Я немедленно написал книгочею, чтобы он применил регенерацию и исцелил наше общее тело, пока будет в нём хозяйничать, но на утро проснулся всё с той же раной и очередной запиской. В ней он сообщал, что как ни пытался, не смог исцелить мою травму, а также, что он не знает, каким даром обладает и обладает ли им.
И так и эдак я уговаривал его проверить, на что он способен. Брат сказал, что его вторая душа сама поняла, каким именно даром обладает. Но моя не могла решительно ничего. Мы перепробовали все возможные варианты, пока не отчаялись окончательно и бесповоротно.
Время шло, а я так и не мог порадовать отца известием о том, что обрёл вторую душу, наделённую Пресветлыми каким-либо даром. Однажды он вызвал меня на аудиенцию и прямо спросил, не скрываю ли я от него наличие дара. Отцу, как и Люцию, соврать невозможно, поэтому я рассказал всё как на духу. Родитель обронил лишь: “Дуэйн, ты разочаровал меня.” И с тех пор больше никогда не навещал ни наше поместье ни приглашал меня повидаться с ним.
Для меня это стало последней каплей. Так как ни на ком, кроме своей бездарной второй души, я не мог сорвать злость и разочарование, ей и досталось. Я велел ей взять другое имя и прекратить эксплуатировать МОЁ тело. Оставить меня в покое. Полностью сосредоточился на боевых искусствах и занятиях с мастерами мечей, а также военными тактиками и советниками. Благо им отец не запрещал посещать наше поместье и обучать меня. Я старался всё время быть в сознании и не давать Ивару (такое имя он себе выбрал) лишний раз хозяйничать в моей голове. Люций прекрасно знал о том, что со мной происходит. Беседовал с немощным и пытался помочь мне найти решение проблемы, но всё безрезультатно.
Однажды я понял, что без подпитки от берита Ивар слабеет. И когда это происходит, мне намного проще контролировать своё сознание. Этим-то я и воспользовался, чтобы держать его в узде. Изрядно накачав мышцы и зазубрив все тонкости военной стратегии, я надеялся, что отец заметит мои старания и оказался прав. Однажды меня пригласили к нему на аудиенцию, где он попросил меня не говорить никому из знати о том, что я диал, а взамен даровал мне небольшой пост при министерстве обороны. Я был так рад этому, что решил и вовсе перекрыть Ивару “доступ к телу”. У меня получилось. Он исчез и больше не появлялся. С тех пор у меня на голове появилась прядь седых волос. А чем дольше я подавлял его, тем больше она разрасталась. Тогда же я решил, что никогда не женюсь. Так как мои дети от законной супруги могут унаследовать мою ущербность, а это ни стране ни отцу на пользу не пойдёт. Да и он сам в этом плане не вызывал моего уважения до поры до времени. Благо, матушка была жива-здорова и ни в чём не нуждалась, в том числе и в его внимании.
На нашу страну напало соседнее государство. Отец повелел Люцию возглавить нашу армию, а мне приложить все силы, чтобы ему в этом помочь. Как же брат переживал. Понимая, что отваги броситься в бой ему не хватит, он уже хотел было воспротивиться воле отца. Перед самым отъездом на фронт, я нашёл у себя старый клочок бумаги, где Ивар описывал, вычитанную им когда-то легенду о Каменном Сердце и показал её брату. Лучше бы я этого не делал. С того самого дня всё пошло не так.
Мы приехали в это захолустье, теряя драгоценное время. От обилия берита в местных горах у меня начались головные боли. Тут-то я и понял, что Ивар набрался сил и, стоит ему захотеть, легко сможет сместить меня с места главного в этом теле.
И началось…
И вот я стоял на коленях перед Люцием, который проводил обряд надо мной и деревенской девчонкой. Очень красивой и самоотверженной, должен признать, но от этого не менее бедной. Я отлично знал, что нужно делать. Видел, как через это когда-то проходили брат и его супруга. Только одно меня очень волновало: появится ли на браслетах знак признания брака Пресветлыми. Подтверждение того, что девушку берёт в жёны именно диал, а не простой смертный. Весы, чаши который олицетворяли равновесие наших душ. Рядом с ними всегда проступал и символ рода. У отца и Люция это был свиток.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С замиранием сердца я смотрел на свой браслет, ожидая, появятся ли на нём столь желанные мной весы и никак не ожидал, что не обрадуюсь их появлению. Ведь рядом с ними больше ничего не было. Символ рода не проступил. Боги будто подтверждали что я диал без рода и племени. А значит и потомков мне оставлять после себя не дозволено.
Брат не заметил отсутствия свитка и обрадовался тому, что Пресветлые признали мой брак. А я не знал, радоваться мне или горевать. Я же не хотел жениться, и детей не хотел. Так почему меня это расстроило? Девчонка ещё эта…начала придираться к тому, как я отзываюсь об Иваре. В совокупности с моими собственными переживаниями это вывело меня из себя. Думал, что не сдержусь и наговорю ей гадостей. С другими это всегда срабатывало. Хорошая защита от тех, кто слишком глубоко копает в душу. Но тут она выдала:
— Вы с Иваром — одно целое. Унижая его, ты унижаешь в первую очередь себя самого! Если тебе на это плевать, то мне нет!
Что-то ещё говорила про то, что теперь моя жена или вроде того, но меня поразило другое. Ей не всё равно, как чувствует себя Ивар и вместе с тем она заявляет, что мы с ним едины. Значит ли это, что её волнуют и мои переживания? Да нет же! Быть не может! Кто она такая, чтобы ей было дело до того, как я или он чувствуем себя, будучи оскорблёнными или раздосадованными? Вон как горланит и указания мне раздаёт. Но, с другой стороны, она права. Теперь она — моя жена. Хоть и фиктивная. Смазливая, Ивар так вообще от неё без ума. Может стоит к ней прислушаться? Взбалмошная, правда, и постоянно попадает в неприятности, но уж какая есть. Другой кандидатуры в супруги не нашлось. А эта ещё и согласилась добровольно. Переживает за успех нашего плана, а значит и за нашу страну. Ха! Патриотка, тоже мне! Будь она голубых кровей, точно бы нос воротила и, заметив, что знака рода нет, устроила скандал.
Но она не воротит. И вообще никак не комментирует мою несостоятельность как диала. С братом вон как ладит. Ни дать ни взять, лучшие друзья. А ведь он очень избирателен в связях. Его излишняя откровенность до добра не доводит. Ей же рассказывает всё, как есть, и не боится, что она обернёт это нам во зло. В конце концов, это его план и на данный момент он — лучшее, что у нас есть. Либо воплотим его в жизнь, либо позорно проиграем войну. И я даже думать не хочу о том, что это за собой повлечёт.
— Доброй тебе ночи, брат, — услышал я, как Люций обратился ко мне.
— И тебе доброй, справедливая ты заноза, — ответил я ему, а затем, подумав, что девушка заслуживает хорошего обращения за свою самоотверженность (всё же не любая бы так рьяно согласилась выйти за такого как я), добавил: — И тебе… — запнулся, не решаясь произнести вслух новое для себя слово, а потом всё же нашёл в себе силы и вместо обычного пренебрежительного “девчонка” добавил: — …жена.
Глава 18 Пересекая равнину
На утро я проснулась с жуткой головной болью. Всё тело ломило не только от постоянного сидения в седле, но и от того, что спать пришлось практически на голых камнях. Поднявшись, стала рыться в скляночках, которые мне дала с собой Ниала. Нашла обезболивающее средство и выпила залпом всё, что было в предпоследней бутылочке. Хотела убрать опустевший пузырёк обратно, как вдруг услышала бряцанье металла о камень. Это был мой браслет.
Тут-то я и вспомнила, что вчера произошло. Ну да, теперь я жена неправильного диала. Но это только для дела и до завершения войны. А потом вдруг осознала, как вела себя после церемонии и что наговорила своему новоявленному супругу. Стало стыдно, но ненадолго, потому что от раздумий меня отвлек Люций. Блондин принёс мне завтрак и воды для умывания. Ни Арчибальда ни Дуэйна в пещере уже не было. Куда это они подевались?
Я быстро съела пару яблок и кусочек хлеба, умылась и заплела косу. Утренний марафет на этом был завершён. Настало время продолжать наш путь. Люций оказался очень хозяйственным парнем, так как к тому моменту, как я закончила приводить себя в порядок, он уже собрал наши походные сумки и вынес их и плащи из пещеры. Костёр был потушен ещё раньше. Выйдя наружу из нашего укрытия, я встретилась взглядом с Дуэйном. Стало как-то не по себе. Поэтому поспешила отвернуться. Харлок тоже был здесь. Они закончили седлать лошадей и ждали только нас с Люцием. Оба были подозрительно молчаливы.