Старик смотрел не на юношу, а на Рейнджера, словно больше всего ему была интересна его реакция на рассказ.
— И что же? — наконец спросил он.
— Поэтому и не бросил их в ручей. Вместо этого вынес по одному из дома через заднюю дверь. Там ждали несколько волков.
— Что потом?
— Ты ведь знаешь, я научил наших волков ходить рядом, совсем близко друг к другу и приносить на спинах тяжелые бревна из леса.
— Да, я видел.
— Ну вот, и тут заставил встать рядом. Положил им на спины одного человека. Ты бы посмеялся!
— Над чем?
— Над тем, как они повернули головы и оскалили зубы. Я с трудом заставил их не рычать, боялся, что люди, стоящие перед домом, могут что-нибудь услышать. Волки понесли человека в лес, а я рассмеялся, наблюдая, как они страшно не хотят его тащить. Он лежал как мертвец.
— Ты знаешь, как выглядит мертвец? — перебил Питер Кроссон.
— Ну, его рот был открыт, лицо опухло, на горле были видны следы моих пальцев. Но я знал, что он будет жить. Не стал его оглушать. Он сам испугался больше, чем я мог его напугать. Потом взвалил второго человека на спину волкам и пошел за ними, стараясь не оставлять следов на тот случай, если остальные захотят за нами проследить. Им пришлось бы приподнять иглы, чтобы обнаружить отпечатки моих ног. Так мы отошли на небольшое расстояние. Я связал пленников, заткнул им рты прутьями и корой и положил на тропе, что ведет на север, по ней удобнее всего выезжать из леса. Я считал, что вы тут с ними как-то договоритесь. Вот и все.
Старый Кроссон опять взглянул на Рейнджера, а Левша с широко открытыми изумленными глазами всматривался то в улыбающегося Оливера, то в угрюмое лицо Питера. Он ведь видел тех двоих. И ни с одним из них не хотел бы сойтись в схватке. А этот юноша управился с обоими легко и спокойно. Единственным ударом оглушил одного. А другого? Как следует понимать, что он смог поднять его массивную тушу с земли и едва не задушить в воздухе?
Лицо Рейнджера увлажнилось от пота. Он пожал плечами и потряс головой, но дрожь не покидала его.
— А затем? — продолжал допрашивать старик.
— Затем… — медленно произнес юноша. — Ты рассердишься…
— Расскажи мне.
— Когда волки тащили второго бандита, у него выпал из кармана револьвер. Я поднял его и собирался выбросить в кусты, но что-то удержало мою руку. — Оливер умолк, словно закончил свое повествование, и вдруг засвистел. Голубая сойка слетела с ближайшего дерева и промелькнула совсем близко. — Брось ей немного рыбы, — попросил молодой человек.
Отец не обратил на его просьбу ни малейшего внимания.
— Продолжай, — приказал он.
— Ты говорил, чтобы я никогда не прикасался к оружию. Но этот револьвер прилип к моей руке. Он не дал бы мне покоя. Поэтому я его взял. Потом пошел на другой конец леса и там нашел серую волчицу, выслеживающую оленя.
— Ты застрелил его? — спросил старик.
Молодой человек вздохнул.
— Да, — тихо проговорил он. — Я застрелил оленя.
— И позволил волкам съесть его?
— Как ты догадался? — Оливер нахмурился, продолжая смотреть в небо.
— Потому что люди не едят тех, кого убили, — мрачно ответил Питер Кроссон.
— Какая разница — убить оленя ножом или пулей?
— Разница существует, я уже говорил тебе об этом. Человек с ножом рискует своей собственной жизнью. Ему необходима храбрость. Ему необходимо умение. Он убивает только для того, чтобы есть. Но человек с револьвером просто сгибает палец и отбирает чью-то жизнь, изображает из себя всемогущего Бога. Но только Господь имеет такую власть. Револьвер делает жизнь дешевой. А жизнь не должна быть ничего не стоящей. Она священна. Сегодня ты оборвал жизнь животного не ради еды, а ради своего собственного удовольствия. — Старик поднял руку и мрачно произнес: — Господи, прости его за это!
Лежа на земле, молодой человек не шевелился, только его лоб покрылся морщинками. Похоже, юноша был занят серьезными раздумьями.
Что касается проповеди старика, то Рейнджер почти не вслушивался в нее, поэтому очень смутно уловил смысл.
Внезапно Оливер сел, прислушиваясь.
— Что это было? — спросил он, обращаясь скорее к самому себе.
— Что? Я ничего не слышал, — ответил отец.
— Что-то задыхающееся, что-то умирающее.
Парень вскочил. Рейнджер никогда не видел, чтобы человек поднимался так легко и быстро. Юноша указал рукой в сторону леса и словно вызвал этим жестом из него зверя. На открытое пространство выбрался, прихрамывая, огромный черный волк. Рейнджер уже встречался с ним прежде и хорошо его запомнил. Это был король волчьей стаи, ее вожак. Но сейчас его жизнь явно приближалась к концу.
Лишь Питер Кроссон ничего не заметил. Полуприкрыв глаза, он продолжал говорить:
— Ты взял жизнь ради удовольствия. Кровь взывает к крови в этом проклятом мире! — И умолк, тоже увидев волка.
Огромный зверь подошел к ногам Оливера и тяжело рухнул на землю. Молодой человек мгновенно опустился на колени и обнял голову зверя. Рейнджер заметил, как хищник взглянул на хозяина и лизнул красным языком его лицо. Потом задрожал, тело его поникло. Волк сдох. Оливер медленно и осторожно положил его огромную голову на землю.
— Кровь взывает к крови! — произнес он.
Глава 24
Даже Левшу тронули слова молодого человека. Но Питер Кроссон от них поистине обезумел. Он громко окликнул сына по имени два или три раза, но юноша, не сказав ни слова, направился к дому.
Из хижины он вышел с маленькой скаткой в руках, слишком тонкой, чтобы ее можно было считать мешком, с которым человек собирается путешествовать пешком, и все же явно приготовленной для путешествия. Оливер поднес к губам два пальца и свистнул. Звук разнесся вверх и вниз по долине, а в следующий момент в ответ послышалось ржание лошади. Вскоре белый мустанг вылетел из леса со стороны ручья и галопом направился к людям.
Парень забросил на спину коня потертое старое седло и стал привязывать к нему сверток.
Волнение Питера Кроссона росло с каждой минутой.
— Постой, Оливер! — сказал он. — Подожди и послушай меня.
— Да, сэр, — отозвался сын, продолжая работу.
— Говорю тебе, стой! — закричал старик, и его голос вдруг взлетел на такую высоту, что уже никто не смог бы усомниться в его преклонном возрасте.
— Да, сэр, — повторил Оливер, однако не прекратил свое занятие.
— Оливер Кроссон! — загремел старик.
— Да, сэр?
— Повернись ко мне!
Юноша повернул к отцу голову, но его руки продолжали привязывать к седлу сверток.
— Оливер, что ты задумал?
— Я собираюсь найти его.
— Зачем?
Молодой человек указал на огромное тело мертвого волка: