по-крабьи через маленькую спальню, он наконец выпрямился и заковылял в ванную, где стал рыться в медицинском шкафчике. Через несколько секунд он сел на унитаз и начал обрабатывать новые травмы. Правая ступня была в порядке; он залил маленький порез антисептиком и обмотал туалетной бумагой. Гораздо хуже обстояло дело с подъемом стопы левой ноги, где имелся довольно глубокий прокол. Корт быстро промыл его и крепко стянул полотенцем для рук, чтобы остановить кровотечение. Ранку нужно было зашить, но он понимал, что до этого дойдет не скоро.
Левое колено почти не пострадало, в отличие от правого. С гримасой боли Корт вытащил изогнутый осколок стекла, разорвавший кожу на выходе. Кровь струйкой потекла на пол.
– Твою мать, – простонал он, наскоро промывая и перевязывая рваный порез.
Три минуты спустя до него дошло, что стрельба на другой стороне двора прекратилась. Он слышал сирены, крики, плач разбуженного младенца в соседней квартире.
Джентри думал, что квартира пуста, но когда он вошел в гостиную, – во влажных трусах, с перевязанными ступнями и коленями, – то увидел пожилую женщину, в одиночестве сидевшую на диване. Она бесстрашно глядела на него ярко-голубыми глазами. Он поднял руку, чтобы успокоить ее, но в этом не было надобности.
– Я не причиню вам вреда, – сказал он, хотя и сомневался, что его понимают. Он жестами показал, как натягивает брюки, и она медленно указала на комнату дальше по коридору. Там он нашел мужскую одежду, вероятно, от покойного мужа, но скорее от сына, ушедшего на работу. Выбрал синий рабочий комбинезон и натянул на себя. Тяжелые ботинки со стальными носками были слишком велики, но вполне сошли с двумя парами белых носков.
Джентри поблагодарил женщину поклоном и улыбкой. Она медленно кивнула в ответ. Он достал из рюкзака пачку евро и положил на стол. Пожилая женщина произнесла что-то непонятное, так что он еще раз поклонился и вышел из квартиры в вестибюль на втором этаже.
Израненный, безоружный, без средств передвижения и документов, ради которых он приехал в Будапешт, Корт Джентри вышел на улицу, где шел мерный дождь. Он посмотрел на часы. Было пять вечера; прошло восемь с половиной часов с начала его путешествия. Теперь он находился гораздо дальше от цели, чем в самом начале.
* * *
Ллойд и Фицрой ждали вестей об индонезийцах. Новости пришли, но не от командира группы, а от Джентри. Спутниковый телефон сэра Дональда зазвонил.
– «Челтенхэм».
– Это я.
Фицрою пришлось собраться с духом, чтобы продолжить.
– Слава богу! – наконец сказал он. – Ты избавился от Сабо?
– Да. Прошел по самому краю.
– Что случилось?
– Точно не знаю. Похоже, что когда появилась оперативная группа SAD, Сабо успел вызвать какую-то личную охрану, и поднялся большой шум.
Ллойд переглянулся с Фицроем.
– Э-ээ… Понятно. Как ты там?
– Выживаю.
– Где ты сейчас?
– До сих пор в Будапеште.
Ллойд и Фицрой посмотрели на Техника. Он высунул голову из-за монитора и покивал, подтверждая слова Джентри. На мониторе были координаты вышки сотовой связи, через которую прошел сигнал мобильного телефона.
– Что теперь? – спросил Фицрой. Вопрос был в равной степени обращен к Ллойду и к другому американцу, который звонил ему.
– Я направляюсь на запад. План не изменился. У вас есть новая информация для меня?
– Хм, да. Те люди, с которыми ты повстречался в Праге сегодня утром, были албанцами. Обычные наемники, законтрактованные нигерийской секретной службой.
– Теперь они, наверное, законтрактовали новую команду. Есть мысли о том, с чем мне придется столкнуться?
– Трудно сказать, сынок. Я работаю над этим.
– Что вам известно о вражеской силовой структуре вокруг вашей семьи?
– Четверо или пятеро нигерийцев из их тайной полиции. Никак не профессиональные убийцы, хотя мою семью они напугали до полусмерти.
– По мере приближения мне понадобится точное место.
– Принято. Ты будешь там завтра утром?
– Нет, сначала мне нужно сделать остановку.
– Надеюсь, не очередной опасный объезд?
– Нет. Это попутная остановка.
– Хорошо, – помедлив, отозвался Фицрой. – Тебе еще что-то нужно от меня?
– Что-то еще? А что вы мне уже дали? Послушайте, вы мой куратор, сделайте что-нибудь полезное. Мне нужно знать, столкнусь ли я по пути с новыми головорезами, и если да, то сколько их будет. Мне нужно знать, как эти проклятые нигерийцы выяснили мое имя. Как они узнали о вас? Здесь сплошные неувязки, и мне нужно связать концы с концами, прежде чем я прибуду в Нормандию.
– Понимаю. Я работаю над этим.
– У вас были новые контакты с похитителями?
– Время от времени они связываются со мной. Они думают, будто я готов заглянуть под каждый камень, лишь бы найти тебя. Я обзваниваю всех, кто работает в моей «Сети». Просто так, чтобы хорошо выглядеть перед ними.
– Продолжайте в том же духе, а я буду держаться подальше от «Сети». Звоните, если что-то узнаете.
На этом Джентри прервал связь.
Через две минуты Ллойд и Фицрой получили более подробное объяснение произошедшего. Позвонил Ригель, и втроем им удалось составить более или менее цельную картину. Шестеро индонезийцев были уничтожены. В живых не осталось никого. Агенты ЦРУ подожгли дом, чтобы замести следы. Было неизвестно, какие потери понесло управление. Сабо погиб, а Джентри воспользовался очередной из своих девяти жизней и каким-то образом вырвался на свободу.
– Так где он теперь? – спросил Ригель.
– Направляется на запад из Будапешта.
– Поезд, автомобиль, мотоцикл?
– Мы не знаем. Он позвонил с обычного мобильного телефона. Очевидно, стащил или отнял у какого-то прохожего и выбросил сразу же после звонка.
– Можете доложить что-нибудь еще? – осведомился Ригель.
– Это вы мне докладывайте, Ригель! – сердито рявкнул Ллойд. – Что случилось с вашими великолепными коммандос из Индонезии? Кажется, вы говорили, что Джентри не сравнится с ними.
– Джентри не убивал их; это сделала спецгруппа ЦРУ. Послушайте, Ллойд. Мы знали, что Серый Человек обладает повышенной живучестью, и охота на него требует терпения. Мой план с самого начала состоял в том, что одна или две команды выведут его из равновесия, заставят его реагировать на наши действия, а не действовать на упреждение. Таким образом, когда он столкнется со следующей командой, то будет плохо подготовленным.
– У нас осталось еще десять команд, которые поджидают его, – сказал Ллойд. – Он нужен мне мертвым до окончания ночи.
– Хоть в чем-то мы согласны, – Ригель дал отбой.
Затем Ллойд обратил внимание на Фицроя. На лице англичанина промелькнуло страдальческое выражение.
– В чем дело?
Душевная боль Фицроя была неизбывной.
– Думаю, он мне кое-что выдал. Он не собирался сообщать мне, но я догадался.
Лойд выпрямил спину. Немногочисленные складки на его костюме в тонкую