Читать интересную книгу Загадки и легенды русской истории - Сергей Казаков

После Прутского мира все работы на берегах Азовского моря прекратились. Недостроенные корабли были разобраны. Азовский флот Петра I прекратил свое существование. Часть кораблей была предана «красному петуху», часть продана Турции, в том числе гордость Азовского флота — 58-пушечный корабль «Гото Предистинация» («Божье Провидение»), первый русский линейный корабль на Азовском море, чисто отечественной постройки, заложенный в Воронеже 19 ноября 1698 г. Орудия этого корабля по заказу Петра были отлиты на заводах Демидова, а проект корабля был составлен лично Петром I на основе чертежа английского корабля применительно к азовским условиям. В «Морском энциклопедическом словаре» указывается, что «Гото Предистинация» «был выгодно продан туркам». Для потомков изображение «Гото Предистинации» сохранено на гравюрах голландского художника Схонебека.

Были срыты крепостные валы Таганрога, разобраны все доки. Подрывные русские команды взорвали Таганрогскую гавань и все оборонительные укрепления. Так при жизни Петра было уничтожено — его же руками — его любимое детище. Россия вернула себе Азов только 19 июня 1736 г., когда азовский паша капитулировал, сдал крепость русским войскам и вывез все мусульманское население Азова в Турцию. Так завершилась многовековая турецкая оккупация Азова.

Во что обошлось государству Российскому создание Азовского флота? Всего на донских верфях — Преображенской, Воронежской, Ступинской, Хоперской, Коротоякской, Паншинской, Чертовицкой, Чижовской, Рамонской, Тавровской — в период 1695–1711 гг. было построено 73 линейных корабля и 209 прочих судов, итого — 282 судна. Расходы на постройку одного большого корабля составляли огромную по тем временам денежную сумму — 10 тысяч рублей. Добавьте сюда и расходы на постройку верфей, пристаней, предприятий по обеспечению судостроителей тросами, железом, парусиной, смолой, краской и многим другим. Только на постройку одного корабля уходило более 20 тысяч железных гвоздей, 5 якорей, 1350 кусков парусиновых полотен, до 200 ружей и до 50 пушек.

Авторы выпущенной в 1994 г. в Таганроге книги «Азовский флот и флотилии» историк-краевед А.Н. Карпов и начальник военно-морской кафедры Таганрогского радиотехнического университета, капитан 2 ранга В.Г. Коган впервые в отечественной морской историографии дали полное и последовательное освещение Азовского флота и флотилий за все время их существования. А.Н. Карпов и В.Г. Коган в своей работе опирались на материалы Центрального государственного архива военно-морского флота, Центрального государственного архива древних актов, Центрального государственного военно-исторического архива, изучили Турецкую посольскую книгу, дела Адмиралтейской коллегии по Донской и Таганрогской экспедициям. Поработали и в Центральном архиве Министерства обороны СССР.

Исследования, проведенные в архивах авторами книги «Азовский флот и флотилии», позволили определить количество леса, израсходованного на постройку Азовского флота Петра I. Только для одного корабля требовалось 1400–1500 дубовых и сосновых стволов. Несложные арифметически подсчеты показывают, что на строительство 282 кораблей на донских верфях ушло 423 тысячи стволов дуба и сосны.

Русский писатель Иван Солоневич дал более емкую оценку «хозяйственной заботливости» Петра I: «Не забудем и того, что дубовые леса нынешней Воронежской губернии (и сосновые леса Донской области. — Авт.) были для азовского флота вырублены сплошь в количествах, далеко превосходящих любые флотские надобности. Миллионы бревен годами валялись потом по берегам и отмелям рек, область превращена в степь, а судоходство по Воронежу и Дону и до сих пор (в 30-е годы XX в. — Авт.) натыкается на остатки петровских деяний в виде дубовых стволов, 200 лет тому назад завязнувших в песчаном дне ныне степных рек». Как видно, царь Петр Алексеевич отметился в донской истории как создатель «рукотворных» степей. Подобное не удалось и самому Алексею Ермолову в его чеченской кампании XIX в. А если вы откроете 21-й том Словаря Брокгауза и Ефрона на 38-й странице, то сможете прочитать, что «разрушение берегов и обмеление Дона сказались особенно в период кораблестроения на Воронеже, когда были вырублены миллионы десятин леса для флота и для постройки и отопления вновь построенных городов на побережье Азовского моря».

Здесь не указано количество жизней, погубленных Петром при строительстве кораблей, гаваней и пристаней. Можно сказать только одно — все было загублено преступно и безвозвратно. Как и большинство других прожектов «московского дракона», как назвал Петра I Михаил Булгаков.

Глава 10.

ПУШЕЧНОЕ МЯСО ДЛЯ КОРОЛЯ ГЕОРГА

В историю Соединенных Штатов Америки 1775 г. вошел как начало борьбы за независимость. Эта борьба, в конечном итоге, завершилась подписанием в 1783 г. Версальского мирного договора, более известного как Парижский мир. В нем Англия признала независимость своих тринадцати североамериканских колоний и обязывалась «со всей возможной быстротой» эвакуировать из США свой экспедиционный корпус.

Вероятно, подавляющее большинство граждан современных Штатов не подозревают, что отцы-основатели их государства первоначально вовсе не горели желанием национальной независимости, полагая себя «добрыми подданными» его величества короля Георга III. Собравшиеся 10 мая 1775 г. в Филадельфии для участия во II Континентальном конгрессе делегаты тринадцати колоний были более озабочены последствиями экономических санкций, введенных против них «матерью-родиной» — Британской империей. В разгар работы конгресса стало известно, что отряд вермонтских ополченцев под названием «Mountain green boys» (парни зеленой горы) в порядке личной инициативы захватили в колонии Массачусетс королевский форт Тикондерога. Правда, победа была достигнута бескровно: форт охранялся тремя-четырьмя десятками солдат английской инвалидной команды. Делегаты конгресса отлично понимали, что за захват придется отвечать — выпад массачусетцев грозил войной.

Американцы приняли решение, достойное уважения: была образована армия, и 15 июня 1775 г. Континентальный конгресс единогласно избрал «генералом для командования всеми континентальными силами, уже имеющимися или которые будут созданы для защиты Американской Свободы», — эсквайра (джентльмена) из Вирджинии, плантатора Джорджа Вашингтона, положив ему 500 долларов в месяц жалованья и на расходы.

Английский король Георг III принял решение покарать бунтовщиков. Послушный его воле парламент отпустил средства, необходимые для сбора 50-тысячной армии. Однако вскоре выяснилось, что война непопулярна в английском обществе. Лучшие британские генералы и адмиралы наотрез отказались участвовать в братоубийственной войне — ведь подавляющее большинство жителей колоний составляли выходцы из Британии. Виги — группировка обуржуазившейся дворянской аристократии и крупной торгово-финансовой буржуазии, традиционная оппозиция королю в парламенте — выступили против военных действий за океаном.

В поисках военной силы Георг III, не отличавшийся высоким государственным умом (историки именуют его кратко, но емко — «тупой»), в сентябре 1775 г. обратился к российской императрице Екатерине II с просьбой… продать 20 тысяч казаков, «о воинском мастерстве которых наслышаны в Англии». При этом Георг III сравнивал сопротивление англичанам в Северной Америке с восстанием Пугачева, совсем недавно подавленным. Король допустил двойную глупость: своими войсками в России не торговали. Вдобавок, Екатерина еще не забыла, с каким смущением и беспокойством она успокаивала общественное мнение в своей империи и Европе в самый разгар пугачевских побед. Ответ Англии не заставил себя ждать — он был отослан в Лондон уже 23 сентября! Екатерина II не пожелала самолично составлять бумагу, с ее слов это сделал первенствующий министр (руководитель коллегии иностранных дел) граф Никита Иванович Панин.

Русский ответ, в котором, не скрывая иронии, указывалось на возможные неблагоприятные последствия «подобного соединения наших сил единственно для усмирения восстания, не поддержанного ни одной из иностранных держав», сильно возмутил короля Георга III. Между прочим, в личном письме одной из своих приятельниц Екатерина II дала едкую характеристику одному из самых невыдающихся английских королей: «Английский король — превосходный гражданин, добрый супруг, отец и брат. Такой человек не может остаться равнодушным к смерти сестры, хотя бы ничего не стоящей, и я готова держать пари, что потеря сестры причинит ему большее горе, нежели поражение его армии в Америке. Вы знаете — его прекрасные подданные тяготятся им, и даже часто»{65}. На что еще мог рассчитывать глава государства, чьи каперы захватывали в северных морях и на Атлантике русские торговые суда?