Читать интересную книгу Чужие уроки - 2009 - Сергей Голубицкий

В конце 70-х годов, когда швейцарские часоделы дружно задышали на ладан, о подобном доминировании не приходилось и мечтать: вопрос стоял о физическом выживании. Имя швейцарского могильщика — кварцевый генератор, с которым связана самая грандиозная революция во всей истории часового дела. Открытие пьезоэлектрического эффекта, как, впрочем, и большинство мировых научных открытий, было сделано европейцами (братья Кюри, 1880), первый кварцевый генератор построил американец Уолтер Кейди (1921), первый прототип кварцевых часов был продемонстрирован в швейцарском Электронном часовом центре (Centre Electronique Horloger, CEH) в 1967 году. Зато первую промышленную партию кварцевых часов — модель Astron — наштамповала японская Seiko (1969).

К середине 70-х отставание европейцев и американцев от азиатских производителей бытовых кварцевых генераторов было уже тотальным: Япония, Гонконг, а следом и Китай, вовремя отделивший идеологические плевела от экономических зерен, полностью монополизировали мировые рынки наручных часов, таймеров и будильников.

Один ценовой демпинг кварцевых часов, возникший благодаря несопоставимо более низкой себестоимости производства, не объясняет, все же, инсульта швейцарской часовой индустрии. Главный удар азиатские штампователи «10-долларового счастья» нанесли как раз на чуждой территории — в области моды и стиля. Разумеется, шедевры Blancpain и Patek Philippe, продаваемые по записи за пару-тройку сотен тысяч долларов, сохранили свои непоколебимые позиции, зато стрелка на компасе предпочтений среднего класса и еще более широких народных масс явно отвернулась от дорогой «швейцарской механики» в сторону дешевой «японской электроники». Читатели, мои ровесники (и старше), не дадут соврать: достаточно вспомнить, что символизировала собой пара «родных Seiko» в году эдак 1979-м!

Как бы там ни было, ситуация к началу 80-х сложилась в швейцарской часовой индустрии аховая. О прибыли давно уже никто не заикался: продаж не хватало даже на покрытие себестоимости производства и отбивку кредитных обязательств. В этот трагический момент и состоялось выше помянутое «воскрешение» — в виде массового объединения швейцарских часовщиков. Поражает, однако, не форма этого объединения, а его содержание.

Великий Секрет Выживания швейцарские мастера часового дела открыли задолго до описываемых событий. В 1930 году два именитых часодела — Omega и Tissot — объединились в группу под названием La Sociґetґe suisse pour l’industrie horlogґere (SSIH)3. В скором времени к SSIH присоединилась Lemania Watch Co & A. Lugrin, которая специализировалась на изготовлении т. н. complications, узлов, отличных от главного часового механизма (лунные фазы, время восхода и захода солнца, дата и т. п.). По добровольному соглашению Tissot сосредоточился на «montres civils», часах для публики среднего достатка, а Omega — на «gamme de luxe» — для покупателей с более выпуклой претензией. Создание SSIH позволило избежать ненужной конкуренции между родственными (франкофонными) предприятиями.

Ответом на появление SSIH стало объединение в 1931 году производителей-германофонов под эгидой Longines и Rado в группу ASUAG — Allgemeine Schweizerische Uhrenindustrie AG44. Пятьдесят добрых лет SSIH и ASUAG мирно состязались друг с другом в национальном часовом искусстве под восхищенными взорами безмолвных и беспомощных конкурентов. Эту идиллию как раз и разрушили в 70-е годы японские самураи — Seiko, Citizen и Casio.

«Воскрешение» швейцарской часовой промышленности состоялось в 1983 году, когда SSIH и ASUAG, забыв былую состязательность, добровольно слились в Sociґetґe de Microґelectronique et d’Horlogerie (SMH)5. Первое своеобразие ситуации: SMH объединил не только две главные часовые ассоциации Швейцарии, но еще и подавляющее большинство самых влиятельных независимых производителей, общим числом 19: Breguet, Blancpain, Glash.u.tte, Jaquet Droz, Leon Hatot, Omega, Rado, Longines (т. н. «гамма люкс»), Tissot, Union, Balmain, Calvin Klein Watches & Jewelry, Hamilton, Certina, Mido, Endura («срединная гамма»), Flik Flak и Swatch («входная гамма»).

Но и это еще не всё! В группу SMH (переименованную в 1998 году в Swatch Group) вошли Lemania, изготавливающая лучшие калибры, усиленные complications, Frґedґeric Piguet, специализирующийся на калибрах повышенной сложности, Valdar (микромеханические часовые узлы), Comadur (рубиновые оси и сапфировые стекла), Nivarox (маятники, пружины и прочие подвижные часовые узлы), Meco (заводные головки), Universo (часовые стрелки), Rubattel & Weyermann (циферблаты), Lascor (футляры и браслеты), Favre & Perret (футляры), Georges Ruedin (футляры), EM Microelectronic-Marin (миниатюрные микросхемы), Oscilloquartz SA (кварцевые генераторы), Micro Crystal (микрогенераторы), Renata (миниатюрные батарейки), Lasag (лазерное промышленное оборудование), Swiss Timing Ltd (оборудование для спортивного хронометрирования), а также — главная жемчужина! — ETA, старейший (учрежден в 1793 году) швейцарский производитель ґebauches6, базовых часовых механизмов, которые затем доводятся до желаемой оригинальной кондиции часовыми домами.

Беглого взгляда на состав Swatch Group достаточно, чтобы понять: перед нами колоссальный концерн, обладающий всеми преимуществами производства полного цикла. Иными словами, компании группы Swatch совершенно не зависят от сторонних производителей, поскольку полностью обеспечивают себя всем необходимым для часов любой степени сложности и ценовой категории. Но это не главное.

Сегодня подразделение Swatch Group ETA (15 фабрик в Швейцарии, 3 — во Франции, по одной — в Германии, Малайзии и Таиланде) изготавливает более 100 млн базовых часовых механизмов в год, что составляет половину всей швейцарской продукции и около 12% мировой! За этими сухими цифрами скрывается подлинная трагедия (для конкурентов Swatch Group, разумеется): на игле ETA сидят практически все крупнейшие часовые компании мира, поскольку в той или иной мере они задействуют швейцарского монополиста.

В ноябре 2005 года ETA заявила о грядущем прекращении выпуска базовых часовых механизмов и продаже готовых калибров собственного производства и под собственными торговыми марками. Расследование Швейцарской антимонопольной комиссии, последовавшее вслед за лавиной обрушившихся на ETA жалоб, возымело паллиативное действие: единственное, что удалось выжать из подразделения Swatch Group, так это обещание поддержать поставки ґebauches на текущем уровне до конца 2008 года, а затем на протяжении еще двух лет сохранять объемы поставок на уровне 50%.

Такой вот замечательный монстр явился на свет в результате операции по «возрождению» швейцарской часовой промышленности, предпринятой в начале 80-х годов прошлого века. Официальная версия приписывает феноменальный успех «возрождения» не колоссальному вливанию капитала, который обеспечил финансирование гигантской концентрации производства в единых руках (чьих — еще поговорим), а шкодливому недоразумению по имени Swatch, в честь которого даже переименовали всю группу SMH.

Легенда гласит, что в начале 80-х гениальные дизайнеры Марлиз Шмид и Бернар Мюллер при содействии ювелира Роберта Мазло придумали волшебные часы из пластмассы, в которых вместо традиционных 100 и более деталей было только 30. «Великое» изобретение получило название Second Watch («вторые часы», сокращенно — Swatch), стоило дешево, использовало кварцевый генератор и не ремонтировалось, поскольку внутренности недоразумения были намертво запаяны в пластиковый корпус.

Маркетинговое обоснование Swatch строилось на детском эксперименте — в контрольные магазины выложили три совершенно одинаковых пары часов, которые отличались только ценником и этикеткой: на первых часах было написано «Made in Switzerland», и они стоили 110 долларов, на вторых — «Made in Japan» (100 долларов), на третьих — «Made in Hong Kong» (90 долларов). Эксперимент провели в магазинах Европы, США и Японии, и повсеместно покупатели отдали предпочтение пусть даже немного более дорогим, но все-таки швейцарцам.

Из эксперимента сделали вывод: не все еще потеряно. Посему на циферблат Swatch наклеили медицинско-швейцарский крестик, гордо дописали заглавными буквами магическое слово QUARTZ и в 1983 году завалили прилавки всего мира Swatch GB 101 — первой серией «спасителя швейцарской индустрии». За первой серией последовали вторая, третья, десятая, каждая из которых была отмечена неповторимым родовым признаком: кричащей расцветкой циферблата и запредельно дешевого вида пластмассовым корпусом и ремешком. Обывателям часы Swatch, якобы, жутко понравились, и все принялись закупать неремонтируемые ходики с несменяемой батарейкой дюжинами, подбирая их под цвет одежды и просто ради коллекционирования.

Стоит ли сомневаться, что хэппи-энд последовал незамедлительно: очарование Swatch было столь велико, что массовый покупатель окончательно отвернулся от Seiko, Citizen и Casio. Тот факт, что в ассортименте японских часовых производителей находились десятки и сотни моделей куда оригинальнее, ярче, выразительнее и технологичнее (при меньшей цене), чем у ширпотребного «спасителя швейцарской часовой индустрии», мало волнует в ситуации, когда общественная галлюцинация разыгрывается по мифологическому сценарию. В конце концов, гораздо фееричнее верить в торжество человеческого гения и маркетинговую изобретательность, чем в скучную банальность капиталовложений, пусть даже и колоссальных размеров.