Читать интересную книгу Мореход - Александр Белый

— Солнышко, я знаю, сколько стоит тридцативёсельная галера водоизмещением в полторы тысячи амфор или, по–нашему около тридцати двух тонн! И стоит она пятьсот семьдесят зеолов, в шесть раз больше, чем обошёлся нам этот дом вместе с ремонтом. Только парусник такого же водоизмещения обойдётся значительно дороже. Понимаешь, Солнышко, когда я слушал отказ старосты в отношении тебя, то вначале тоже огорчился, но затем еще раз сложил шестьдесят четыре зеола нашего заработка за сезон, да возможные двенадцать за охрану и решил, что оттягивать реализацию планов ещё на целый год, это значит проявить слабость. Пора подниматься на другую, более перспективную ступеньку, и делать деньги не чужому дяде, а себе. Ты согласна?

— Да, Рэд, согласна, — кивнула кудряшками Илана.

— Можно было бы заняться торговлей снятой со спасательной капсулы стали, но это привлечёт к нам широкое и совсем несвоевременное внимание.

— Точно! Нужно заняться какой‑нибудь другой торговлей, — согласилась она.

Начиная с этого момента, мы стали конкретно интересоваться конъюнктурой рынка, расспрашивали людей, даже несколько раз ходили обедать на постоялые дворы и столовые залы гостиниц, где чаще всего обитают наёмники, зарабатывающие на охранах караванов. В результате выяснили множество разных аспектов местной торговли и взаимоотношений её субъектов, порой готовых перегрызть друг другу глотку. А ещё поняли, на чём можно разбогатеть быстрее всего, правда с риском для здоровья — самыми дорогими товарами были специи и меха.

О специях всё понятно, но зачем нужны меха в землях с субтропическим климатом? Как оказалось, в сезон дождей для любого уважающего себя аристократа или богатого мещанина меховая мантия или плащ это статусная форма одежды. Здесь же нужны меха для воротников и украшений платьев знатных дам.

Высокая ценность этих товаров обуславливалась, кроме всего прочего, особой сложностью их приобретения и доставки. За специями нужно было отправляться морем в Хиндан за четыре тысячи кошангов (три тысячи восемьсот километров), а с учётом того, что суда ходят исключительно каботажным способом, риск нарваться на пиратов имеет более, чем высокую вероятность. Да и закупочные цены велики, то есть, такое путешествие простому торговцу не по карману.

За мехами нужно идти две тысячи шангов к дикарям севера или еще дальше, три тысячи шангов на северо–восток, где сразу же за перевалом пограничных гор каждой весной проводится большой торг. Сюда съезжаются многие рода лесовиков и племена кочевников, и это место на протяжении целой луны является не только местом меновой торговли, но и своеобразной развлекательно–информационной площадкой.

Некоторые рисковые предприниматели пытаются обойти цены посредников и перекупщиков, и отправляются к лесовикам за мехами зимой, через земли кочевников. Этот путь сопряжён с множеством опасностей, исходящих не только от четвероногих, но и от двуногих хищников, поэтому на такой риск идут исключительно отчаянные торговцы с такой же отчаянной хорошо вооруженной и высокооплачиваемой охраной. Но даже это не гарантирует безопасности похода, редкая торговая партия возвращается без потерь, а некоторые вообще не возвращаются, где‑то в пути пропадают бесследно.

Вопрос о том, куда направить свою энергию и деньги, помог случай. Мы возвращались с выездки домой, и буквально на дороге в сотне метров от Литейного посёлка, расположенного у северо–восточной стены города услышали женский визг, который внезапно оборвался. Пришпорив лошадей и подъехав ближе, увидели двух разбойников, которые тащили в кусты бесчувственную девчонку, их намерения были совершенно ясны. Двое других нападали с ножами на парня, который показался мне чем‑то знаком. Он тоже отбивался ножом, но финал был близок, и не в его пользу, кровь стекала с пореза на щеке и с пальцев его левой руки. А нападавшие бандиты над ним куражились, что‑то выкрикивали и смеялись.

— Да это же Вид, помнишь нашего провожатого по городу? — Илана указала на окровавленного парня, затем обратила моё внимание на кустарник, — А эти скоты хотят девочку насиловать, видишь? Надо помочь!

— Хорошо, валим их насмерть! — взглянув на насильников, один из которых уже снимал штаны, сказал, — Эти твои.

Илана интуитивно потянулась к импульснику, но увидев, что я взялся за рукоять меча, тоже выхватила свой клинок и устремилась на поляну к кустарнику, мои же противники находились прямо на дороге. И те, и другие, видимо услышали стук копыт и на секунду замерли. Краем глаза заметил, как сверкнул клинок и к ногам полуобнажённого бандита упал кусок ранее напряженной плоти, а из того места, где он только что торчал, хлынула струя крови. Он ещё не почувствовал боли и стоял в ступоре, зато второй дико закричал и рванул к лесу, но был настигнут буквально за пару секунд. Илана подняла меч над головой, приподнялась в стременах и силой корпуса обрушила острую сталь на его обнажённую голову, разрубив пополам, как переспевший арбуз. Затем, она развернула лошадь и поскакала к согнувшемуся к земле и завывшему от боли первому насильнику, здесь она повторила свой манёвр и обрушила клинок на удобно выставленную шею, полностью отделив тому голову от тела.

Своих противников я упокоил много быстрее и не так эффектно. Первого противника, который развернулся ко мне и пытался уколоть лошадь ножом, ткнул между рёбер в область сердца, а второго уколол в печень. Лишь секундой позже увидел, что в горле второго уже торчал нож Вида, который не растерялся и воспользовался единственно возможным моментом, увидев, что враги отвлеклись на внешний фактор, то есть на меня.

В тот день я впервые понял, что моё маленькое Солнышко, это не такая уж и пай–девочка. Потерявшая самого родного во вселенной человека — маму, почти в одиночестве, в черноте космоса она претерпела четыре года безысходности. Её держали в напряжении и не позволили сойти с ума лишь навязанные мною постоянные физические и умственные нагрузки, что принесло немалую пользу нашему будущему. Она изучила половину общеобразовательной программы Содружества, а так же специальные базы знаний по курсу «выживальщика» и бойца штурмового подразделения, из них последняя обычным гражданским людям, как правило, в центральных мирах была не доступна. Она воспитала в себе обострённое чувство справедливости, в том понимании, в каком она его видит, проявляя безграничное доверие и любовь лично ко мне. Но как это ни странно, наряду с этим в её совсем недетской душе легко уживается извращённая жестокость, ненависть и нетерпимость к тем, кого она считает недругом, а также циничное отношение ко всему, что не относится к близкому окружению.

Угловатая девчушка, но рослая и физически сложенная, как гимнастка или скорее пловчиха с гибкостью гимнастки, в среде местных аборигенок она мало чем отличается от молоденьких женщин, разве что её выдают некоторые ещё слаборазвитые формы. И по сути своей она имела вполне сложившийся недетский характер, а ребёнком была лишь по возрасту и физиологии. Впрочем, как и я.

Увидев, что Илана спешилась, склонилась над бесчувственной девчонкой и хлопает её по щекам, я тоже перекинул ногу через переднюю луку седла и спрыгнул наземь.

— Вид, вы как здесь оказались? — спросил у парня, который сидел на земляной кочке и прижимал к груди рассеченное и окровавленное предплечье левой руки.

— Гуляли, — ответил он, глядя в сторону кустарника мутным взглядом, — Там Инари.

— Не переживай, с ней всё в порядке, — присел рядом с ним и кивнул на трупы, — А это кто такие?

— Шакалы с соседнего посёлка.

Я знал, что рядом с восточной городской стеной стояли трущобы бывшего городского дна, доставляющего проблемы окружающим. Так и оказалось, что они оттуда.

— Вид, но ведь ты раньше в городе жил? — спросил у него, отстёгивая седельную сумку.

— А, это вы, господин? Вы жили в «Щите», правильно?

— Было дело, но сейчас живём в рыбацком посёлке.

— Я тоже в городе никогда не жил, лишь подрабатывал, — ответил парень, — Но вигилы поймали и выставили за ворота. Теперь вот, живу в Литейном с отцом и братом.

— А мать где?

— А нет у меня матери, — угрюмо буркнул он, затем «ойкнул», получив укол.

Пока мы разговаривали, я занимался его ранами. Наши с Иланой мобильные аптечки крепились к плечу с внутренней стороны рукава комбинезона и были специально запрограммированы на чувствительность именно нашего тела. Но походная аптечка в седельной сумке ездила постоянно, поэтому помощь парню смог оказать вполне квалифицированную.

Сначала прямо сквозь штаны вколол в бедро шприц–тюбик с антишоковым, обезболивающим и успокоительным коктейлем номер один, затем макнув тампон в специальный раствор номер два, провёл антисептику ран и одновременно остановил кровь, при этом проверил полости на отсутствие инородных частиц. Составом номер три выполнил местную анестезию, после чего порезы на щеке и предплечье сшил хирургическим степлером. Наложив пластырь, пропитанный заживляющим составом, посмотрел в испуганные и удивлённые глаза парня и сказал: