Читать интересную книгу Дурман - Лаурелл Гамильтон

– С Вами всё в порядке?

– Небольшая слабость, но это пройдёт, – отвечала Трой. Она шевельнулась, устраиваясь поудобнее и плотнее закутываясь в одеяла.

– Вы знаете, что с Вами было?

– Да, – мягко сказала Трой. – Полковник Таланни – одна из самых сильных эмпатов-внушателей, с которыми я когда-либо сталкивалась.

– Эмпат-внушатель? Что это значит?

– Все чистокровные бетазоиды способны передавать свои мысли другим, но внушатели эмоций встречаются гораздо реже. Вместо того, чтобы ощущать эмоции других, они посылают им свои собственные эмоции. В случае Таланни – только другим эмпатам. Если бетазоид с подобным талантом не научится контролировать его, он станет слишком опасным, чтобы это можно было объяснить на словах.

– Каким образом?

– Представьте, что эмпат разгневался в разгар мирных переговоров. Он может заразить своим гневом остальных участников.

– Надо ли отстранить полковника Таланни от участия в переговорах?

– Пока не знаю. Это зависит от того, способна ли она научиться контролировать свой талант. Она, как и все орианцы, не подозревает о своих способностях.

– Вы полагаете, что она может использовать свои способности для достижения мира?

– Да, – сказала Трой.

– Не будет ли это… мошеничеством, советница?

– Ворф, все орианцы постоянно влияют друг на друга. Их способности совершенно не тренированы. Я только предлагаю использовать эти способности. Как я использую свои, когда капитан ведёт переговоры. Вы ведь не считаете это мошеничеством?

– Я никогда не задумывался об этом, – сказал Ворф. – Но знать, что чувствует противоположная сторона – это не то, что заставить их поверить в то, во что они не верят. Такой мир продержится лишь, пока Таланни сможет удерживать их. – Он покачал головой. – Нет, нам нужен настоящий мир.

– Вы правы. Но мы должны найти способ контролировать их способности. Иначе я не выдержу.

– Что случилось, Трой?

– Таланни поглотила меня. Я чувствовала её гнев, её ярость из-за смерти Марит. И за всем этим скрывалось чувство вины. – Трой взглянула на него снизу вверх. – Чувство вины, Ворф, словно тьма, пожирающая душу.

– Она чувствует свою ответственность, как всякий хороший командир, – сказал Ворф.

– Нет, – покачала головой Трой, – это было личное. Чувство вины из-за чего-то, совершённого лично ею.

– Чего же?

– Не могу сказать точно, но она что-то знает. Что-то о зелёных. Нам необходимо поговорить с ней.

– Думаете, полковник Таланни имеет какое-то отношение к убийству?

– Не знаю. Возможно. Но что бы это ни было, оно достаточно важно, чтобы она чувствовала себя в долгу перед зелёными. Это личная вина. – Трой обхватила колени, прижав их к груди. – На несколько минут я стала Таланни, но её чувства настолько поглотили всё, что я не могла уловить её мысли. Вина, ужас, и всё это имело отношение к зелёным. Не к Марит, но к зелёным.

– Я поговорю с ней, Диана. – Ворф встал. – Вы отдыхайте.

– Нет, я должна быть при этом.

Ворф нахмурился, глядя на неё сверху вниз.

– Вы едва не погибли. Я не стану снова подвергать Вас риску.

– Смертельной опасности не было.

– Вы были тяжело ранены, – упрямо сказал Ворф. Он не знал подходящих слов для травм сознания. Трой могла быть искалечена от невидимых ран.

– Самое страшное для бетазоида – потерять себя. Быть настолько поглощённым кем-то другим, чтобы стать им, утратить собственную индивидуальность. На некоторое время я стала Таланни. – Она опустила глаза, избегая его взгляда.

– Тогда Вам нельзя приближаться к ней. Это слишком опасно.

Трой посмотрела на него. В чёрных её глазах сверкнуло нечто среднее между упрямством и гневом. Она выглядела такой маленькой в этом гнезде из одеял, с прижатыми к груди коленями, и всё же… Ничего хрупкого не было в упрямом выражении лица. Но если она думает, что сумеет переупрямить его – у клингона много талантов.

– Второй день почти на исходе, Ворф. Завтра с наступлением темноты капитан будет казнён за убийство. Я должна присутствовать при Вашем разговоре с Таланни. Теперь, когда я знаю, на что она способна, я сумею защитить себя лучше.

– Нет, советница, – непоколебимо сказал Ворф.

Трой поднялась, и одеяла соскользнули на пол.

– Ворф, Таланни знает что-то важное. Она единственная из всех, с кем мы говорили, кто на самом деле что-то знает, я уверена в этом. У нас осталось меньше сорока часов, чтобы доказать невиновность капитана Пикарда. Если меня при этом не будет, Таланни будет самой лучшей лгуньей, какую Вы только видели.

– Что Вы имеете в виду, советница?

Трой сделала два шага к нему, задрав голову, потому что хотела смотреть ему в глаза.

– Таланни – эмпат-внушатель. Она способна внушать свои эмоции другим. Для меня и других орианцев это особенно опасно, но и Вы не защищены от этого. – Трой сцепила руки на животе. – Иными словами, Ворф, если я не буду там и не скажу Вам, что она внушает Вам свои эмоции, Таланни будет Вам лгать, и Вы ей поверите, потому что она заставит Вас поверить.

– Клингоны невосприимчивы к эмпатии, – сказал Ворф.

– Верно, – сказала Трой. – Но клингоны никогда не сталкивались с расой эмпатов, наделённой столь сильными способностями.

– Нам приходилось иметь дело с бетазоидами.

– Вам приходилось иметь дело со мной, Ворф, а я только наполовину бетазоид. На моей планете есть люди, способные с лёгкостью прочесть Ваши мысли, Ваши эмоции и внушить Вам свои.

– В самом деле? – спросил он.

– Разумеется, это незаконно. У нас очень строгие законы, определяющие, что дозволено и что недозволено эмпатам и телепатам. Но без этих законов и без способности обеспечивать их соблюдение… – Трой пожала плечами. – Это был бы крайне опасный мир. Мир, где несколько сильных телепатов контролировали бы остальное население. Орианцы обладают именно таким потенциалом, Ворф.

– Я понимаю, что мне не обойтись без Вашей помощи, но что может помешать ей снова поглотить Вас?

– Теперь, когда я знаю, что это, я могу противостоять ей.

– Но опасность для Вас остаётся?

– Да, но минимальная.

– Мне это не нравится, – нахмурился он.

– Я офицер Федерации, и мой капитан в тюрьме. Вы не станете лишать меня шанса спасти его, не так ли?

Что мог Ворф ответить на это? Она говорила о своём долге и своей чести.

– Вы можете присутствовать при разговоре с полковником Таланни, но если Вы почувствуете себя плохо, Вы должны будете уйти.

– Я так и сделаю, Ворф, поверьте мне. У меня нет ни малейшего желания опять пройти через это. Для бетазоида нет ничего ужаснее, чем потерять себя.

– Умереть с честью при исполнении своего долга – почётная смерть. Но потерять себя, как Вы это говорите, кажется менее почётным и… страшнее.

Трой улыбнулась ему.

– Я согласна с Вами, Ворф. Поверьте, согласна.

– Я не имею в виду, что это была бы меньшая жертва. Напротив, это большая жертва.

– Я понимаю Вас.

Он одарил её одной из своих редких улыбок. Со многими из экипажа, даже с друзьями, Ворф зачастую чувствовал себя не в своей тарелке. Но рядом с этой хрупкой женщиной он знал, что его понимают. Не надо было никаких объяснений. Среди хаоса Трой была островком мира. Во многих отношениях Ворф ценил Трой по тем же причинам, что и Пикард. Хотя ни капитан, ни лейтенант об этом не догадывались.

Глава 17

Полковник Таланни сидела в маленькой квадратной комнате, где проводились допросы, с маской на лице, в плаще, скрывавшем фигуру. Даже руки – и те прятались в перчатках. Не было ли это стремлением что-то утаить?

Трой сидела в дальнем углу комнаты, как можно дальше от Таланни. Таланни спросила её о самочувствии, выразила надежду, что целительнице сегодня лучше. Да, Трой сегодня было лучше. Но в животе ощущался холодок страха. Она с трудом удерживалась, чтобы не сжать руки в кулаки. Но она прошла хорошую выучку. Такова была её работа: что бы ни произошло или ни было сказано во время допроса, она, советница, должна оставаться внешне спокойной. Трой всей душой надеялась, что ей удастся сохранить спокойствие.

Трой забаррикадировала своё сознание. Когда подростками бетазоиды обретали свой дар, у многих он был, словно диким. Те, кто работал с такими подростками, помогая им тренироваться, должны были уметь блокировать своё сознание от всего, что выходило за пределы ежедневного общения. Но Трой никогда не приходилось работать с детьми. Поскольку она была бетазоидом лишь наполовину, её телепатические блоки были недостаточно сильны для этого. Разумеется, Трой ни словом не обмолвилась об этом Ворфу, опасаясь, что он не позволит её присутствовать при разговоре с Таланни.

Эта женщина что-то знала, Трой была в этом уверена. Они должны это выяснить, и сегодня же. Время капитана Пикарда истекало.