расшумевшаяся компания молодых и не очень людей. Сталкивается буквально: гуайд аж отшатнулся, богато задрапированный в многослойное
хальяо юноша тоже изрядно покачнулся — и тут же, не слушая объяснений, врезал гуайду под дых. Хотя работал он левой, поскольку в правой сжимал горлышко тёмно-синей бутыли, удар вышел достаточно чёткий. Даже, может, слишком чёткий. Отработанный.
Тут-то и подымается шум. Мийол быстро отступает в единственном направлении, что ему оставили: к стене набатной башни; вжимается спиной в холодные, сглаженные камни, нащупывая на правом бедре рукоять струйника и готовясь пустить его в ход. А в лицо с трёх сторон летит:
— Поналетели в нашу… ик!.. прекрасную Стедду!
— Совершенно никакого уважения к хозяевам! Совершенно никакого!
— На улицах прямо прохода не дают!
«Сказал бы я, кто тут кому не даёт прохода…»
— Поналетели! Ур-р-роды и дикар-р-ри!
— Богатенький Пинолло, а манеры подзаборника. Они-то натуру и выдают, да, братцы…
— Слышь, ты, гостюшко залётный… ик! А вот ответь мне на один вопрос…
— Наглость просто подоблачная! Эй! Я с тобой разговариваю!!!
— А ещё хлебы наши едят, эти, ну которые. Непростительно!
— Смотрите, братцы, ему ж не стыдно ни капелюшечки!
— Ты можешь проявить уважение, а, гос-тюш-ко? Вот, например, ко мне?
— Поналетели… ух, поналетели! Ик! Чёрные что глухая ночь!
— И совести ни на четвертушку!
Выстроились перед ним полукольцом, размахивая руками и бутылками с чем-то градусным и, по запаху судя, сладковатым, всего пятеро, а выкрикивали невнятицу и вовсе трое — но создать впечатление недовольной толпы им удалось. Мийол быстро перестал обращать внимание на издаваемые ими звуки, спасибо Ускорению Магических Действий — но привычно, как в диколесье, охватил сферой внимания всех и вся. И, конечно, подмечая нюансы.
Крайний левый в полукольце: здоровый — на пол-головы выше самого Мийола — и средних лет, одет практично-просто-недорого. Был бы опасен, поскольку Воин второго ранга; но вроде бы больше окорачивает второго слева, чем думает об агрессии сам. В глазах — привычное равнодушие слуги-телохранителя. Трезв. Прикажут — кинется, но пока не приказали…
Второй слева, орущий про поналетевших. По виду — богатенький мальчишка лет примерно двадцати. Несмотря на молодость, на лице уже проступили следы разгульного веселья, заметно старящие и уродующие. Рот нехорошо кривится, глаза разъезжаются, нос красный (даже пудра не может этого скрыть). Средне пьян. И скучает. И бурлит недовольством от этого. Не очень опасен, скорее противен: именно такой кадр может в любой миг взять и обдать тугой струёй изо рта.
По центру — похожий на второго. Чуть старше, чуть хлипче, куда менее пьян. Изначально одежды побогаче (цветной вышивки больше раза в полтора, да и сама она куда красивей) — только вот состояние одежд заметно хуже. Не отстиранные пятна, следы штопки… этот пыхает хищным голодом и азартом, тайком оценивает артефакты Мийола, этак корыстливо. Подпевала.
Правее — ещё один телохранитель, невысокий, но широкий в плечах и явно очень сильный. Тоже Воин, тоже второй ранг, в эмоциях уныние и битый-давленый, но всё же не уничтоженный окончательно стыд. Приобнимает своего подопечного, крайнего справа, как бы помогая тому стоять, но вообще-то скорее не давая дёргаться, куда не надо. Свободная рука занята бутылкой — явно отнятой не так давно у подопечного. А тот потрясает руками, что-то выкрикивает бессвязно.
В зюзю, в сиську, до самых риз. Ткни — рухнет и захрапит.
Или нет? Но в любом случае оба не особо опасны.
Зато последний и предпоследний в этой компании, стоящие дальше, вне кольца вокруг мага, заставляют мурашки по спине бегать. Совершенно обычный по виду и телосложению Воин третьего ранга упорно ассоциируется в поле восприятия Мийола со зверем-подавителем. Причём хищным. В диколесье призыватель поспешил бы такого убить, причём с расстояния. Вроде бы этот, «обычный», тоже не должен кидаться без приказа… но полной уверенности в этом нет. А что до приказов… седьмой и последний из этой компании, а вернее, первый, их вожак — крепкий юноша лет пятнадцати, одетый богаче всех них и всех опрятнее, тот самый, чуть не сбивший с ног гуайда, потом ударивший его и теперь что-то тихо своей жертве выговаривающий, тыкая напряжённым пальцем тому в горло…
От вожака тянет зверем ещё сильнее. Правда, атрибутником, поскольку богато одетый юноша — маг-специалист. Но какая разница?
Опасен. Опасен!
И гуайд отлично понимает это. Стоит бледный, терпит болезненные тычки, мелко кивает и как бы не дрожит. Ни дать ни взять — птенец певчей ламаси, не вошедший в возраст полёта, которому в гнездо лезет древесная гизза, уже приоткрывшая пасть и напружинившая кольца.
«Кажется, это именно то самое, что отец именовал «золотой молодёжью»? Очень похоже, да. Богатые, причём богатство не ими добыто; весёлые, причём веселье того сорта, когда вокруг никто не смеётся; наглые…
Ну да сейчас проверим, каковы пределы их наглости!»
Мийол сосредоточился и резко, как будто бил невидимым кулаком, прижал всех и вся своей спроецированной яростью. В полную силу эксперта магии, но задействуя Атрибут минимально и не расширяя влияние ауры в полной мере, чтобы не задеть непричастных прохожих. На гуайда он также постарался не надавить — только на семёрку гуляк. Параллельно маг-призыватель натянул на нижнюю часть лица малую маску свободной рукой, готовясь к применению струйника всерьёз. И перестал жаться к стене, решительно двинувшись вперёд.
Внезапное внутреннее превращение «жертвы» произвело поистине живительный эффект. Кольцо из крикунов умолкло и распалось (потому что трезвые, способные оценить обстановку Воины отшагнули подальше, заодно оттаскивая подопечных и стараясь убрать их себе за спины). Подпевала по центру попятился, споткнулся, юркнул вправо, резво убираясь с дороги.
— Не изволите ли представиться и объясниться… уважаемый?
Начало фразы Мийол намеренно отчеканил с командной требовательностью, а обращение, столь же намеренно — с вопросительностью и сомнением. Замешанных на этакой дежурной ленце хорошо воспитанного человека, не очень-то верящего, что собеседники также хорошо воспитаны.
Воин-телохранитель, тот, который «обычный», отшагнул влево-вбок, коротким привычным поворотом ладони вытряхивая в неё из рукава… что-то. Хотя как — «что-то»? Наверняка оружие, просто не ясно, какое: то ли скрытый кастет, то ли кистень… ясно лишь, что не артефакт, иначе Мийол почуял бы скрытую магию. А вот незнакомый маг-специалист отреагировал нетипично. По крайней мере, призыватель не ожидал, что проецируемая им ярость вызовет искреннюю (ведь искреннюю?) радость со стороны обернувшегося ровесника.
— Ох, уважаемый гость Стедды, разрешите нам всем принести вам свои самые искренние извинения! Ведь вы не покажете себя излишне заносчивым и позволите загладить первые впечатления