Читать интересную книгу Убийственная красота - Фридрих Незнанский

— Где Чечеточнику морду перекроили?

— Здесь, в Москве. Да, мужик не промах. Вместо того чтобы удрать куда-нибудь за границу, где его с его шнобелем братки все равно бы отыскали, он изменил внешность. И паспортные данные, конечно. Из длинноносого Буратино превратился в незаметного Пьеро и растаял в воздухе. Как не было.

— Все-таки странно, неужели его свои не достали?

— По горячим следам, наверное, искали. Так он для того и мимикрировал. Изменил окраску, замер на стволе дерева, как хамелеон. А после кому было доставать? Малышев в СИЗО инвалидом стал. И это правильно, между прочим. Умели тогда наши… Это я к тому, что все дело в суде развалилось. Всю компанию из зала суда выпустили. Но сам Александр Иваныч был уже очень больным человеком на усыхающей ноге. И срочно отъехал в Испанию, где по настоящее время и проживает. А братков его подмял под себя Кум. Так что некому было особенно-то Чечеточником заниматься. Началась в Питере вторая криминальная война. «Казанцы» против «тамбовцев». А вскоре был застрелен лейтенант РУОПа, Тихоненко. После этого питерские руоповцы провели настоящую зачистку города. Тогда братву сотнями в Кресты кидали. Так что Чечеточник вовремя смылся. М-да-а. Были времена, прошли, былинные… — вздохнул Кротов. — Кто ж ему такой подарок с внешностью сделал, Чечеточнику?

— Фигурант наш, — ответил Грязнов, — пластический хирург, которому Чечеточник в благодарность обещал покровительствовать до конца дней.

— Что ж, это, конечно, справедливо. За такой подарок — жизнь и кошелек, причем очень плотно набитый кошелек, — за такое следует быть благодарным. Но он ведь интересует вас в связи с конкретными обстоятельствами?

— Конечно, не просто так. Саня, расскажешь?

Турецкий изложил обстоятельства двух покушений, все, что было известно на нынешний день.

— Мы, собственно, только начали следствие. Но начальство погоняет. На Костю давят. Он — на нас.

— Странные у вас покушения, — проговорил Кротов, — какие-то… непрофессиональные.

— Почему? — зацепился Турецкий.

— Насколько я понял, в основе — конфликт двух людей: профессора и того, кто не дает ему работать, так?

— Да, Нестерова и Литвинова.

— И какова цена вопроса?

— Там счет идет на сотни тысяч долларов. Возврат денег клиентам, записанным на курс лечения, — раз. Простой в связи с отзывом лицензии — два. Расходы на изготовление препарата для проведения лечения — три. Может, и на миллион потянет.

— И реально решает вопрос Литвинов, так я понимаю?

— Да. — Турецкий открыл вторую пачку сигарет, закурил.

— А убили того, кто вопрос не решает?

— Климовича? В принципе да, он единолично ничего не решал.

— И где логика?

— Вот и я спрашиваю себя о том же, — откликнулся Турецкий.

— Да что вам все логику подавай! — зарокотал Грязнов-старший. — Вот найдем исполнителя, вытрясем из него показания, тогда и заказчик объяснит все свои логические посылы. Или их отсутствие. Шерше ля фам.

— Вячеслав уверен, что существует дополнительный мотив — ревность. Бывшая жена Нестерова дала когда-то повод ревновать ее к Литвинову. Но это эпизод пятилетней давности.

— Это еще вопрос, какой давности, — вставил «свои двадцать копеек» Слава.

— Кроме того, к Климовичу опять-таки все это не относится. Ладно, это все разговор ни о чем. Что сейчас важно? Из показаний соседей — свидетелей убийства Климовича — следует, что накануне взрыва и непосредственно в момент его осуществления во дворе дома был замечен мужчина лет под сорок, тщедушной наружности.

— Ты думаешь, это Чечеточник?

— Я пока ничего не думаю. Мы должны эту версию отработать. Положим, Чечеточник. А что? Разве не обещал он Нестерову поддержку? Со слов бывшей жены профессора, Танцор, как она его называла, прямым текстом обещал стереть в порошок каждого, кто помешает Нестерову жить. Поэтому просьба к тебе, Петрович, пробить по своим каналам Чечеточника. Где он сейчас, что делает. Понятно, что он теперь без прежнего носа и зовут его иначе, чем десять лет назад. Но слухами земля полнится. За давностью лет многое списалось. Многое теперь вообще по-другому. Бывшие «смотрящие» сплошь и рядом бизнесмены. Вон хоть Киржача возьми. Крутил «общаковские» деньги в коммерческих банках, пока на нарах отдыхал. А вышел — сам стал коммерсантом, вице-президентом какой-то там «Лимитед». И зовут его теперь Владислав Васильевич Большаков. Большой, уважаемый человек. То же может быть и с Чечеточником. Надо с этим разобраться. К Вячеславу в его ведомство с этим вопросом соваться не хочется, не в обиду тебе, Слава…

— А что ж в обиду-то? Есть крысятники, что поделаешь. В глубине каждой большой груди греется своя змея.

— Самокритично, дядя Слав, — рассмеялся Денис.

— А ты — цыц! Думаешь, если в начальники здешние выбился, можно над старшим смеяться? Над собою только я сам могу посмеяться, да еще Турецкий. А тебя, племяш, как сам породил, так сам и…

— Ладно, ладно, что вы, Вячеслав Иванович, разошлись? Мы к вам, товарищ генерал, со всем почтением, — как бы смиренно отозвался племянник.

— То-то же… А то ишь…

— Ну что, Кротов, возьмешься? — оборвал семейную перепалку Турецкий.

— Хорошо, попробую, — кивнул тот. — Но что-то сомневаюсь я в смысле благодарности. Бандиты вообще народ не особо благодарный, как и прочие граждане, впрочем. И раз уж Чечеточник ушел в подполье, чего же ему проявляться, засвечиваться? Докторишку-то могли найти те же братки да взять за яйца: где наш парниша? Хотя… в жизни все бывает. И исключения, как известно, подтверждают правила. Ладно, как появится информация — отзвонюсь.

…Он позвонил на мобильный Турецкого тем же вечером.

— Значит, так. Фигурант лет пять как легализовался. Бизнесмен. Владеет сетью магазинов «Компьютерный рай». Живет тихо, не высовывается. Адрес пробьете сами. Записывай имя и фамилию…

Глава 15

Криминальный труп

В РУВД Восточного административного округа воскресным сентябрьским утром заступал на дежурство суточный наряд СОГ — следственно-оперативной группы. В состав СОГ входили дежурный следователь, дознаватель и эксперт-криминалист. По нескольку представителей вышеуказанных профессий, сдающих и принимающих смену, находились в настоящий момент в кабинете подполковника Рябого. Подполковник проводил совещание, обязательную трицатиминутку, посвященную приему-сдаче дежурства. В сугубо мужской компании наблюдалась юная служительница Закона в новенькой, плотно пригнанной по фигуре форме, с погонами лейтенанта.

Подполковник уже роздал «всем сестрам по серьгам», особо отматерив дознавателя, который потерял протокол осмотра места происшествия, и… «хорошо, что у нас бдительные уборщицы, которые поднимают за вами, м…ками, все, что вы теряете в коридорах по пути с места происшествия. А теряете вы документы знаете почему? Потому что руки у вас заняты пакетами с бухаловом, вот так вы возвращаетесь с места происшествия, мать вашу через канифас-блок… И я буду лично проверять каждый кабинет на наличие распивающих и закусывающих… И завтра утром пусть только кто дыхнет на меня не запахом „рондо“, а перегаром…».

И так далее и тому подобное. Юный лейтенант с голубенькими глазками, накрашенными ресничками и легкими льняными волосами слушала подполковника с выражением священного трепета на лице. Это было ее первое дежурство, что так же было отмечено подполковником со свойственной ему непосредственностью:

— И вот у нас здесь сидит молодая смена, лейтенант Морозова. Встаньте, лейтенант!

Морозова поднялась, и присутствующие в комнате мужчины еще раз с удовольствием оглядели тоненькую фигурку в форменном кителе.

— Морозова с отличием закончила школу милиции и поступила в наше распоряжение.

Кабинет огласился мужским ржанием.

— Я не в том смысле, а в том! Сядьте, дознаватель Морозова! Так вот — всем присутствующим кобелям! Чтобы вы мне девку не портили. Она еще, можно сказать, стажер. Это потом уже…

— Вы что, товарищ подполковник!

— Что же вы нас перед Морозовой позорите!

— Действительно, что она подумает?!

— Что у нас здесь насильники какие…

— А у нас все добровольно…

— Молчать!!! — гаркнул Рябой. — Сдающей смене сдать табельное оружие! Заступающим на дежурство — принять табельное оружие! Все! Все по местам, начинайте работать!

Народ поднялся, переговариваясь и посмеиваясь, покинул кабинет начальства.

Эксперт-криминалист, капитан Владимир Щеглов, статный молодой мужчина в пышных усах, получил табельный ствол и направился к своему кабинету вместе с напарником, экспертом Георгием Янушко, также весьма импозантным товарищем, к тому же — майором.

Впереди по коридору шествовала на тоненьких ножках дознаватель Морозова.