— Я в своем уме, — гордо ответила Миранда, отряхивая свою юбку и забыв о том, что она так тщательно собирала.
Джек подошел ближе.
—Непохоже!
Миранда стояла так близко, что чувствовала запах его кожи и морской соли, блестевшей на могучем теле. Она скрестила руки и опять повторила:
— Я не сумасшедшая.
Для Миранды подобная беседа была в диковинку. Обычно она в спорах обсуждала научные истины, пользуясь доказательствами и логикой. Теперь, после встречи с пиратом, ей придется привыкнуть к коротким доводам.
— Нет, сумасшедшая. Хуже бешеной крысы. Бегать по лесам среди индейцев! Миранда вздернула подбородок:
— Нет никаких научных доказательств того, что крысы бешеные.
Джек только хмыкнул. Надо позволить этой дамочке говорить всякие нелепицы.
— Да, — продолжала Миранда, — кроме того, никто мне не сказал, что здесь есть индейцы.
Джек глубоко вздохнул и, пристально посмотрев на Миранду, в глубине души согласился с ней.
— Вам и не надо было бы ни о чем знать, если бы вы сидели там, где я вас оставил.
Глаза Миранды сузились. Она не вещь! Ее нельзя положить или привязать… как собаку.
— Я и была…
— Ха! — Смех Джека был громким и коротким. — Вы что, будете утверждать, что вы занимались своим делом и Нафкиби нашел вас на пляже? Не торопитесь мне врать, ибо он сказал мне, что встретил вас на тропе.
— Я говорю, что находилась какое-то время на пляже, а потом решила немного пройтись.
— Немного? Мы на расстоянии мили от бухты. Миранда сделала вид, что не заметила иронии.
— Тот индеец… как его звали?
— Нафкиби.
— Нафкиби, — медленно повторила она, — ну все равно, Нафкиби не мог меня найти потому, что я вовсе не терялась. Я занималась своими делами, когда он меня схватил.
— Нафкиби был прав, — покачал головой Джек. — когда сказал, что необходимо за вами присматривать. — На самом деле друг выбранил его за то, что он не смотрит за своей женщиной, а когда Джек стал отнекиваться, что это вовсе не его женщина, индеец просто пожал плечами, как делал всегда, когда хотел показать, что не верит Джеку.
— В чем я не нуждаюсь, так это в чьей-либо опеке, — сказала Миранда, поворачиваясь спиной к Джеку и направляясь по тропинке.
— Неужели? — Джек преградил ей путь.
—Нет!
— Как насчет того, что сейчас произошло?
— А что особенного произошло? — Миранда остановилась и искоса посмотрела на Джека из-под ресниц. — Почему он отпустил меня, когда вас увидел?
— Нафкиби — мой друг. Но вас могли похитить и дикие индейцы.
— Вы имеете в виду похитить, как вы похитили меня? — спросила Миранда и опять пошла по тропинке.
Джек сначала смутился, но потом выражение его лица стало суровым, он расправил плечи и повернул Миранду к себе.
— Это совсем другое.
— Почему же? Мне представляется, что это абсолютно одно и то же. Пират среди ночи заявляется ко мне в спальню и уносит меня. Так где же разница?
— Я не причиню вам вреда.
— Да, вы так говорите. — Миранда встряхнула головой, и ее черные локоны растрепались по плечам. — Вы о многом мне говорили, но никаких доказательств вашим словам я не вижу.
— А что такое? — Не считая того незначительного нарушения приличий с его стороны, Джеку казалось, что он довольно сносно придерживается плана, насколько Миранда ему позволяет, конечно.
— Взять хотя бы гонца, который должен доставить мой выкуп. Я думаю, вы все это придумали, — Миранда с вызовом посмотрела на него. — Вы вообще не собираетесь возвращать меня отцу.
— Вы ошибаетесь. Мы отправляемся в Чарлз-Таун завтра утром. — Неужели она может серьезно думать, что он хочет ее удержать?
— Завтра? Это правда?
— Да.
— А судно? Вы не успеете закончить ваши работы.
— Да, но меня это больше не волнует, — Джек повернулся и направился к берегу. Почему интересно, когда он оказывается так близко от нее, ему становится на все наплевать и он думает только о том, чтобы привлечь ее к себе и поцеловать? Особенно сейчас. А ведь сейчас ему, мягко говоря, есть над чем подумать.
— Почему?
— Что почему?
Она опять остановилась.
— Почему мы возвращаемся так быстро? Гонец принес деньги?
Черт возьми, вечно она обо всем спрашивает. Джек вздохнул.
— Нет, выкупа пока нет. — Он поднял руку, чтобы остановить возможный град вопросов. — У меня изменились планы. Я везу вас домой, вот и все.
После того, что сказал ему Нафкиби, он не собирается сидеть здесь еще неделю. Генри пускай сам стережет свою дочь и следит, чтобы она не увиделась с королевским сборщиком податей.
— Мы уходим в море, потому что я ушла с берега?
— Нет, это никакого отношения к нашему отходу не имеет.
Джек взъерошил волосы и решил схитрить:
— Послушайте, я думал, вы хотите вернуться в Чарлз-Таун.
— Да. Просто…
— Тогда никаких вопросов, — повысил голос Джек.
Миранда опустила глаза и тихо сказала:
— Я просто не понимаю.
— Кровь Христова! Женщина, совсем не обязательно, чтобы вы все понимали.
Кровь отхлынула от ее лица, Миранда молча смотрела на него своими глубокими синими глазами. Джек чертыхнулся про себя. Как он ни был зол на нее, из-за того, что она устроила, ему не хотелось огорчать ее.
— Нам лучше вернуться из-за этого, — сказал он неопределенно и помахал в воздухе рукой.
— Чего? — растерялась Миранда. Сейчас он не был похож на высокомерного пирата.
— Ну этого, — сказал Джек увереннее. — Того, что существует между нами. Влечения. Только не говори мне, что я один это чувствую.
Миранда в задумчивости укусила свой палец, затем кивнула.
— Нет, этого я утверждать не могу. Джек удовлетворенно улыбнулся.
— Я даже не знаю, лучше мне от этого или хуже. Опустив глаза, Миранда сказала куда-то в сторону:
— Я этого не понимаю.
Джек засмеялся. Такая уж она, эта Миранда Чадвик, чтобы всему искать объяснения.
— Не так уж это и сложно. Я — мужчина, а ты — женщина.
Миранда нахмурилась, сосредоточенно раздумывая над его словами.
—И все?
Джек пожал плечами.
— Более или менее. — Он попытался найти еще какие-то слова. — Это вожделение, я думаю.
— Совокупление?
Джек от неожиданности чуть не покраснел.
— Можно и так сказать. — Когда она перестанет удивлять его?
— Я знаю, люди нуждаются в продолжении рода. Этот инстинкт подобен сношениям животных.
— Кровь Христова! Женщина! При чем тут продолжение рода? Вот уж чего я совсем не хочу.
— А ты чувствуешь подобное в отношении всех женщин?
— Что подобное?
Он уже почти отчаялся что-либо объяснить и что-либо понять, затем почесал в затылке и продолжил: