Читать интересную книгу Смерть и жизнь больших американских городов - Джейн Джекобс

Разумеется, это так. Более того, именно эта подвижность использования и выбора служит фундаментом большинства культурных и иных специфических начинаний в крупных городах. Потому что эти города предоставляют громадный резервуар талантов, материалов и потребителей, создают предпосылки для необычайного разнообразия инициатив, причём не только в центральных деловых районах, но и в других местах, которые в состоянии предложить что-то особенное и располагают для этого человеческим потенциалом. Черпая из громадного резервуара большого города, эти инициативы, в свой черёд, увеличивают доступный горожанам выбор рабочих мест, товаров, развлечений, идей, контактов, услуг.

Какие бы роли ни играла (или отказывалась играть) округа в большом городе, какую бы пользу (подлинную или мнимую) она ни приносила, её свойства не могут идти вразрез со всеобъемлющей городской мобильностью и текучестью способов использования городской среды, не нанося экономического урона городу, часть которого она составляет. Отсутствие у такой округи как экономической, так и социальной самодостаточности естественно и необходимо просто-напросто потому, что она существует внутри большого города. Айзекс прав, приходя к выводу, что понятие округи в большом городе бессмысленно, — если только понимать её как замкнутую в какой бы то ни было значимой мере единицу, сотворённую по образцу округи в маленьком городе.

Но при всей органически присущей округе в большом городе экстраверсии отсюда вовсе не следует, что жители больших городов могут каким-то волшебным образом обходиться без неё вообще. Даже самому урбанизированному горожанину небезразлична атмосфера улицы и района, где он живёт, как бы ни был велик для него выбор целей и занятий за их пределами; люди в больших городах в подавляющем большинстве очень сильно зависят от своей округи в повседневной жизни.

Предположим, что соседи по такой округе, как часто бывает, не имеют между собой фундаментально ничего более общего, чем проживание на одном клочке земли. Даже в этом случае, если им не удаётся управлять этим клочком как следует, клочок приходит в упадок. Не существует такой невероятно энергичной и всевидящей внешней силы, такого «они», чтобы взять на себя функции местного самоуправления.

Да, округа в большом городе не должна соблазнять своих обитателей искусственной жизнью на манер малого города или деревни, и те, кто ставит такую цель, ведут себя глупо и разрушительно. Но она должна предоставлять определённые возможности для цивилизованного самоуправления. В этом суть проблемы.

Рассматривая округу в большом городе как орган самоуправления, я вижу пользу лишь в трёх её видах: 1) город в целом; 2) уличная округа; 3) крупный район размером с город средней величины, насчитывающий в очень большом городе 100 000 или более жителей.

Каждый из трёх видов округи имеет свои функции, но при этом они сложным образом взаимодействуют и дополняют друг друга. Невозможно сказать, какой из них важнее. В любом городе для устойчивого успеха необходимы все три. Вместе с тем я считаю, что какие-либо иные виды округи, помимо этих, только мешают, затрудняя или делая невозможным успешное самоуправление.

Начнём с самого очевидного — с крупного города в целом, который, впрочем, редко называют округой. Думая о составных частях города, мы никогда не должны забывать про это «вышестоящее» сообщество. Из этого источника приходит большая часть государственных денег, даже если в конечном счёте они идут из федеральной казны или казны штата. Здесь принимается большинство административных и стратегических решений, хороших и дурных. Здесь общее благо часто вступает в острейшее противоречие, явное или скрытое, с противозаконными или разрушительными интересами.

Кроме того, на этом уровне возникают специфические сообщества заинтересованных лиц и инициативные группы. Округа, равная всему городу, — вот место, где люди, испытывающие особый интерес к театру, музыке или другим видам искусства, находят друг друга, в каких бы районах они ни жили. На этом уровне горожане, посвятившие себя определённой профессии или виду бизнеса, или же обеспокоенные некой проблемой, обмениваются идеями и порой предпринимают действия. Профессор П. Сарджент Флоренс, британский специалист по городской экономике, пишет: «Мой личный опыт говорит, что, если не брать в расчёт такие особые заповедники для интеллектуалов, как Оксфорд и Кембридж, для того чтобы иметь двадцать-тридцать знакомых с родственными интересами, мне необходим миллионный город!» Звучит, конечно, несколько снобистски — и тем не менее профессор Флоренс высказал здесь важную истину. Вполне естественно, ему хочется, чтобы он и его знакомые понимали друг друга. Когда Уильям Керк из Юнион Сеттлмент и Хелен Холл из Генри-стрит Сеттлмент — работники нью-йоркских социальных учреждений, отстоящих одно от другого на мили, — встречаются с людьми из журнала Consumers' Union чья редакция отстоит от их мест работы опять-таки на мили, с исследователями из Колумбийского университета и с попечителями некоего фонда, чтобы обсудить вред от ростовщиков, по совместительству торгующих в рассрочку, конкретным жителям и всему сообществу в жилых массивах для малообеспеченных, участники разговора понимают друг друга и, более того, могут соединить свои специфические знания с определёнными денежными средствами, чтобы получше разобраться в проблеме и найти способы её решения. Когда моя сестра Бетти, домохозяйка, участвует в разработке плана, по которому в манхэттенской государственной школе, где учится один из её детей, англоязычные родители помогают с домашней работой детям иммигрантов, не владеющих английским, и план работает, сведения об этом распространяются по всей заинтересованной округе, каковой является весь город; в результате однажды вечером Бетти оказывается далеко от дома — в бруклинском районе Бедфорд-Стайвесант, где разъясняет план десяти председателям местных родительско-педагогических ассоциаций и сама узнает кое-что новое.

Полнота крупного города, позволяющая возникать сообществам людей со специфическими интересами, — очень ценное его качество, возможно, ценнейшее из всех. В свою очередь, к числу того, в чем нуждается городской район, принадлежат люди, входящие в политические, административные и специализированные сообщества в масштабах целого города.

В большинстве наших крупных городов мы, американцы неплохо справляемся с превращением всего города в полезно функционирующую округу. Люди со сходными или дополняющими друг друга интересами довольно легко находят друг друга. Как правило, наиболее эффективно это происходит в крупнейших городах (за исключением Лос-Анджелеса, несостоятельного в этом отношении, и имеющего довольно жалкий вид Бостона). Более того, высшие руководители крупнейших городов, как убедительно показывает Симор Фридгуд из журнала Fortune в статье «Взрывающийся большой город», во многих случаях достаточно компетентны и энергичны, как бы трудно ни было это предположить, глядя на социальную и экономическую ситуацию в бесчисленных упадочных мелких подразделениях этих городов. Наша катастрофическая слабость, в чем бы она ни состояла, состоит не в неспособности сформировать округу из большого города в целом.

На другом конце шкалы находится городская улица и маленькая округа, которую она — как, например, наша Гудзон-стрит, — создаёт.

В первых главах этой книги я делала упор на тех функциях улиц в крупных городах, что связаны с самоуправлением, — на создании сетей общественного надзора, защищающих как местных жителей, так и посторонних; на сотворении ткани повседневной публичной жизни в малом масштабе, основанной на доверии и социальном контроле; на включении детей в ответственную и толерантную городскую жизнь.

Но уличная округа в большом городе должна исполнять и другую жизненно важную функцию самоуправления — эффективно обращаться за помощью, когда возникает проблема, с которой сама улица справиться не в состоянии. Источником этой помощи иной раз должен быть город в целом, находящийся на другом конце шкалы. Эту тему я не буду пока развивать, но позднее к ней вернусь.

Функции улиц, связанные с самоуправлением, скромны, но обойтись без них невозможно. Несмотря на множество экспериментов, поставленных по плану и без плана, замены оживлённым улицам не существует.

Какого размера должна быть уличная округа в большом городе, чтобы хорошо функционировать? Если мы посмотрим на реально существующие успешные её образцы, то увидим, что вопрос лишён смысла: там, где уличная округа действует наилучшим образом, она не имеет ни начала, ни конца, которыми она была бы ограничена как отдельная единица. Её размер даже может быть различным для различных её жителей, потому что у каждого человека свой радиус общения. Успех уличной округи во многом зависит от её способности перекрываться и переплетаться с другими, поворачивать налево и направо. Это одно из средств, какими она обеспечивает людям экономическое и зрительное разнообразие. Жилая часть Парк-авеню в Нью-Йорке кажется верхом уличного однообразия, и так бы оно и было, будь она изолированной от всего прочего лентой. Но для жителя Парк-авеню уличная округа только начинается на самой авеню; округа очень быстро заворачивает за один угол, потом за другой. Это не лента, а часть переплетающейся многосложной системы уличных округ.