Это, конечно, работает только на их территории. Чем сильнее воздействие, тем больше привязки к месту. Но и одолеть таких духов на охраняемом месте очень сложно. Есть шанс, если тут же дать деру. Могут и не преследовать, или преследовать пугая, но не добивая. Это уже по ситуации. Так что Алешенька вполне мирный себе дух места, — закончил Радогор.
Они шли между деревьев и местность уже некоторое время резко менялась. Ярослав заметил не сразу, а когда засек, его начали терзать смутные сомнения. Но сказать точнее он пока не мог.
— Белослав пояснял тогда про коридор, но тогда столько информации свалилось, что не спросил я, куда ведет та тропа.
— В один из миров, плотно контактировавших с Землей, когда еще стояла Гиперборея, а попасть туда можно было обычным телепортом из пирамид. После войны с серпентами, а потом и Атлантами, мы потеряли всю военную мощь. У змей оставались космические силы и противопоставить бомбардировке уже было нечего. При разрушении пирамид выплески энергии огромны, а многие каналы в другие миры использовались часто. Вот по этим следам и остались «туннели» или тропы, как ты говоришь.
— А на той стороне, кто они?
Радогор улыбнулся. — Мирный и очень забавный народец, если их не трогать. Здесь их назвали «вериски».
— Как растение?
— Почти. Их родной говор напоминает «вирик- вериск» звуки. Оттуда и пошло. Я думаю, может ты с ними еще познакомишься. Это наше название, они себя иначе как-то называют.
Отсюда попасть тяжело, не любят они чужих. А после войн и подавно не контактируют, за очень редким исключением. Знают, какое зло одолевает в Мидгарде. Вот и не пускают, во избежание, так сказать. Так что со стражем еще удачно договорились.
Мда, — подумал Ярослав, сколько еще удивительного можно увидеть и коснуться. Угораздило же попасть под «карантин» на планете. Мог бы сейчас летать далеко отсюда и видеть многообразие вселенной. При этих мыслях накатила привычная, знакомая хандра.
Радогор, увидев в какое состояние скатился парень, ободряюще хлопнул его по плечу.
— Ты вообще чем думаешь заняться? — спросил он.
— Деньги заканчиваются, — вздохнул Ярослав. — Скоро покос, жатва. Хотел порасспрашивать наших, кому рабочие руки нужны в сезон уборки урожая. Если нет, пойду искать по обычным людским селеньям. Могу на тракторе, могу с косой. На комбайне есть опыт. По плотницкому или кузнецкому ремеслу в помощь тоже легко подойду. А в города не хочу уже. Хоть сантехником и приглашали на работу. Много умею, спасибо бате, подучил в свое время. Да и пока по Москве мыкался, тоже разным приходилось шабашить. Не пропаду.
— Я тебя к себе приглашаю, — чуть помолчав сказал волхв. Рукам применение в деревне всегда найдем, а уж крышей и едой не обидим. Ты как? Да и ребят у меня прибавилось последнее время, — хитро подмигнув, продолжил он, — придется их тренировками занять, а то учинят бардак от силы то молодой.
— Еще спрашиваешь, — обрадованно ответил Ярослав. — меня считать полноценным участником, — улыбнулся он. — Бардак обещаю учинять по расписанию, не реже остальных.
Волхв удовлетворенно кивнул головой.
— Кстати, тут Ксения про тебя спрашивала, как ты, здоров ли. Не обидели тебя наемники? — вдруг перевел разговор Радогор.
— И ты туда же, — покачал головой Ярослав. — даже леший Кузич и тот не мог не вспомнить. Ну был я тогда у Афанасия Федоровича в Дубовом, помогал по хозяйству, обедал у них же. Кормила тогда меня их замечательная дочь, мило мы с ней разговаривали несколько дней. Очень милая девушка, приятная. Но я ушел потом, и все на этом.
Радогор посмотрел на него, как на дурака, тяжело вздохнул, потом словно кое- что вспомнил, и не стал отвечать.
— Я понимаю, что у вас, — тут Яр запнулся, — у нас, вас, которые до меня, — окончательно заговорился он, — короче, в курсе что все по-другому, чем в современном обществе. Я даже знаю, что это лучше. Но я — то, оттуда все равно и просто так это не вычеркнешь. Сколько у меня их было, и где они все. Она замечательная невинная, чистой северной крови к тому же, а я кто? — Яр уже нес какую- то спутанную речь, но волхв его понимал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну так ты не там больше, тебя же здесь приняли как родного.
— А я разве поселился и спокойно живу себе где-нибудь в общине? С чем я дошел, вопросы, ответы, еще ничего не выяснилось. Когда еще будет второе посвящение? А если я слягу? Может от наемников, может еще где. Мы так-то на войне, дядь Радогор.
— Это я помню не хуже тебя, — ответил тот. — Но жениться тебе надо бы.
— Зачем? Что бы Ксенька рыдала через полгода на моем костре? Отличная идея и хороший груз мне на прощание. — распалился Яр.
— Ты знаешь, я войну майором закончил, — помолчав, проговорил Радогор. Хвалиться не буду, но от пуль не прятался, с солдатами рядом был и пайку делил. Способностями своими скромными по полной пользовался конечно. От пуль уклоняться, снайпера почувствовать, предчувствовать, где, как и что будет в скором будущем. Морок там наложить, программу заклинание послать наверх, что мимо свинец летел почаще, да танки горели перед нами побольше.
И все-таки, были моменты, когда бесполезно это все. Сотни снарядов, тысячи пуль, куча бомб, уклоняться негде, бывало даже телепортироваться некуда, всюду ад из огня. Щит никакой под такими обстрелами, которые я там видел, не продержится. Всё летящее на твои позиции не отобьешь, как не старайся. Уйти я мог сам и закрыться тоже мог, а ребята простые там оставались, как их бросишь.
Один раз таки накрыло с концами. То есть совсем. Позиция перестала быть, как и окоп. И все живое в радиусе метров тридцати. Прямое попадание точно в наш блиндаж. Калибром больше ста, точно. Очнулся я один, оглушенный, прям рядом с воронкой, где наш командирский пункт находился. Оклемался да отполз.
Там целых трупов то было не найти, — грустно вспоминал волхв. — а я живой. Знаешь почему?
Ярослав отрицательно помотал головой.
— Потому что две моих ненаглядных в это время дома круг за меня держали, изо всех сил. Что бы я домой вернулся. Вот что такое настоящая любовь настоящих женщин. Снаряд бессилен оказался, хотя на самую макушку упал, считай. И таких примеров, в истории ежели пошебуршать, найти можно много. Вот тебе мой сказ.
С полчаса еще шли молча, каждый думая о своем. Тут Радогор встряхнул головой.
— Смотри, почти пришли, — довольно проговорил он.
Ярослав только хотел спросить, а куда они собственно вообще шли и как Радогор собирается добираться до своего хозяйства. Вот только увидев, громко и разочарованно выдохнул. Они вышли к большому селению, где был и дом Радогора. Недалеко от Кандалакшского залива у основания Кольского полуострова. За полторы с лишним тысячи километров от того места, где они встретились рядом с деревней еще какой — то час назад, у Уральского хребта.
— Пропустил опять, как они это делают, — подумал Ярослав. — снова не засек начало «коридора» подпространства, по которому сокращают путь ведуны уже много столетий. Хитрый ехидный волхв еще и отвлекал его разговорами.
Кстати, сейчас он стоял и довольно поглядывал на парня, словно говоря: потерял внимание на окружающее, получай.
Ярослав с притворным укором посмотрел в ответ, но ничего не сказал. Урок принят, урок понят, чего уж теперь.
— Идем, — продолжил волхв, — гостем будешь. Мои уже накрыли на стол только что.
Ярослав знал, что у дядьки Радогора две жены, и обе готовят так, что лучшие повара тут и рядом не стояли. Секрет был прост и неповторим одновременно. И Василиса и Кристина очень любили мужа. Даром, что замужем за ним уже лет под девяносто. И та, и другая хорошие магини. Поэтому и еда всегда в этом доме была на зависть ресторанам. Из простых продуктов, никаких вычурных рецептов. Перед большим походом именно Василиса подарила ему добротный лук и научила немного азам стрельбы, которые доводил он до приемлимого уровня уже в походе.
Двое мелких отпрысков еще жили в его большом доме, взрослые сын и дочь имели свои семьи, правда уехали к алтайским общинам в хозяйство Остромира. Про более ранних детей Яр не слышал и не спрашивал.