в ожидание. Через мгновенье гримасу размозжила тяжелая булава. Арена взорвалась в неистовстве.
Казалось только Дарей наблюдал увиденное с безразличием и даже отвращением. На самом деле не только он один.
После окончания боев, Йона и Дарей двинулись прочь с арены.
— Не парься ты по поводу топора. Знаешь сколько жизней на арене он прервал? Вот то-то и оно. Просто сейчас его настигла та же участь. Я согласен булава мог бы не снимать с него шлем. Но такова цена популярности. Он теперь в лучах славы купаться будет. Получит контракт не в серебряных, а золотых, — оправдывал бойца Йона.
— Плевать мне и на булавы и на топоры. Вместо того, чтобы сражаться с демонами, они лупят друг друга до смерти на арене, под улюлюканье кровожадной толпы. Которая со своим рвением тоже бы не помешала нам в походе.
— Все ты со своим походом заладил. Нам бы еще поразвлечься. Неизвестно когда вернемся. По крайней мере, я с проклятого Благолесья. Буду крушить всех приспешников демонов как булава. Считай, что сегодня он меня вдохновил.
Дарей улыбнулся и похлопал друга по плечу.
— А что если нам пойти в квартал нечистый и достать у торговцев дурман один кислый? — пропел Йона.
— Ни за что!
Дарей понял на что намекает его друг. В Кихшо есть достаточно злачных мест. Но только один район полностью соткан из всех возможных пороков. Местные называют это место — Клоака. В нем всегда селились самые бедные жители Кихшо. Многие давным-давно приехали туда с самых разных уголков света. Единицы таких переселенцев выбиваются в более высокие сословия. Остальные многими поколениями прозябают в Клоаке. В этом районе преступность цветет и пахнет. С другой стороны, только там можно купить самые разнообразные дурманящие зелья.
— Я тебе говорю, это из нового, — уговаривал Йона.
— Нет, я не хочу становиться беззубым шакалом просящим милостыню на рыночной площади.
— От него нет никаких проблем, одни только силы и удовольствия.
— И давно ты его пьешь?
— Только год, периодически. Ты знаешь какие у мечников нагрузки? С кислым дурманом я гулял и развлекался ночами, а на следующей день укладывал всех разом в тренировочных боях академии.
— Ох, врешь ты мне, врешь.
— Да зуб тебе даю! И что с тобой с раза случится? Все равно в походе да что-нибудь примешь. Так хоть готов будешь заранее.
После долгих уговоров Дарей сдался. Йона в споре был невозможен, а домой идти не хотелось. До Клоаки они добрались, когда солнце начало заходить за горизонт.
Район представлял собой бесконечные лабиринты узких улочек, среди трехэтажных многоквартирных домов из камня. Располагавшийся в низине под холмом, он имел очень неудобную канализацию. Стоки шли сюда со всех прочих частей города. По идеи они должны были проходить через местную канализацию и уходить за город. Но учитывая неудачную планировку и постоянные засоры все сливы оставались в Клоаке. По всему району стоял невыносимый смрад.
В узком переулке они встретили бледного, как смерть торговца, одетого в лохмотья местной банды, подражающей пиратам.
— Что вам? — нервно спросил одурманенный головорез.
— Да нам бы кислого, пару бутылей, — не растерялся Йона.
Их обступили с двух сторон еще трое. Главным был смуглый юноша невысокого роста. Он обратился к Йоне:
— Гони серебряную монету.
Получив монету, юноша стал наглеть еще больше и сказал:
— Я же вам сказал, гоните все монеты, а не одну.
Дарей не выдержал и вмешался:
— Я думал у нас здесь честная сделка.
— Посмотрим какие у вас здесь бойцы, — добавил Йона и встал в стойку для кулачной драки.
— Да мы вам все кости переломаем, — из тени вышел еще один юный головорез в кожаном нагруднике и черных штанах. В руках он держал огромную палицу. С ним еще десять человек обступили Йону и Дарея.
Даже для неплохих бойцов вроде них, пятнадцать на двоих было непреодолимым препятствием. В воздухе завис напряг, который прервал местный житель, проходивший мимо. Он был высокого роста, атлетичного телосложения со светло-коричневой кожей и такими же волосами до плеч. Он обратился к смуглому главарю:
— А ну-ка свалили отсюдова шерсть. И не забыли кислого отдать.
Незадачливые головорезы тут же ретировались. Бледный торговец передал два бутылька с синим зельем Йоне, который держа в руках кислый дурман вдруг воскликнул:
— Метис!
— Один бутылек мне, — сказал спаситель.
Забрав часть дурмана он быстро скрылся в переулке.
Йона и Дарей быстрым шагом пустились прочь из Клоаки. Добравшись до небольшого парка, они уселись на траву и распили оставшийся бутылек на двоих.
— Это же был Метис! Слыхал про него? Лучший боец среди мечников академии за последнее десятилетие. Что он здесь делал интересно? И почему его не было на арене? — прожужжал Йона все уши Дарею.
Тут снова откуда не возьмись появился Метис и разразился тирадой:
— Хочешь узнать почему меня не было на арене? Потому что эти скоты меня не пустили. В Кихшо все за деньги. И отбросам из Клоаки, типа меня, на арене видите ли нет места. По крайней мере, без приплаты или покровителя. А откуда мне взять пятьдесят золотых монет? Может ты подсобишь?
— Да мы сами без гроша, — ответил Йона. — Завтра выступаем в поход.
— Я тоже завтра с отрядом отправляюсь на север. Ничего расквартируемся в Тико. Там тоже арена и бойцы не хуже чем в Кихшо. Уж там я всем покажу.
Дарея постепенно накрыло действие кислого дурмана. Легкая эйфория то сменялась болтливостью, то безудержной энергией, то временным упадком. Вдоволь наговорившись с Йоной и Метисом про обучение в военной академии и вспомнив всем известные шутки, Дарей распрощался со своим другом крепким объятием, пожал руку Метису и отправился через темные улицы Кихшо в гости к своей подруге.
Она нехотя открыла дверь и пригласила Дарея к себе. Раздевшись они улеглись в постель. Подругу все называли Бабочкой. Она пыталась поднять достоинство Дарея массируя его тремя пальцами. Но ничего не выходило. Дарей не обращал на Бабочку никакого внимания. Его слегка мутило, и бросало в дрожь. Эффект Дурмана заканчивался, вся эйфория ушла. Пришел неприятный нервный мандраж. Мысли обратились