на пароходе.
– Но это же было двадцать пять лет назад. Неужели ту историю кто-то помнит?
– Может, и не помнят, но попытка не пытка.
– Вы собираетесь отправиться вместе со мной?
– Как ни печально, но нет, – засмеялся он. – Хотя… вы должны знать, что мое восхищение вами возросло.
Белл не знала, что на это ответить. Ей хотелось сменить тему.
– Простите. Я смутил вас, – произнес Эдвард после недолгого молчания.
– Ничуть. Все в порядке. – Белл остановилась и дотронулась до руки Эдварда, вспоминая их предыдущий разговор. – Я хотела кое о чем спросить вас.
– Пожалуйста. Я слушаю.
– Помните, вы рассказывали о бирманце, насмерть сбитом мотоциклом? Его должны были арестовать, но не успели.
– Помню.
– Это правда?
Они вошли в тень дерева, и лица Эдварда она не видела, однако почувствовала его замешательство.
– Послушайте, я не могу вам лгать. По правде говоря, мне хотелось как-то повысить вам настроение.
– Значит, это неправда?
– Не совсем. Я видел, как вас взволновали обвинения, предъявленные вашей матери.
– Вы мне солгали?
– Я боялся, что мысль о виновности вашей матери может стать навязчивой и помешать вашей карьере. Как я уже говорил, я отношусь к вам с большой симпатией и не хотел бы, чтобы вас одолели мрачные мысли.
– А история о белом младенце?
– Это совершенная правда. Могу показать вам протокол. Но ведь я так и не рассказал вам о хорошей новости.
– И какая же это новость? – спросила Белл, сознавая, что Эдвард искусно направил разговор в другое русло.
– Мне хочется, чтобы вы познакомились с одним человеком. Он театральный антрепренер, способный предложить вам привлекательную работу. По пути в Австралию он заедет в Рангун. Точной даты его приезда я не знаю, но, думаю, он появится достаточно скоро. Возможно, через несколько недель.
Глория пригласила Белл отправиться на Королевские озера и полюбоваться зрелищем вечерней регаты. Миссис де Клемент сообщила, что поедет туда с подругами. Торжество пришлось на выходной день Белл. Берега озер освещали тысячи ярких китайских фонариков. Белл смотрела на проплывающую процессию лодок, которые тоже были освещены. Затем началось состязание, и лодки то исчезали в многочисленных заливчиках, то снова оказывались на виду. Англичане собрались в Уголке Сплетен, откуда открывался наилучший вид. Белл рассказала Глории об идее Эдварда отправиться на пароходе вверх по Иравади.
Темные, глубоко посаженные глаза Глории вспыхнули. Она захлопала в ладоши:
– Какая замечательная идея! Но я бы не рискнула путешествовать одна.
– Я подумываю, не пригласить ли Оливера Донохью.
Глория пренебрежительно взмахнула рукой. На ее лице с точеными скулами появилась презрительная усмешка. И не только. Может, оттенок настороженности?
– Дорогая, неужели вы забыли мои слова? Этот человек только и знает, что охотиться за сенсациями. Крайне бессердечный тип. Ему ни в коем случае нельзя доверять.
Белл нахмурилась:
– А мне он кажется симпатичным и дружелюбным.
– Симпатичным? Какое отвратительное слово! Уверяю вас: он человек опасный, а все его обаяние не более чем маска.
В этот момент над озерами затрещали фейерверки. Белл повернулась к воде и с детским любопытством стала наблюдать за диковинным зрелищем. Сопровождаемые грохотом, в небе распускались огненные цветы. Через пару минут феерия столь же внезапно закончилась.
– Как неожиданно, – призналась Белл. – А по какому поводу был этот красочный фейерверк?
– Разве вы не знаете? – (Белл покачала головой.) – Сегодня день рождения губернатора. Вернемся к путешествию по реке. Я знаю человека, с которым вам стоит поехать. Гарри Осборн. Топограф правительственной службы землеустройства. Он знает все, а чего не знает, то недостойно внимания. – Глория огляделась по сторонам. – По-моему, он где-то здесь. Оставайтесь на месте. Я попробую найти его.
Белл тоже оглянулась, ища глазами Эдварда. Может, у него появились новости относительно того антрепренера? Если этот человек появится в Рангуне лишь через месяц, она успеет доплыть на пароходе до Мандалая и вернуться обратно. Конечно, если она вообще решится на это путешествие.
Она стояла, разглядывая блестящие лица собравшихся. Поначалу ей казалось, что они возбуждены регатой и фейерверком, но вскоре она сообразила, что блеск вызван не чем иным, как потом. Испытывая некоторое смущение, Белл отошла подальше от фонариков. И хотя кое-кто из собравшихся в группы мужчин и женщин был ей знаком, Белл не решалась подойти и присоединиться к разговору. Казалось бы, чего тут стесняться, когда многие слышали ее пение и знали, кто она? Но именно это и было причиной.
– И о чем же вы задумались?
Мгновенно узнав американский акцент Оливера, Белл покраснела от радости. Глупо, конечно. Хорошо, что в темноте он не видел ее лица.
– Совсем одна?
– Жду Глорию.
– Боже упаси! Это отличный повод, чтобы утащить вас со здешнего сборища.
– И куда? – засмеялась Белл.
– В любое место, которое не кишит англичанами, – ответил он, подходя ближе.
– Я ведь тоже англичанка, – сказала Белл, но в глубине своего отчаянно бьющегося сердца она этого не чувствовала.
Нет, она стала какой-то другой. Совершенно другой. Непокорной, безудержной, неуправляемой. «Девочка моя, пришло время быть безумной и сумасбродной», – подумала Белл, но тут же вспомнила мать. Пусть не безумной, но сумасбродной. Такое ей подойдет. «Какое мне дело, что́ эти люди думают об Оливере? – мысленно заявила она себе. – Мне он нравится, а на остальное плевать».
– Да, вы англичанка, но не одна из них. Вы, моя дорогая, из другого теста.
– Это у вас называется комплиментом? – снова засмеялась Белл.
Оливер чуть отодвинулся и прищурил глаза, пристально всматриваясь в ее лицо:
– Ну как, сматываемся? Я же знаю, вам хочется уйти.
Ей было не совладать с обаянием Оливера. Белл мельком взглянула вслед ушедшей Глории. Что бы та ни говорила про Оливера, Белл мигом приняла решение. Она не противилась, когда Оливер схватил ее за руку, и они, по-детски хихикая, побежали, лавируя между изумленными британскими матронами и напыщенными мужьями этих чопорных англичанок.
Удалившись от принаряженной толпы, ликуя