Но это могло подождать. Его разногласия с миссис Ченнинг сильно расстроили бы Оливию — он уже знал, что повышенные голоса и даже легкий сарказм повергали ее в удрученное молчание. Не было способа внушить ей некоторую твердость характера до свадьбы — так что придется подождать.
Хуже всего было то, что, если бы Эдам не встретил Десиму Росс, он мог бы вполне благожелательно рассматривать Оливию в качестве невесты. Она обладала всеми подходящими качествами для любого мужчины. Даже отсутствие приданого не являлось существенным фактором, учитывая его состояние. Да, если бы не Десима, Оливия соответствовала бы всем критериям. Хорошо воспитанная, послушная, хорошенькая, готовая стать отличной женой и домохозяйкой. Если он должен подчиниться желаниям всех, включая юного Перри, и вступить в брак, Оливия Ченнинг выглядела идеальной невестой.
Эдам сохранял приятное выражение лица, кивая знакомым и представляясь многочисленным леди, на которых миссис Ченнинг решила взирать с восхищением теперь, когда объявление о помолвке появилось в газетах. Годы игры в карты обучили его трюку непроницаемого выражения. Даже убежище игорной комнаты этим вечером было для него недостижимо. В его обязанности входило несколько раз танцевать с Оливией. Вероятно, она рассчитывала продемонстрировать подругам, что теперь у нее есть мужчина, с которым она может танцевать сколько пожелает, без малейшего риска скандала.
Склонившись над стулом Оливии, Эдам повернул плечо, чтобы отгородиться от миссис Ченнинг.
— Какие танцы вы уделите мне этим вечером? — пробормотал он ей на ухо, намеренно сделав голос слегка хрипловатым.
От Оливии пахло розами; ее светлые волосы были зачесаны наверх, обнажая тонкую шею и хрупкую, словно прозрачную кожу на висках. Кружево корсажа скрывало многообещающую округлость груди. Она выглядела прекрасной, свежей и невинной. Но он ни на йоту не желал ее.
— О! — Оливия покраснела, бросив отчаянный взгляд в сторону матери в ожидании указаний, но не нашла помощи. — Какие бы вы предпочитали? — Она показала ему свою танцевальную карту, и Эдам написал карандашом свое имя против четырех танцев, включая вальс.
— Четыре? А это не… Я имею в виду, меня не одобрила ни одна из патронесс для вальса…
— Мы создадим скандальный прецедент, — серьезно отозвался Эдам. — В этом ничего нет — ведь мы все равно должны пожениться.
Если бы он сказал такое Десиме, она бы засмеялась и ответила какой-нибудь шуткой. Оливия же просто выглядела испуганной.
Проклятье!
— Я только поддразнивал вас, — заверил Эдам, печально улыбаясь тому, как выражение паники исчезает с ее лица. Сможет ли он жить с женщиной, не имеющей чувства юмора? Или ее просто пугает сама мысль о браке и после свадьбы она расслабится и покажет другую сторону своего характера? Он мог только молиться, чтобы это было так.
Выпрямившись, Эдам окинул взглядом зал и увидел Десиму. Она сидела почти напротив с какой-то матроной с римским носом, которую он не знал, и этим ее чертовым другом, Генри Фрешфордом.
Казалось, Эдамом овладело безумие. Он хотел пересечь комнату, схватить Десиму в объятия, выбежать с ней из дома в ночь, увезти к себе и заниматься с ней любовью, пока она не будет с плачем умолять его никогда не останавливаться — а весь мир пусть убирается к дьяволу.
Потом Эдам посмотрел вниз и увидел Оливию, оглядывающуюся вокруг с нервным простодушным удовольствием. Эдам всегда считал себя джентльменом и был готов драться с любым мужчиной, запятнавшим его честь. А честь требовала, чтобы он женился на Оливии Ченнинг.
Эдам наблюдал, как Десима покачала головой в ответ на поклон джентльмена, очевидно просившего о танце. Это случилось снова. Она собиралась отказываться от всех танцев и просидеть весь бал, как одна из дуэний.
Все его желания сфокусировались на стремлении в последний раз заключить ее в объятия, поговорить с ней, знать, что она простила его. Эдам не молился об этом, понимая, что его жизнь не заслуживает внимания высших сил к редким и сугубо эгоистичным молитвам. Нет, если, он собирается достичь этого, ему придется действовать самому.
Эдам снова оглядел комнату в поисках вдохновения, и его взгляд просветлел при виде рыжей шевелюры среди группы армейских офицеров в алых мундирах. Да, это Джордж Мейс, неожиданная добрая фея. Он склонился над дамами:
— Вы извините меня на минуту? Я только что увидел очень старого друга.
Глава 15
Слава богу, поток джентльменов, приглашающих ее на танец, наконец, иссяк. Десима откинулась назад и начала обмахиваться веером короткими, нервными движениями. Она не была готова к этому, ожидая, что все внимание будет уделено Кэро. И ее карточка, безусловно, скоро будет полной.
— Как хорошо она выглядит на танцполе, — заметила Десима любящей маме Кэро, которая с оправданной гордостью наблюдала за прогрессом Кэролайн в тактах котильона.
Генри ускользнул минут десять назад, очевидно в поисках выпивки.
— Не правда ли? Надеюсь, она будет иметь успех. — Леди Фрешфорд бросила на нее резкий взгляд. — А почему ты не приняла приглашение никого из джентльменов, Десима? Ты привлекла весьма лестное внимание.
— Они понятия не имеют, что я бы наступала им на ноги при каждом повороте, да и к тому же я сижу. У них закружилась бы голова, если бы я встала, — беспечно промолвила Десима. Она чувствовала, что это признание ей не повредит. Каким-то образом нелепый вальс на кухне с Эдамом придал ей силы забыть о годах обид и унижений. Вероятно, мужчин привлекает это чертово платье с неприличным вырезом. Пока они не подходят достаточно близко, чтобы разглядеть веснушки…
— Мэм, я понимаю, что с моей стороны не подобает обращаться к вам без представления, но могу я иметь честь пригласить вас на танец? — Это был высокий — очень высокий — рыжеволосый мужчина с некрасивым, но приятным лицом, который явно был выше ее. — Джордж Мейс — леди Фрешфорд. — Он поклонился. — Думаю, моя мама — ваша родственница со стороны отца.
— Конечно. Должно быть, вы сын Джорджианы Стейплфорд. — Леди Фрешфорд просияла. — Как она поживает?
— Да, мэм, вы правы, и с ней все в порядке, благодарю вас. Она и мой отец сейчас в Шотландии. — Он очаровательно улыбнулся. — Могу я надеяться, что вы представите меня этой леди?
Леди Фрешфорд снисходительно улыбнулась:
— Мистер Мейс — мисс Росс. Дорогая Десима — наша подруга из Норфолка и любезно поддерживает меня во время первого сезона Кэролайн.
— Мисс Росс. — Они обменялись поклонами. — Есть шанс, что вы можете внести меня в вашу танцевальную карту?