Читать интересную книгу Сам себе волшебник - Долохов Владимир Афанасьевич

Надо заметить, что Юля пришла ко мне простуженная, с температурой. Она поблагодарила Ванечку за предупреждение, что если придется долго ждать автобус, то она замерзнет и разболеется уже не на шутку. Юля подарила Ванечке подарок, и у выхода из метро ее ожидали две пустые маршрутки. Это так воодушевило Юлю, что, придя домой, она съела две тарелки супа, хотя еще в метро у нее не было аппетита, и она практически не ела пять дней.

Транспортные истории уже стали банальностью. Я их слышал в разных вариантах от нескольких десятков человек. Но от больной и расстроенной Юли я этого никак не ожидал.

НАПОЛЕОНША

Недалеко от моего дома, рядом с продуктовым рынком и коммерческими магазинчиками, находится небольшая площадка, на которой всегда многолюдно.

В конце зимы, проходя мимо этого пятачка, я часто встречал пьяную бомжиху, лет сорока пяти. Заплывшее лицо ее украшал синяк, растрепанные волосы развевались на ветру, а одежда состояла из засаленного тряпья. Обычно она громко скандалила с прохожими или собутыльниками.

Замечая бродяжку, я всякий раз давал ей новые имена: «Я та, которая артистично сморкается», «Я та, которая моргает неоновой рекламой» и т.д.

Спустя некоторое время бомжиха куда-то исчезла. Когда я вновь увидел ее, то не поверил своим глазам — она была трезвая, как стеклышко, и без привычного фингала. Окрыленный успехом, я поделился радостной вестью с женой. Поначалу она не разделила моего ликования, ответив: «Вечно ты из мухи слона делаешь. Денег у нее на выпивку нет, вот и трезвая».

Но вскоре супруга изменила свое мнение, увидев освободившуюся от объятий зеленого змия бомжиху. Та ловко орудовала здоровенной метлой. Инструмент буквально летал в ее руках, подобно кисти художника, наносящего размашистые мазки на полотно. Прохожие, опасливо поглядывая на «живописца», обходили тротуар, соблюдая трехметровую дистанцию.

Через несколько дней дворничиха опять предстала моим очам. На этот раз ее туалет украсила новая деталь, затмившая даже метлу. Вместо драной юбки из-под болоньевой куртки виднелись плотные, почти непрозрачные колготки причудливой расцветки. На черном фоне броско выделялись крупные красно-желтые цветы, похожие на орхидеи. Рисунок напоминал хохломскую роспись. Несмотря на потертость, колготки не утратили своего очарования.

Подобное произведение искусства я созерцал впервые и заключил, что уникальный предмет изготовлен на заказ, возможно, лучшими модельерами Парижа. С той поры диковинные колготки стали неизменным атрибутом — их можно было наблюдать на владелице не только в февральскую стужу, но и июльским знойным днем.

К лету бывшая бомжиха полностью преобразилась. Она стала модно одеваться, предпочитая молодежный стиль: белые кроссовки, расписные колготы, тинэйджерская футболка, джинсовые мини-юбка, куртка и панама. Поля панамки были заломлены и приколоты к «тулье» блестящим значком, отчего головной убор смахивал на треуголку. Одним словом — Наполеонша. Моя благоверная тоже отмечала эти изменения и восхищалась: «Какая видная дама стала, помолодела, лицо разгладилось, а фигурка — просто загляденье».

Наполеонша попадалась мне на глаза по несколько раз в день, и на пятачке, где она от зари до зари махала метлой, всегда была идеальная чистота.

Раньше там тусовались местные алкаши, а теперь у Наполеонши не забалуешь.

Не дай бог, увидит, что распивают на ее территории, пойдет в атаку с метлой наперевес: «А ну, марш отсюда!» В общем, строгая женщина, настоящая хозяйка. Народ, живущий поблизости, ее уважает, и многие здороваются.

Отныне Наполеонша является для меня впечатляющим сигналом поддержки: если я встречаю «расписные колготки», значит, расположение госпожи Фортуны на сегодня гарантировано.

Я частенько включаю этот убедительный фильм под названием «Одеваю расписные колготки», а в особых случаях натягиваю толстые черные колготки, которые жена за два дня кропотливой работы украсила аппликацией из ярко-желтой ткани: толстый стебель с большими цветами змейкой обвивается вокруг каждой ноги.

ВОЛШЕБНАЯ МЕДАЛЬ

Восьмое мая, шесть часов вечера, я возвращаюсь с работы. Выхожу из метро на станции «Павелецкая», направляясь к пригородным кассам вокзала.

Открываю дверь павильона, в котором находятся кассы, — внутри настоящее столпотворение. Несмотря на то, что работает четыре кассы, возле каждой из них извивается длиннющая очередь, человек тридцать по меньшей мере. Такого я не наблюдал ни разу за несколько лет, три-четыре человека — самая большая очередь за билетами.

В полном недоумении захожу в павильон. В голове прокрутилась догадка, объясняющая подобное столпотворение, — сегодня предпраздничный день, и народ в массовых количествах отъезжает за город. Пора симоронить. Замечаю длинноногую барышню в немыслимо коротенькой юбочке, которая спешит мимо меня, звонко цокая каблучками. Вот он, сигнал, который выведет из проблемной ситуации: «Я тот, который цокает каблучками!» Пропечатав несколько раз это имя (и едва не устремившись вслед за обладательницей звонких каблучков), принимаю решение ехать без билета, тем более что электричка отходит через три минуты.

Выхожу к пригородным поездам и наталкиваюсь на тесно сгрудившуюся толпу.

Возникает опасение, что платформа, от которой отправляется электричка, перегорожена контролерами, пропускающими только при наличии билета, и меня могут не пропустить. Сказав ВМВ, обращаю внимание на пузатого голубя. Он неторопливо переставляет красные кожистые лапки, стоя в лужице, на поверхности которой дрожат солнечные блики. Повторяя новое имя: «Я тот, который расхаживает по луже», двигаюсь к электричке. С чувством «глубокого морального удовлетворения» (не зря симоронил!) отмечаю, что никаких перегородок и проверяющих на платформе нет. Электричка стоит пустая, хотя на вокзале яблоку упасть негде.

Шагая по платформе, ловлю себя на мысли: «А что если контролеры объявятся позже, когда я буду ехать в электричке? Уж больно гладко все складывается». Незамедлительно начинаю работать с возникшими сомнениями, и мой взгляд останавливается на воробье, который энергично встряхивается на ветке дерева, растопырив оперение. Теперь я «тот, который взъерошивает перышки».

В вагоне всего два пассажира. Прохожу в середину и сажусь возле окна. И вдруг, о чудо! На полу, под сиденьем напротив, я вижу большую золотистую монету. Отчетливо осознаю, что она предназначена мне, ведь не случайно в пустом вагоне я выбрал именно это место! Наклонившись, я поднял предмет с пола. Это оказалась не монета, а медаль, с профилем Сталина и надписью по кругу: «Наше дело правое, мы победили!» Смысл послания вызвал у меня смех — сомнения напрасны, я — Симорон, хозяин создаваемой мною Вселенной.

Я широко улыбался, держа медаль в руке, ощущая приятную тяжесть латуни.

Она блестела в косых лучах вечернего солнца, отливая насыщенной желтизной с легким зеленоватым оттенком. Внезапно, по ассоциации, из глубин памяти выплыл такой же солнечный день. Я, семилетний крепыш с выгоревшими вихрами, не веря собственному счастью, сжимаю в руке тяжелый кругляш — юбилейный металлический рубль. Несколько секунд назад я спешил домой заряжать предмет своей гордости — водяной пистолет, как вдруг что-то блеснуло на асфальте. Теперь я чувствую себя обладателем несметного сокровища — это же целых десять(!) молочных коктейлей. Безудержное счастье заполняет меня целиком, без остатка. Такое всепоглощающее ощущение праздника, открытия чего-то нового бывает только в детстве.

Отголосок того неповторимого состояния я испытал сейчас, сжимая в руке найденную медаль. Каждый из нас испытывал в детстве подобные переживания новизны и праздника. Возможно, читающий эти строки тоже откроет для себя моменты целостности, непосредственного участия в спектакле под названием «жизнь».

Я продолжал восторженно любоваться медалью. С обратной стороны имелась надпись: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Лицевая сторона была довольно потертая, поцарапанная, видимо, хозяин медали часто носил ее. Вероятно, сейчас он огорчен утратой, и я, как добрый волшебник, могу с избытком компенсировать ему потерю. Обращаю внимание на внешний экран. В вагон заходит упитанный мужчина, смачно откусывающий большие куски от шоколадного эскимо на палочке.