ест с аппетитом. — Пора. Пора бы ему понять, что миру на его желания насрать, и что если до этого все шло удачно, так может идти не всегда! В целом, он уже должен был это понять, когда попал в аварию, но не до всех с первого раза доходит. Тогда судьба заносит руку для второго подзатыльника, а потом и для третьего, а потом кто-то ноет: почему мне так не везет?
— Ты говоришь о Вите в тоне, который мне неприятно слушать! — говорю с нотками гнева.
— Заступаешься?
— Просто неприятно, как ты о нем отзываешься. Вот и все.
— Заступаешься. А если бы он согласился на мое предложение надавить на тебя через бизнес, тоже бы заступилась?
— А ты… — ехидно спрашиваю. — Пошел бы на это? Как же твои мечты о поцелуе, брехливый ты враль!
— Вот мы и не пересекли черту, — ухмыляется. — Так что я все еще мечтаю о поцелуе с тобой.
— Лучше мечтай о Ларе. Не понимаю, как она вообще терпит такого гуляку.
— У нас отличный партнерский брак, Лара отлично трахается.
— Мда….
— Что? Для секса не нужна любовь. Не веришь мне, посмотри на своего почти бывшего мужа. Брак с тобой не мешал ему трахать девиц.
— А мне ты богом клялся, Кир. Богом клялся, что муж верен мне, когда Вита увезли с передозом.
— Я сказал тебе то, что ты хотела услышать. Та клятва далась мне легко, ведь я атеист.
— Ты просто лжец!
— За лжецов, которые не боятся в этом признаться, — предлагает тост.
Не знаю, зачем поддерживаю.
Разговор неприятный, но, может быть, самый честный, что у меня был за последние бог знает сколько месяцев, а может быть, даже лет!
* * *
Может быть, глупо, но я решила последовать совету Кира и не стала отправлять подписанный контракт сразу же.
Вечером того же дня ассистентка Тео позвонила мне сама и спросила, может быть, что-то меня не устраивает? Они готовы на более лояльные условия для меня.
Мы обсудили нюансы, теперь я полностью довольна и перспективами, и условиями, в которых предстоит трудиться…
Несмело открываю диалог с Киром, сомневаясь: стоит ли говорить ему спасибо?
Поверх открытого диалога прилетает уведомление.
Номер не подписан, но по тексту понимаю, что это Вит:
«Я схожу с ума, думая, как бы тебя не обидеть, а ты зависаешь с Киром?!»
Плюс фото, сделанное издалека: мы чокаемся…
У меня нет сомнений, писать Киру или нет стоит. Я звоню ему.
— Привет, как…
— Гад. Ты все специально подстроил? Чтобы окончательно меня расстроить с Витом?!
— Постой. О чем речь? — голос полон искреннего удивления.
— Очень правдоподобно… Очень! Но я не верю!
Глава 31
Инесса
В запале сбрасываю вызов.
Кир перезванивает. Да к черту тебя!
Я собираюсь в салон, желая хотя бы за работой немного отвлечься. Поначалу удается, немного раздражает телефон, который не умолкает, перевожу на вибрацию.
На обед решаю прогуляться немного и напарываюсь на Кира, который паркует свой внедорожник, заехав передними колесами на участок для пешеходов.
— Здесь запрещена парковка, ты в курсе? — спрашиваю, когда он покидает салон.
— А ты ведешь себя как маленькая девочка, игнорируя мои звонки.
— Я тебе не обязана отвечать.
— Послушай, — хватает меня за локоть. — Я бы не стал так мелко гадить. Зачем? Смысла нет. Виталик и так в курсе, что ты мне нравишься, и бесится по этому поводу. Тупо посылать фотки, где не происходит ничего крамольного, ты не считаешь? Слишком тупо и мелко. Для меня, разумеется.
— Тупо, потому что выгоды никакой, да?
— Ты не обидишь и не заденешь меня своим недоверием. Я слишком к нему привык.
— Надо же… — тяну, разглядывая Кира будто впервые. — А тебе не надоело пытаться прорваться через это недоверие?
— Надоест, ты узнаешь первой. Так что с обедом?
— Веришь или нет, но я хотела просто отдохнуть от всего, что закручивается вокруг нашего расставания с Витом.
— Мне эта история тоже остопиздела, — трет щетину Кир. — Давай тихо пообедаем? И не будем говорить о твоем браке, который скоро закончится разводом.
Опять он трется около меня. Но, странное дело, я все же соглашаюсь на приглашение.
Необъяснимое чувство: просто не жду от Кира ничего хорошего, всегда настороже, мы постоянно ссорились по мелочам. Вернее, я всегда в браке с Витом раздражалась, что Кира так много в нашей жизни.
И только сейчас понимаю, что его даже больше, чем я думала. Приоткрываются детали, о которых я раньше почти не думала. Сейчас острее воспринимаю его участие и не понимаю, сколько в этом напускного, а сколько искреннего.
* * *
Еще одним открытием оказывается, что Кир умеет держать слова. Мы говорили много, но в основном, обо мне. Поколебавшись немного, я все же поделилась с ним успехом при заключении договора.
— Я так и знал. Вот это моя девочка! Пробивная! — радуется. — У тебя все получится.
Пунцовый жар приливает к щекам. Приятно слышать: ты можешь, у тебя все получится. Это какие-то магические слова, честное слово.
— Если сомневаешься в чем-то, можешь рассчитывать на меня. Как я и говорил, помогу с юристами и подскажу, как вести важные переговоры. Даже поднатаскаю, если хочешь…
— А подвох?
— Подвоха нет.
— Черт, мне не верится. Это же ты, Кир…
— Это же я. И что? — сощуривается. — Ты хорошо знаешь меня?
— Думаю, достаточно.
— Нихера подобного. Ты знаешь только то, что я транслирую. То, что позволяю себе транслировать. Поэтому я не обижаюсь, когда ты зовешь меня подлецом и лгуном. Я транслирую образ успешного дельца, и ему не стать успешным, если он всегда будет резать правду-матку в лицо.
— Ясно… Не хочу говорить избитое «набиваешь себе цену», но очень подходит, согласись?
— Ай-яй-яй, как нехорошо вышло! Я-то думал, что задаю интригу, — сокрушенно качает головой Кир.
Неожиданно легко для себя смеюсь, без задних мыслей. Иногда, оказывается, можно хорошо отдохнуть даже в компании тех, кого недолюбливаешь.
Телефон оживает сообщением от Фила. Мы переписываемся, иногда он скатывается в безобидный и милый флирт. Разговоры с ним, как трескотня ни о чем — вроде бы приятно, но если бы он перестал мне писать, я бы не расстроилась.
— Фил Тарасов? — спрашивает внимательный Кир.
— Отчитай меня, ну же, — предлагаю ему, показав язык.
— На этот раз, действительно, отчитать придется, — говорит без тени улыбки. — И на этот раз я нарушу обещание и снова подниму тему, которая тебе неприятна. Тему Виталика.
— Ясно. Обед подходит к концу. Вливаемся в нашу милую грызню.
— Не знаю, какой сироп Тарасов льет в твои