Решив, что хватит копаться в воспоминаниях юного птенца и ошеломлять его своей «красотою», я вернула себе человеческий облик. Ярун вздохнул не без облегчения.
— Доброй ночи, дитя! — улыбнувшись, я поприветствовала новорожденного вампира.
— Э-э, — озадаченный Ярун выглядел еще забавнее озадаченного Эгуна. Или Жадана. — И как мне ответить? Это ритуал, да?
Улыбнувшись еще шире, я отметила:
— Ты принесешь мне куда больше впечатлений, чем я рассчитывала… Нет, это не ритуал. Просто приветствие.
— Ну, тогда, доброй ночи… Создательница? — было видно, Ярун с трудом подбирает слова. Он никак не мог сообразить, как же меня теперь называть.
Я решила помочь.
— Можешь обращаться ко мне по-старому. Веомага… — подумав, я махнула рукой. — Можно, Вея. Ты, как и мой братец, любишь сокращать имена.
Ярун кивнул. О чем-то задумался и через пару мгновений ошарашено спросил:
— Вея, а на каком языке мы говорим? Это точно не анноанский.
Я расхохоталась. Этот вопрос всегда был третьим, максимум — шестым, у всех новоиспеченным вампиров.
— Это акшари, — объяснила я. — Любой вампир знает его с перерождения. Он переходит к дитя с кровью создателя. Между собой мы общаемся именно на нём, даже не задумываясь об этом. Ни маги, ни эльфы, ни люди не могут понять акшари. За исключением сунжэ. Кто это такие, ты поймёшь, наблюдая за Жаданом. Но про Жадана — это секрет. Никому не говори. — Я заговорщически подмигнула.
Если раньше его занимал мой облик и вампирский язык, то теперь он вспомнил о себе. С почти детским изумлением он таращился на собственные ровные пальцы. Подносил их к самому носу, вертел перед глазами. Потом прикоснулся к волосам. Потянул несколько прядей к лицу. Восхищенно улыбнулся, но, найдя белую прядку, нахмурился.
— Не все подвластно вампирьему обращению, — пояснила я, затем показала чуть заметный рубец на собственном виске. — При человеческой жизни я упала с лошади. Шрам остался и после смерти.
Вспомнив о чем-то, Ярун несмело сделал несколько шагов. По старой памяти он попытался прихрамывать. Но это было лишне. Когда-то сломанное колено восстановилось, подарив своему обладателю новую бурю радостных эмоций. Их-то вампир и не сдержал. Подбежав ко мне, он заключил меня в объятья. Довольно сильные, надо признать.
— Спасибо, Вея! Я… Я помолодел лет на тридцать пять! Я даже не думал, что такое возможно!
— Не знаешь, о чем говоришь, — я отпихнула радостного птенца, с напускной тщательностью отряхиваясь после его объятий. — Ты не осознаешь себя вампиром. Говорить «спасибо» не за что.
Пока Ярун разминался, прохаживаясь от одной стенки подвала к другой, я прислушалась. Вроде бы все, как обычно, но что-то не так. Что-то неспокойно сверху. Укромный подвал, в котором мы находились, поработал неплохой защитой, но что-то изменилась. Где-то недалеко люди. Взбудораженные и напуганные. Их немного. Но что их испугало?
— Тихо, — скомандовала я, останавливая Яруна. Тот замер. — Слушай.
Послушать было что. Свист непрекращающегося ветра чуть заглушал остальные звуки. Но стоило сконцентрироваться, и…
— Шаги, — одними губами произнес Ярун. — Метров пятнадцать, — он подумал и указал направление. — Над нами в той стороне.
— Иди за мной аккуратно и тихо.
Выбравшись из подвала, пригнувшись, я выглянула из-за угла развалившегося дома. Яркими пятнами под ночным небом горели факелы в руках людей. Крепкие бандитского вида мужики инстинктивно сомкнулись в круг. Каждый держал оружие наизготове. Они стояли в тесной улочке, почти зажатой каменными стенами домов. Их противников я разглядела не сразу. Сначала почувствовала, потом увидела. Четверо молодых вампиров медленно и, как они думали, незаметно, перебирались с крыши на крышу. Охота их сильно увлекла.
Молодняк решил проверить свои силы в Руинном квартале? Надоело нападать на беззащитных гуарцев?
— Стой тут и смотри, — отдав приказ Яруну, я скользнула к одному из вампиренышей. Самому ближнему. Его спина как раз находилась в одном большом прыжке от меня. Я и прыгнула. Тихо и молниеносно. Неудачливый охотник даже не успел сообразить, что ему вырвали сердце. Спрятав тело, я нацелилась на следующего.
Вампиры были так увлечены запугиванием добычи, что не заметили, как сами стали жертвами. Пока люди до рези в глазах вглядывались в ночную темноту, помахивая факелами, я разобралась со всеми непутевыми сородичами. Одного, правда, убила не сразу. Я так проголодалась, что сдержаться не смогла и вгрызлась прямо в вампиреныша. Тот ойкнул, а через минуту плюхнулся кулем с отгрызенной головой у моих ног.
Рассудив, что поступаю несправедливо, я глянула на людей. Те по-прежнему стояли кольцом, пытаясь разглядеть ночных охотников. Кого бы выбрать? Того, что помоложе? Или того, что мускулистей? Бородач в потрепанной куртке с железными бляхами мне не понравился. От него пахло близкой смертью. Скорее всего, чем-то болен. Еще двое выглядели совсем неаппетитно. Их кожу покрывали желтоватые пятна, а на руках виднелись язвы.
— Люди добрые! — позвала я, медленно выходя в свет факелов. — Помогите! Заплутала!
«Люди добрые», как ожидалось, сперва кинулись на меня, норовив то ли сжечь факелами, то ли проткнуть оружием. Вот тогда я и определилась с выбором. Схватив за горло самого крепкого из них, я отшвырнула его, приложив затылком о каменную стену. С остальными разобралась еще быстрее. К рассвету очухаются.
— Ярун, — я подозвала птенца. Тот неспешно подошел, хмуро разглядывая распластанных на земле людей.
— Зачем ты их убила? — поинтересовался он, склонившись над светловолосым парнем.
— Вампиров? — не совсем поняла я.
— Людей, — недовольно буркнул он.
— Начнем, пожалуй, — я подошла к птенцу вплотную. Ярун немного смутился, но отступать не думал. — Во-первых, создатель всегда прав. Мои действия тобою не оспариваются и уж тем более не обсуждаются.
По хмурому лицу Яруна пробежала странная тень. Как от зубной боли. Ничего-ничего. Я предупреждала, что с ним будет после обращения. Я говорила, что стану центром его бессмертной вселенной. Если он пропустил это мимо ушей, пусть расплачивается сейчас.
— Во-вторых, — сурово продолжила я. — Они живы. Никогда не убивай зря.
Взгляд Яруна немного потеплел. Вероятно, этот постулат не шел вразрез с его принципами.
Я глянула на бесчувственные тела, обвела их широким жестом.
— Выбирай. Кто-то из них станет твоим ужином.
Обычно птенцы в свою первую ночь брезгливо относятся к трапезам. Они воротят клыки от чужих шей, как если б те были намазаны грязью. Но если не научить вампира сразу кормиться правильно, далее сам он наломает больших дров. Не остановится, когда надо, убьет жертву. А это привлечет внимание. Обескровленные трупы всегда популярны у стражи и местного населения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});