уже прошло и моя помощница уже даже идти сама не могла. Говорит, что всё уже, простилась со всеми…
Подошедшая Буслава согласно закивала.
— Да, спасла она меня тогда, чего уж там балакать! Я ей теперь по гроб жизни обязана! Но как она меня разыскала в дремучей чаще, ума не приложу! Сама Благана лишь уклончиво проворчала, что ей шепнули лесные духи о моей беде… — Буслава нервно поёжилась. — Странная она, но мы только к ней, если что, со всеми бедами и болячками бегаем…
— Это верно! — буркнул задумчиво Мефодий. — Не знаю уж, что наша ворожея делает в этой богами забытой деревушке, но при желании она спокойно бы смогла быть знахаркой у самого князя! Да только мирские блага её не интересуют. Ей тишину и покой подавай…
— А что тута происходит⁈ — на втором ярусе таверны стоял, рассматривая открывшееся его взору побоище, шокированный, не до конца ещё проспавшийся и протрезвевший Емельян с несколькими другими постояльцами, тоже проснувшимися от шума боя и робко выглянувшими посмотреть, что случилось. — Здесь ураган прошёл аль смерч какой⁈ — потрясённый открывшейся перед ним картиной недавней сечи, Емельян нашёл взглядом всего чёрного от быстро засыхающей на нём крови Ратибора. — Ратиборушка, тебя даже на минутку оставить одного нельзя, чтобы ты не набедокурил⁈ Что сказали плохого тебе эти добрые люди, что ты так осерчал на них⁈ Всегда ведь есть мирное решение любого…
— Заткнись, Емельян! — Ратибор не был настроен слушать сейчас пьяные бредни княжьего племяша. — И чтобы я тебя до утра не слышал, а желательно ещё и не видел!..
Тем временем дверь в корчму открылась и внутрь зашла неопределённого возраста высокая женщина с длинными русыми волосами и горящими, как в темноте у кошки, зелёными глазами. Была она в обычном сером сарафане, но искусно расшитом древними рунами, значение которых неведомо непосвящённым в таинства ворожбы простым людям. В руках у неё был небольшой мешочек, а за спиной маячил испуганный Варнул.
— Вы представляете, подбегаю я к её дому, что на окраине самой стоит, а она мне навстречу выходит, уже одетая и готовая! — Варнул проскользнул быстро к Мефодию с Ратибором и приглушённо затараторил: — Пошли, говорит, к вашему раненому! И откуда она узнала, я ведать не ведаю…
Благана (а это была не кто иная, как та самая местная ворожея) тем временем замерла у входа и безучастно рассматривала открывшееся перед ней место недавней битвы.
— Неплохо весьма… — произнесла она задумчиво, неторопливо обведя взглядом всех присутствующих в харчевне, и после, вдруг резко подняв очи, упёрлась своими колючими изумрудными глазами в Ратибора. — Твоих рук дело, здоровяк? Конечно, твоих, чьих же ещё, — забормотала она бессвязно, продолжая с интересом его рассматривать. — Больше ведь некому.
— Ну, я не один постарался, — пробурчал Ратибор. — Мои друзья…
— … Давно бы были мертвецами, если бы тебя постоянно не было рядом с ними, — закончила она за него его же предложение. — Но вечно так продолжаться не может.
— О как! — Мирослав внимательно глянул на ворожею. — Ну, тут истины ты нам не открыла, уважаемая…
— Извините, но мы вам не мешаем⁈ — прервала занимательный диалог взволнованная Злата, сидевшая на лавке рядом с Яромиром и не отходившая от него ни на шаг. — Может, уже поможете нам, нет⁈
— Не волнуйся, девочка, — Благана, прищурясь, внимательно посмотрела сначала на неё, потом на Яромира, — не умрёт сегодня твой суженый. Его время ещё не пришло.
— Он мне не суженый, ты что⁈ — Злата вскочила на ноги как ошпаренная, густо при этом покраснев. — Мой жених меня в Борграде дожидается! Да и отвратителен мне этот грязный пропойца!
Злата как-то сразу поверила этой странной женщине, что с Яромиром будет всё хорошо, а вместе с этой уверенностью вернулось и её язвительно-презрительное к нему отношение.
— Как скажешь, милое дитя, как скажешь… — лукаво улыбнувшись, Благана, ловко лавируя между распростёртыми под ногами телами, подошла наконец к Яромиру и начала щупать его рану руками, порой даже залезая в неё пальцами. Это было больно, но княжий воевода хоть кривился и сопел, но всё же молчал и терпел. После знахарка размотала свой мешочек, достала несколько склянок с различными мазями да травами и, на глазок перемешав их в пустом флаконе, который вытащила последним, обильно смазала получившимся составом рану Яромира, заставив того ещё и проглотить напоследок несколько капель зелья, оставшегося на дне пузырька. Запашок у этой мази целебной был настолько отвратительный, что носы заложило у всех, кто находился рядом.
— Фи, — в очередной раз морщась, пробормотала Злата. — В свинарнике, наверно, и то лучше пахнет! Как раз твой аромат! — язвительно бросила она Яромиру, казалось, уже забыв, как совсем недавно стояла за его спиной напротив толпы озверевших головорезов. — Тем паче что тебе не привыкать пить всякую гадость! — Злата явно была в ударе.
— Я тебе ещё сегодня не говорил, кого ты мне напоминаешь? — не выдержал наконец Яромир. — Здоровенную толстую занозу в заднице у дикобраза…
— Что-о-о⁈ Ты хочешь сказать, что я — толстая⁈ — возмущённая Злата, казалось, расслышала только одно слово. — Я что, толстая⁈ — разгневанно обернулась она к Буславе, Варнулу, Мирославу и Ратибору с Мефодием, поочерёдно обведя их негодующим взглядом. Все тут же отрицательно замотали головами, совсем не горя желанием навлечь на себя гнев капризной красавицы.
— Мелкая, если ты толстая, тогда я тонкий! — лишь добродушно фыркнул в ответ Ратибор.
— Так, рану руками не трогать, не мыть! Сейчас наложу травяную повязку, её без меня не снимать! Два дня лежать в кровати, не делать резких движений! Вставать только по необходимости! Тогда всё быстро заживёт. Завтра приду к вечеру, намажу ещё. Всё понятно? — целительница хмуро окинула взглядом присутствующих.
— Более чем, — крякнул Ратибор. «Два дня всего на восстановление? Ну-ну, посмотрим…»
— Сколько мы тебе должны? — снимая с пояса мешочек с монетами, спросил он у ворожеи.
— Деньги — это тлен, — ответила презрительно Благана.
— Что же ты тогда хочешь за труды свои тяжкие? — Ратибор вопросительно поднял левую бровь.
— У друга твоего есть достойная оплата, — ворожея кивнула на Мирослава.
— Да? И что же это у меня есть такое, что тебе понадобилось? — Мирослав обескураженно