Высший диал тем временем закончил читать и попросил нас подать ему наши правые руки. Так как деваться мне было уже некуда (сама согласилась), я послушно подняла руку вверх. Моего запястья тут же коснулось что-то холодное и тяжёлое.
— Застёгивайте, — скомандовал Люций.
Я подняла взгляд и увидела, что Дуэйн смотрит прямо на меня. Странно так, будто не знает хочет он меня задушить или обнять.
— Давай руку, — услышала я его чёткое указание. — Ну же!
Послушно подав ему руку, я стала следить за его действиями. Откуда только он всё это знает? Заранее изучил обряд? Готовился?
Мужчина взял браслет, свободно висящий у меня на запястье, и дёрнул за один конец. Я даже не поняла, что там была небольшая игла, которой он порезал себе палец. Его кровь осталась на игле, а металл вдруг из холодного стал приятно тёплым. Затем диал просто защёлкнул замок и перевернул свою правую руку тыльной стороной вверх, протягивая её мне. Я потянулась к его браслету, чтобы найти такую же иглу, как на моём, но её не было. Подняла на мужчину вопросительный взгляд.
— Тебе этого делать не нужно. Просто защёлкни его, — теряя терпение, ответил жених.
— Х-хорошо, — хотелось уже поскорее закончить этот обряд, чтобы не стоять так близко к нему. Я послушно соединила края замка и он щёлкнул, обозначая завершение таинства.
— Теперь терпи, — сказал Люций.
— Что? Ай! — моё украшение вдруг нагрелось так сильно, что едва не обжигало кожу. Я повернула его и заметила, что на нём проступила едва заметная гравировка весов. Таких, как у ювелиров, с одинаковыми чашами по обеим сторонам, крепящимися на тонких цепочках. Красиво.
— Вот и всё. Ты молодец, Селена. Теперь перед Пресветлыми вы муж и жена. Браслет на месте, а значит проблем с армией не будет, — с довольным видом заключил блондин.
Его брат ничего не сказал, только стоял, рассматривая украшение на своей руке.
— Дуэйн, ты чего? — обратился к нему Люций.
— Ничего, порядок, — всё ещё не отрывая взгляда от металлического обруча, ответил тот.
— Только не говори, что думал, будто гравировка не проступит. Ты такой же диал, как и я. Теперь мы все в этом убедились, — брат подошёл к нему и похлопал по плечу.
Дуэйн вздрогнул, посмотрел куда-то в потолок и кивнул сам себе, будто с чем-то соглашаясь.
— Ладно, раз всё решено, назад пути нет. Я уже отоспался. Немощный постарался с регенерацией даже больше, чем нужно. Поэтому посижу на карауле, а вы отдохните, путь неблизкий, и силы вам пригодятся, — узнаю командные нотки. Что бы его ни гложило прежде, оно отошло на второй план.
— Хватит! — разозлилась я. — Прекратите обзывать Ивара. Что ты, что Арчи постоянно его унижаете! — я опустила то, что Харлок окорбляет и Дуэйна тоже.
— Смотрите-ка кто подал голос. И что ты мне сделаешь, девчонка? — мой теперь уже муж навис надо мной, как огромная скала. Разъярённая.
— Ничего. Что я могу против диала? — мне было нечего ему сказать, но обида за добродушного Ивара встала поперёк горла. Я просто не могла этого так оставить.
— Вот именно! Тебя никто не спрашивал! — он явно злился.
— Я между прочим теперь твоя жена, поэтому просто сидеть в уголке и молчать не намерена. Вы с Иваром — одно целое. Унижая его, ты унижаешь в первую очередь себя самого! Если тебе на это плевать, то мне нет! — кажется, меня снова понесло.
Дуэйн вдруг отшатнулся, посмотрел на меня как-то странно, пнул лежащий неподалёку камень и пошёл к костру. Видимо, на этом разговор был окончен.
— Милые бранятся, только тешатся, — подмигнул мне Люций.
— Никакой он мне не милый. Просто сил уже нет это терпеть. Может, я и деревенская, но даже такие, как я, знают, что тех, кто не может дать отпор, обижать нехорошо. Ивар не в силах ему ответить, он добрый и весёлый. Всегда говорит о себе и Дуэйне как об одном целом, а этот что? — я кивнула в ту сторону, где сидел, обхватив голову руками Алмор-младший.
— А ты не так проста, как я думал, — блондин улыбнулся и указал на место нашей стоянки. — Идём, отдохнуть и впрямь не помешает. Брат прав.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы улеглись на расстеленных плащах. Усталость накатила сразу же, поэтому долго злиться и думать о том, что случилось, я не могла. Глаза закрывались.
— Доброй тебе ночи, брат, — услышала я, как Люций обратился к Дуэйну.
— И тебе доброй, справедливая ты заноза, — ответил ему брюнет. А затем уже более тихо продолжил: — И тебе… — сделал паузу и сказал ещё тише: — жена.
Дуэйн
На этот раз вернуться было просто. Вторая душа утратила контроль сама. Мне даже упорствовать не пришлось. Вот только я впервые пришёл в себя, понимая, что происходит, и где я нахожусь. Знал я и что мы вернули силу врагу, и он спас мне жизнь. Это было неприятно, да какое там, меня это очень злило. Поэтому едва обретя контроль над телом, я не стал церемониться и попросил брата поскорее провести обряд. Он уже говорил мне для чего это нужно и насколько важно, но…
Подумать только! Я, который зарёкся никогда не жениться, сам на это пошёл. Ещё и подгонял брата, чтобы тот не медлил. Всю свою жизнь я считал, что брак — это кара, ниспосланная на диалов Пресветлыми. От него не избавиться, не лишившись жизни. Да и редко кто из благородных сам может выбрать себе супругу. Отец не выбирал и вот что из этого вышло. Нелюбимая жена, множество любовниц и что? Он по-прежнему одинок. Не нашёл той, которая бы смогла тронуть его души. Зато исполнил свой долг перед Богами — зачал сына, получившего дарованную ими душу после него. И да, ещё одного, которому скинули ненужную с изъяном. Просто замечательно.
Я бы никогда на это не согласился, но страна в опасности, а ради неё я готов на всё. Может, из меня и не вышел идеальный сын и сильный диал, но Отечество — это моё всё. С самого детство мне прививали чувство долга. Диалы чтят своих богов и отцов. Это у нас в крови. Я знал, что когда вырасту, стану одним из защитников Дикеи. Мечтал, что дарованная мне Пресветлыми душа будет обладать каким-то выдающимся даром. Что она поможет мне исполнить свой долг. То, что требовалось от бастарда. Ведь дитя любовницы никогда не сможет претендовать на трон. Мне это было и не нужно. Я любил и люблю своего брата и считаю, что лучше него наследника отцу не сыскать. У них даже дар одинаковый.
А я…что я? Так хотел доказать, что тоже на что-то способен, что Милдор Справедливый может мной гордиться, и едва получил “дар” от Богов разочаровал родителя так, что он целых пять лет не хотел меня видеть. Когда пришло время обрести вторую душу, у меня начались провалы в памяти. Как правило, в вечерние часы. Я ложился спать, а на утро приходил в себя в библиотеке или в лесу. Старался не заострять на этом внимания, но инциденты продолжались до тех пор, пока я не нашёл у себя в кармане записку: “Дуэйн, здравствуй. Я — твоя вторая душа. Не знаю почему, но мне не удалось пробиться к тебе и разделить с тобой свои воспоминания и эмоции. Довольно долго я пытался найти этому объяснение в писании или истории нашего мира, но всё тщетно. Больше один я продолжать не могу. Прошу, не пугайся и не отказывайся от меня. Мне страшно и горько одному. Пожалуйста, помоги.”
Ни подписи ни даты на записке не было. Поначалу я испугался, но потом решил, что это нормально. Ведь все диалы меняются, обретая вторую душу. Я решил, это лишь часть тех перемен, которые меня ожидали. Мы стали переписываться с моей незадачливой половиной. Выяснилось, что он — любитель книг, поэзии и природы. Добрый и мирный. Это так не походило на меня. Я в то время как раз начал постигать азы военной тактики и упражняться на мечах. Этот простак пытался убедить меня бросить всё это и обратить внимание на красоту окружающего мира. Я злился, но открыто ему об этом не писал до тех пор, пока серьёзно не поранился на тренировке. В тот вечер ко мне пригласили лекаря, который обработал рану и наложил повязку, сказав, что всё заживёт примерно за неделю. Но когда я обрету способности диала, такие травмы больше будут не опасны, так как регенерация сможет заживлять их за считанные минуты.