Безусловно, творческий процесс является активным, писатель отбирает необходимый материал, перестраивает его при помощи творческой фантазии, создавая наиболее вероятный образ для данной системы объективного мира. Поэтому общие положения теории детерминизма могут употребляться с известной долей условности, так как любое произведение не является буквальным отражением действительности. Но несомненно то, что художественный метод определяет те или иные формы, степень и глубину отражения закономерных, определяющих причинно-следственных отношений.
Не только в философских, но и искусствоведческих исследованиях необходимо различать такие понятия, как детерминизм, причинность, обусловленность и тем более мотивированность. Необходимо также разграничивать причинность по сущности и характеру, то есть внешнюю и внутреннюю причинность. Детерминизм не тождественен всякой причинности вообще[369]. Здесь ключевыми являются понятия закономерности, связи и взаимообусловленности явлений действительности, хода социальной истории.
Художественный детерминизм – сущностная особенность классического реализма, отличающая его от «универсального» и «эмпирического» реализма эпох Возрождения и Просвещения. В литературных произведениях второй половины XIX в. воссоздается образ закономерных причинно-следственных связей между человеком и действительностью, между общественными условиями и деятельностью человека. Именно на этой основе осуществляется художественный анализ, «объяснение» характеров и жизненных процессов. Для метода классического реализма, по словам Л.Я. Гинзбург, принципиальное значение имеет то, что предметом художественного изображения становится не только человек в обусловленности его поведения, но и «сама обусловленность», воплощаемая в соотношениях человека и среды, в социальных предпосылках становления характера[370]. Идея детерминизма, определяющая принципы художественного обобщения в литературе классического реализма, обусловила функции сюжетных мотивировок, бесконечное разнообразие которых и подчиняется задаче раскрытия устойчивых закономерностей жизни.
В повести второй половины XIX в. мотивировки наполняются детерминистским содержанием, становятся «аналогами» процессов социально-исторической обусловленности человеческих характеров, поведения и поступков героев, относятся к компетенции реалистического стиля. Не случайно некоторые исследователи связывали такие понятия, как «историзм» и «детерминизм»[371]. Историзм, будучи основой реалистического принципа изображения действительности, предполагает «снятие» на уровне художественного характера и поэтики сюжета закономерностей социально-исторического развития.
В литературоведческих работах неоднократно предпринимались попытки определения разных типов художественного детерминизма, обоснования типологии «внешних» и «внутренних» детерминант.
В обобщающих трудах по теории и истории классического реализма прежних лет предлагалась классификация внешних, «универсальных» связей: это детерминизм «исторический», когда поведение и психология самых разных социальных слоёв определяются событиями национального значения, историческими сдвигами и процессами[372], «социальный», то есть «видовой» (писатели заставляют своих героев действовать, думать, чувствовать «в соответствии с особенностями их социального характера»[373]), «общественно-психологический», когда характерология определяется особенностями «национальной субстанции», психологического уклада народной жизни[374]; «социально-исторический», когда совмещаются два типа детерминизма[375].
Разновидности внутренних детерминант описываются в исследованиях, посвященных творчеству конкретных писателей-реалистов. Так, историки литературы оперируют такими понятиями, как «биологический детерминизм», «иррациональная», «импульсивная причинность», «антропологический детерминизм», «натура»[376], указывают на возможность преобладания биологических детерминант над социальными и моральными, на наличие «природного» компонента в структуре характера. Они особо отмечают роль «психологического детерминизма», причинно обусловливающего «внезапные и резкие изменения в нравственном облике, поведении и настроении персонажей, которые восходят к сложности и богатству индивидуальных характеров, а не к какому-то постоянному и целенаправленному воздействию извне»[377], а также роль детерминизма, в котором просматривается связь «естественного» и «социального», когда «противоречивое проявление природы человека связывается… не только с её внутренними коллизиями, но и с противоречивостью современной исторической ситуации»[378].
«Биологические», «естественные», «природные» детерминанты писатели-реалисты не могут игнорировать. В процессе любого – художественного или научного – познания вопрос о соотношении социальной и биологической обусловленности имеет особое значение: человека ещё Кант рассматривал каксущество, принадлежащее одновременно к миру природы и к миру свободы. В работах психологов последних лет констатируется тот факт, что склад личности и способности человека «имеют существенную генетическую основу», а в исследованиях философов – что роль этого вида современного знания (как и всех других) возрастает по мере усложнения представлений об основном предмете изучения – человеке[379]. Авторы повестей XIX в. не отрывали биологическое от социального, но раскрывали разные уровни их соотношений. «Внутренние» детерминанты чаще всего ассоциируются с «родовыми», «естественными», «психологическими» проявлениями, а «внешние» – с «видовыми» характеристиками человека. Но, как уже говорилось, «родовое» – прежде всего «общесоциальное», «общеисторическое». Раскрывая процессы социальной детерминации человека, писатели-реалисты индивидуальную судьбу героев показывали как результат взаимодействия с системой общественных отношений (семейных, бытовых, сословных, производственных, служебных, политических, культурных, нравственных, религиозных, правовых и т. д.). Они осваивали законы поведения, мышления, чувствования человека, определяемые взаимодействием «трех основных уровней: во-первых, общественной среды (макросреды), общественных условий (продукта деятельности людей) как общей причины в социальной детерминации; во-вторых, непосредственного социального окружения (микросреды) как специфической причины; в-третьих, внутреннего мира человека (единичная причина), формирующегося под решающим воздействием первых двух факторов и влиянием генетической программы»[380].
Исследование форм детерминации связано с задачами анализа конкретных произведений. В целях изучения специфики художественного детерминизма в жанровом типе русской классической повести второй половины XIX в. надо вновь вернуться к идее «двуаспектной» ситуации, формирующей её структуру («человек» – «микросреда»). Поскольку в каждом жанре существует своя концепция человека в его отношении к действительности, то корреляция определенного характера детерминант является его существенным признаком[381]^ и одним из условий родового и жанрово-видового синтеза.
При изучении специфики художественного детерминизма в повести могут быть использованы положения современной философской теории, в которой разработаны критерии выделения непосредственной и опосредованной через ряд промежуточных звеньев всеобщей взаимной причинно-следственной связи. Оформилась классификация по типу членения универсальной закономерной связи – «объёмному» (то есть путём последовательного сужения вычленяемого участка универсальной закономерной связи) и «порядковому» (путём сопоставления закономерных связей, относящихся к различным уровням структурной организации материи)[382].
Имея в виду эстетические формы выявления причинных закономерностей, можно сказать, что в повести реализуются непосредственные связи и отношения и «порядковый» принцип художественного их познания. Изображение «предмета» «эпической поэзии» (человек и мир, человек и общество) в «отдельных проявлениях», раскрытие отдельных сторон этого «предмета», конфликтов «социального» и «человеческого», воссоздание человека в рамках «микросреды» – все эти особенности жанровой структуры повести связаны с тем, что универсальные причинно-следственные связи раскрываются через «непосредственный» контакт героя с ближайшим окружением, то есть в отдельных причинно-следственных связях, которые являются «элементом» «целого».