— Хорошо, — согласился я. — О чем еще молчать?
— Сам сообразишь, — усмехнулась она.
— Понял, — кивнул я.
Да, придется выбирать каждое слово. Это, кстати, меня и напрягало. Если ее бабуля — опытный оперативник разведки, то она волей-неволей начнет препарировать меня по своей привычке. Этакий жук на булавке под лупой профессионального и очень любопытного энтомолога. Придется вспоминать про тактику поведения на допросе, которую изучал когда-то.
Мы подъехали к высокой бетонной ограде забора, увитого сверху «Егозой» — она же «Концертино», называют по-разному, смысл один и тот же. Прямо-таки правительственный или секретный объект какой-то. И камер натыкано... Скорее всего, ложных. Скрытые явно стоят в других местах.
Мария посигналила, и железная створка забора, словно задумавшись, секунд через двадцать плавно отъехала в сторону.
Мы поехали вперед по дорожке из битого кирпича к белоснежному двухэтажному особняку, затерявшемуся среди деревьев великолепного цветущего сада. Затерявшемуся, да не очень. Я прекрасно видел перекрывающиеся сектора обстрела среди в определенном порядке посаженных деревьев с потенциальных огневых точек... В случае чего, особняк мог стать крепостью за несколько минут, достаточно расставить стрелков на позиции. Бабуля была явно не промах, и толк в военном деле знала.
— Вылезай, — Мария лихо подогнала машину к крыльцу и заглушила мотор.
— Хорошо. — я взял огромный кочан букета и аккуратно вынул его через дверной проем.
— А вот и бабушка!
Я аж рот приоткрыл от удивления. Однако, «бабулю» нашла...
На крыльцо вышла женщина лет сорока пяти, красивая, стройная, подтянутая, все ее движения были как у пантеры. Разве только мышцы под шкурой не перекатывались. И очень, просто очень похожая на Марию, если скинуть года. Я стал судорожно вспоминать про то, что читал про нее в аналитической справке нашего СБ. Втык дам брату, подумал я. Фотографии не было, а биография... Вроде ей лет как хорошо за шестьдесят, волхвья кровь молодит. Если Мария решила меня удивить, ей это удалось. Еще одна из причин, почему сорвала меня резко для визита — чтобы я не мог дома подготовиться и прочитать уже аналитическую справку по ней, которая наверняка была припасена у брата.
— Здравствуйте! — приятным голосом сказала она. — Мария, ты со спутником?
— Познакомьтесь, пожалуйста. Это княгиня Мария Алексеевна Разумовская, моя бабушка.
— Граф Александр Апраксин, — расшаркался я. — Очень приятно.
— Взаимно, — бабуля прищурилась и посмотрела на меня взглядом своих янтарных глаз.
Я тут же почувствовал себя как кролик перед обедом удава, когда тот только оценивает, как глотать бедолагу — с головы или хвоста. Ну да, не зря ее звали Рысь — либо дружеское прозвище, либо оперативный псевдоним, я не знал.
Подошедший лакей тут же взял букет и унес его в дом. Сейчас точно проведут экспресс-тест на радиацию, химию и прочие агенты. Максимум, что найдут — клещей, которые в изобилии пасутся на всех покупных цветах, но тут уж я не в силах что-то исправить.
— Проходите в дом, гости дорогие. Мария, ты могла бы позвонить и предупредить, а то я как-то затрапезно выгляжу, — «бабуля» сделала жест, как будто на ней был не модный брючный костюм, а резиновые говнодавы и ватник.
— Вы великолепны, Ваша Светлость, — поклонился я.
— Льстец, — усмехнулась она. — Мария, где ты нашла такого учтивого молодого человека?
— Я же тебе говорила, бабушка. Мы одногруппники, учимся с Александром вместе.
Ох уж эти женские игры! Притворство на притворстве, лесть за злостью, и куча прочих эмоций, спрятанных за вычурным фасадом слов.
— А если серьезно — рада с вами познакомиться, Александр. Я знакома с вашим отцом, теперь увидела и сына. Давайте обойдемся без ненужных этикетов и лишних правил хорошего тона, чувствуйте себя свободно, как дома.
— Хорошо, Ваша Светлость!
— Зовите меня Мария Алексеевна, Александр. Титулы и высокий штиль оставим для приемов и балов.
— Хорошо, Мария Алексеевна, — вновь поклонился я.
— Хотите чаю, Александр? — спросила она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— С удовольствием, — ответил я.
Похоже, игра начиналась. Энтомолог подкрался к жуку с булавкой, прикидывая, как его ловчее насадить на острие. Вот только сначала надо было определить, не укусит он его или не обдаст вонючей жидкостью.
Рысь взмахнула рукой, и тут же как по мановению волшебной палочки в гостиной появился дворецкий с сервировочным столиком. Крепкий, надо сказать, дворецкий. Если сменить ливрею на камуфляж, то будет вылитая рожа с плаката «Вступай в Российскую Императорскую Армию, сопляк!». Ну да другого ожидать и не следовало. Не зря мне говорили, что клан Разумовских маленький, да удаленький. Что еще раз подтверждало то, что говорили о них.
Дальше все пошло по накатанной. Пьеса игралась, как по нотам — вопрос-ответ, интересная беседа. Только приходилось, как говорил наш инструктор «фильтровать базар», чтобы не ляпнуть ничего лишнего. Спасибо нашему психологу, что в свое время тренировал неопытных молодых лейтенантов. Разумеется, это был не допрос, отличаясь от него только тем, что ногти не выдирали и у яиц ножницами не щелкали. Но Рысь почувствовала добычу и уже держала кролика в лапах, проминая его шкурку когтями. Приходилось выворачиваться, перейдя на милтон-модели, которыми сама княгиня владела мастерски. По одним учебникам учились, что там.
У Марии внезапно зазвонил телефон.
— Прошу прощения, — она встала из-за стола. — Да?
Она послушала собеседника.
— Хорошо, я сейчас подойду, — она нажала на «отбой». — Прошу прощения, там что-то с машиной, меня требуют в гараж. Я отойду?
— Иди, милая, — кивнула княгиня. — Нам с Александром есть, о чем поговорить.
Вот тут уже я напрягся окончательно. Да наверняка звонок подстроен и Мария удалилась, чтобы не мешать кровавому обеду.
Бабуля опять начала с ничего не значащих разговоров. А потом ее потянуло на прошлое.
— Да, жизнь бывает разной, — вздохнула она.
— Ну, насколько я наслышан, у вас она была очень интересной, — намекнул я на ее прошлый род занятий. Прошлый ли?
— Ничего интересного, Александр. Совсем ничего. Не испытывали чувство одиночества? Не просто такого в разговорном смысле, а именно настоящего? Когда вроде бы и находишься среди людей, но ты чужой среди них, и они об этом не знают. Играешь роль другого человека, но знаешь, что никто из друзей и знакомых тебе на самом деле не свой. На другом краю света, в другом мире ты совсем один. И кругом враги. Понимаете, о чем я?
— Могу себе представить, — осторожно отметил я.
— Хорошо, если можете. Никакой романтики и увлекательности в этом нет. Это тяжелая и неблагодарная работа, очень опасная. А еще калечащая человека в силу профдеформации. Как сказал один легендарный разведчик, граф Толстой-Быстролетов — «разведка уродует души и жизни людей, которые вынуждены с ней соприкоснуться»
— Но и интересная.
— Да. И требующая полной самоотдачи и самопожертвования, — перешла на английский язык княгиня.
Чего я не ожидал, что это будет ужасный южный диалект английского, который бы сделал честь любому техасскому реднеку.
— Одиночество исчезло только тогда, когда я окончательно вернулась в Россию, довольно рано, хотя моей вины в этом и не было, — продолжила она. — Может быть, и к добру — здесь я нашла то, чего не могла обрести на чужбине. Дружба, любовь, семья... Особенно семья. У многих из нас ее нет по вполне понятным причинам. И все они помогли мне вернуться к нормальной жизни. Наш круг общения — это наше все, Александр. И когда трудно, надо опереться на него, мне это помогло. А еще у меня есть замечательная внучка, которая хотела пойти по моим стопам, но, слава богам, ей это не удалось.
— Может быть и зря? Все мы выбираем свой путь, и это правильно.
— Не всегда, Александр. Во многом решают обстоятельства. И люди. Поэтому выбор — выбором, а жизнь — жизнью. Выбрать можно только одну сторону — темную или светлую.