— О чем это ты, Эмис? — спросила Эмма язвительным тоном. — Похоже, ты все еще увлечена моим единокровным братом? Хотя хорошо знаешь, что он слишком осторожен, чтобы ответить на твои чувства.
Эмис засмеялась, ничуть не смущенная словами Эммы.
— Возможно, он осторожен, и не без причины, но это только подстегивает меня. Я завоюю его сердце, хочет он того или нет.
Джерард, сидевший рядом с Эммой, немного раздраженно засмеялся. Одетый, как и все побежденные рыцари, в тунику и обтягивающие штаны, он осуждающе посмотрел на свою жену.
— Не пытайся выступать в роли свахи между нашим Джоссом и леди Эмис, любовь моя, — остерег он ее. — У них ничего не выйдет, особенно до тех пор, пока леди Эмис видит в каждом мужчине горную вершину, на которую надо непременно забраться и покорить ее. — Его слова прозвучали с таким откровенным намеком на бесстыдство Эмис, что это явно выходило за рамки хороших манер.
Эмис покраснела, а Эмма опять захихикала. Прислонившись к мужу, она коснулась губами его уха.
— А ты доволен тем, что я хочу забраться только на одну гору? — произнесла она достаточно громко, чтобы леди рядом с ней могли услышать ее.
Джерард вздрогнул и тихо застонал.
— Конечно, — ответил он, хватая жену за талию.
К большому удивлению Кейт, Эмма взвизгнула от удовольствия, когда муж приподнял ее и усадил себе на колени. Новобрачная со смехом обняла мужа за шею и, прижавшись подбородком к его плечу, несколько раз поцеловала его в щеку. То, что Эмма, пользуясь своим положением замужней дамы, откровенно наслаждалась объятиями Джерарда на виду у всех, искренне изумляло Кейт. Леди Адела утверждала, что от брака женщина могла ожидать только боль при потере невинности и при родах — такова женская доля и расплата за грех, совершенный Евой в райском саду. Господь знает, что Кейт уже частично расплатилась за этот грех, будучи замужем за Ричардом и испытав боль при потере девственности. По крайней мере Ричард никогда не бил ее, поскольку был слабее из-за своей болезни. Леди Адела тоже страдала в своем браке. Сэр Гай де Фрейзни был вдвое старше ее и отличался грубостью, избивая свою жену по любому поводу. Кроме того, она не интересовала его как женщина, и он все свое внимание и время отдавал только оружию, лошадям и ястребам. Обмахиваясь рукой, чтобы охладить раскрасневшиеся щеки и скрыть свое возмущение от замечания Джерарда, Эмис глубоко вздохнула.
— Храни нас Господь от новобрачных, — сказала она скорее ласковым, чем раздраженным тоном и поднялась на ноги.
— Пойдем немного прогуляемся, Кейт. С меня достаточно этой парочки и их любовного воркования.
Кейт удивленно посмотрела на Эмис. Ведь любовь должна сопровождаться целомудренными словами без всяких прикосновений, и объяснения в любви происходят только между леди и ее возлюбленным, и лишь, наедине. Все остальное — либо распутство, либо выполнение супружеского долга. Кейт ошеломленно смотрела на Джерарда и Эмму. В их отношениях не было целомудренно и строгости, и, следовательно, их нельзя было назвать любовными. Должно быть, Эмис оговорилась.
— Что я могу поделать, если желаю мою жену? — пробормотал Джерард, поворачиваясь к Эмме и пытаясь поймать губами ее губы.
— Не оправдывайся перед ней, — сказала со смехом Эмма, уворачиваясь от поцелуя мужа. — Мы не виноваты в том, что находим радость в супружестве.
Поднявшись, Кейт заморгала, потрясенная услышанным. Неужели Эмма могла серьезно говорить о том, что ей доставляет удовольствие проникновение Джерарда к ее самому интимному местечку?
Эмис фыркнула.
— Могу сказать только, что если спустя несколько месяцев у вас не появится ребенок, то это не из-за недостатка ваших усилий. Пойдем, Кейт, — сказала она, беря подругу за руку.
Они покинули тень навеса и вышли на солнце, сохраняя некоторое время молчание. Кейт не удивило то, что прогулка как-то сама собой привела их к тому месту, где Джосс теперь уже стоял на коленях на земле, а его друзья помогали ему снять кольчугу.
Все это время Кейт не покидала мысль о том, что кто-то, оказывается, может находить удовольствие в супружеской постели. Она не могла поверить в искренность признания Эммы. В конце концов от этих мыслей у нее разболелась голова. День был слишком хорош, чтобы тратить время на такие болезненные размышления, особенно на виду у своего нового возлюбленного. Она посмотрела на Рейфа, который выглядел настоящим героем на боевом коне. В солнечном свете ярко выделялись эмблемы Годсолов на его щите и накидке, наброшенной поверх доспехов, а в том месте, где накидка расходилась, серебром сверкала кольчуга. Рейф тоже наблюдал за ней. Сердце Кейт едва не выскочило из груди, когда он улыбнулся ей. Щеки ее вспыхнули густым румянцем, и греховное искушение, о котором строго предупреждала леди Адела, охватило все ее существо. Она знала, что это нехорошо, что подобное чувство ведет к распутству, однако ничего не могла поделать с собой. Она жаждала снова ощутить объятия Рейфа и его губы на своих губах. Волнение не покидало ее. Если желание прикоснуться к нему было таким сильным сейчас, то что будет при их следующей встрече? Она поняла, как трудно будет противостоять Рейфу, особенно зная, что они лишатся возможности видеться, едва завершатся свадебные празднества. О, это, несомненно, любовь! Глубокая, трагическая и безнадежная… Эмис засмеялась, заметив смятение подруга.
— Перестань смотреть на него, пока твой отец ничего не заподозрил.
— Не беспокойся об этом, — ответила Кейт с легкой улыбкой, взглянув на другой конец поля. — Мой отец сейчас, слава Богу, занят только сэром Уэрином.
Лорд Бэгот стоял рядом с Уэрином, широко улыбаясь и с гордостью глядя на своего управителя.
Подошел друг сэра Джосса, человек со шрамом на лице.
— Леди, — сказал он, — для нас будет большой честью, если вы присоединитесь к нам, чтобы посмотреть финальный поединок.
— Что ж, с удовольствием, — ответила Эмис так быстро, что стало ясно, с каким нетерпением она ждала приглашения.
Подруга увлекла Кейт за собой.
— Сэр Джосс, как вы себя чувствуете? Я была ужасно огорчена, когда увидела, что вы упали, — сказала она.
Стоя на коленях, все еще в плену кольчуги, Джосс пытался избавиться от своих доспехов. Наконец, тяжело дыша, он освободил голову и плечи из тисков и стянул кожаный подшлемник. Затем, подняв голову, он посмотрел на Эмис. Его светлые волосы были взъерошены, лицо отражало крайнюю досаду.
— Лучше бы вы не видели этого. Я уже в третий раз позволяю Рейфу выбить себя из седла. Боюсь, это может войти у меня в привычку. Леди де Фрейзни, — обратился он к Кейт, — вы знакомы с моими друзьями, сэром Саймоном де Кенифером и сэром Хью д'Анкуром? — Оба приветствовали Кейт коротким поклоном. Она поклонилась сначала сэру Саймо1гу, а затем улыбнулась сэру Хью, узнав в нем партнера по танцу прошлым вечером.